Искра души

–Хорошая моя, запомни, ты должна найти свои корни… научиться пользоваться магией, но никому, слышишь, никому не раскрывай, кем ты являешься. Я мало тебе рассказала о том, кто мы, но и этих крох хватает, чтобы понять, насколько опасно раскрывать тайну нашего происхождения. Многие захотят получить возможность воскреснуть…только ни ты, ни я так и не познали своей силы. У тебя сейчас будет накапливаться магия, но тебе нужно научиться сдерживать её пока не обретёшь контроль и не научишься пользоваться ею. Помни всё, о чем мы с тобой говорили.– я смотрела на маму и старалась запомнить каждую её черточку, сохранить её образ…

– Я постараюсь…– смахнув слёзы, улыбнулась. Мама не должна запомнить меня слабой и плачущей. Ради неё и себя я стану уверенной и улыбающейся.

–Аурелия пора… Прошло достаточно времени, чтобы храмовники закончили ритуал и надеюсь убраться восвояси. Тебя они не могут до утра унести от кристалла и это нам на руку. Будь осторожна моя хорошая… – мама с улыбкой посмотрела на меня – приготовься…

«Я тоже любл…»– жгучая боль пронзила, отбрасывая меня в пустоту…Мама отпустила меня и отошла на шаг. Всё пространство вокруг не просто сияло, а искрилось, переливаясь радужным светом. Искорки тянулись к ней, как цветы во время дождя, стараясь скорее добраться до желанной цели. Они как маленькие бабочки карабкались вверх по сияющим кружевам её платья и сплетались в комок на её груди. В это время со всех сторон стали появляться замысловатые разноцветные фигуры. Изгибаясь и вскидывая словно языки пламени они двигались в нам, не минуты не позволяя усомниться в том к кому они приближаются. Время словно ускорило свой ход, приближая эти языки-щупальца с немыслимой скоростью. Я смотрела на маму и верила ей как никому в этом мире. А она последний раз посмотрела на меня: «Я люблю тебя!» – вырвав из груди комок ярких искорок, бросила его в меня…

Мир возвращался ко мне медленно, нехотя, а изнутри всё кипело, причиняя боль. Стараясь не выдавать себя, я ждала еще несколько минут, присушиваясь к звукам, а уж потом открыла глаза. Вокруг стояла оглушающая тишина, а пространство просто наполнено энергией. Отсутствие храмовников порадовало, а вот отсутствие яркого света немного напрягало – было не видно скрывающиеся в темноте углы. Наконец, решившись, чему быть того не миновать, я приподняла голову и огляделась. Я так и лежала в своей хламиде у кристалла на постаменте. Так бы и пролежала до самого утра пока не успокоились всплески энергии магии при «привязке» к кристаллу. Вокруг никого, через зеркала из окошка сверху падал лунный свет на грани кристалла, ловя радужные всполохи. Не теряя времени, отцепила капюшон скрывающий лицо, а главное волосы. Стащила ненавистную хламиду с себя и спрятала её в глубине зала, чтобы не попалась на глаза сразу. Расправила серый балахон послушника и снова накинула капюшон на голову. Подошла к двери в покои святого отца Антония и медленно стала открывать её. Лишь бы она не скрипнула…. Видимо Светлейший решил обратить на меня свой взор и помог привлечь удачу. Нужно поскорее успеть сбежать прежде, чем эта капризная дама не отвернётся от меня. Я проскользнула в комнату, прикрыла дверь и притихла. Судорожно огляделась… Комната представляла собой рабочий кабинет: массивный дубовый стол занимал центральное место, несколько кресел для посетителей возле стены и огромное кресло обитое красным бархатом во главе стола. Плотно зашторенное окно было за спиной хозяйского кресла. Стеллаж с книгами практически во всю стену. Прям напротив стола висело несколько картин: портрет короля Сербия как и положено был в центре, взгляд которого как будто прожигал насквозь. Так и хотелось поскорее скрыться, чтобы избежать его гнева. Слева висела картина в массивной раме с морским пейзажем, сквозь буйство морской стихии одинокий парусник пытался пробиться к брезжащему вдалеке свету. Волны практически нависали над ним, грозя перевернуть, словно легкую скорлупку, однако тот наперекор всему прорывался к желанной цели. На картине справа был деревенский пейзаж: под ночным осенним небом была целая стайка уснувших домишек, лишь кое-где в окнах виднелся свет, а вдалеке возвышался густой лес. Было ещё несколько картин поменьше, только они как-то терялись среди этого великолепия. Недалеко от стеллажа была дверь, вероятно в спальню святого отца.

Я окинула взглядом стол, на котором было писчие принадлежности, несколько книг, рукописей и свитков, а также небольшая шкатулка. С надеждой взяла шкатулку и раскрыла её… Надежды рухнули – несколько писем, пару колец и печатка. И где же мне найти книгу и амулет для скрытия магии и ауры. Хоть на мне и есть подобные заклинания, но они имеют кратковременный характер и требуют пусть не частого но всё-таки обновления. Без них, где я найду мага с достаточным уровнем силы и мастерства, а тем более денег за его услуги?! Ничего не даётся легко. Вдруг в одном из ящиков? Я просматривала один ящик за другим: документы, письма, еще письма, свитки, какие-то камни… ну где же? Вот и последний ящик… нет. Ничего. Думай Аурелия.

По верхнему краю стола рисунок из переплетающихся символов – интересно. Справа под столешницей небольшой символ. Ну, вот же – месяц и пламя в ободке. Нажимаю на углубление на пламени, щелчок… слегка выдвигается узкий ящичек, а там! Светлейший придержи ещё даму Удачи. Книга в кожаном переплете с какими-то символами на обложке и небольшой застежкой сбоку. Именно из неё читал святой отец Антоний. Когда я её касаюсь, она начинает слегка светиться, но никаких неприятных ощущений не чувствуется. Словно тепло струится ко мне. Странно, неужели нет никакой защиты, такого ведь не может быть. Под книгой вожделенный амулет – прозрачный как слеза камень в лапках паучка на цепочке. Сразу надеваю на шею и прячу под балахоном. Что это за странная шкатулка? Вроде я взяла всё, что нужно, но руки, так и тянуться посмотреть хоть одним глазком. Ну и зачем святому отцу засохший листок. Как только я беру его в руки, листок рассыпается искрящейся пылью и оседает на книгу, лежащую на столе. Застёжка открывается тихим щелчком. Я, все ещё не веря, касаюсь застёжки, думала, что просто спрячу книгу за пределами замка, если не смогу её открыть, а тут. Укол в палец, да что же это? Небольшая иголочка втягивается обратно в замочек, скрывая в своих недрах рубиновую капельку крови. По книге проходит рябь всколыхнувшая символы, на которых появились дополнительные штрихи. Открываю, а на обратной стороне появилась запись: светлоликая Аурелия из рода Дарящих, третья этхон… а следующие несколько слов на каком-то другом языке. Ну вот, кое-что о себе уже известно… Были ещё несколько амулетов, но на них наверняка есть защита, поэтому рисковать не стоит.

Захлопнула тайник и пошла к картине с деревенькой. Вот и заветный символ на раме. Ну и где же эта дверка. Я несколько минут вглядывалась в домишки пытаясь найти заветную выемку на дверке, но ничего. Похоже, меня подводит зрение, ведь я уже осмотрела каждый домик. От бессилия я поднимаю голову вверх. Не может быть. Я не сдамся. Опускаю взгляд и улавливаю легкую необычность леса. Почти у самого края картины в полутонах виднеется еще один домик, но он как будто прикрыт лапами деревьев. Однако просматривается легкий его силуэт. А вот и выемка на дверке, прям размером с небольшой палец. Сдвигаю влево: на картине в этом месте как будто виднеется огонь в глубине домика, а в комнате сдвигается часть стеллажа, открывая проход. Схватив книгу, выскакиваю в проход, и в тот же миг с тихим шорохом за моей спиной закрывается проход.

Запах сырости раздражал, а темнота так и давила, паника накрыла незаметно. Найти стену – не проблема, а вот выход… ну где же ты. Едва касаясь стены, шла вперёд. Под руки так и попадалась то паутина, то мелкие веточки, или быть может корешки. Отсутствие света рисовало в воображении все потаённые страхи и главный – меня поймают! Ну вот и потянуло свежестью вечера, а я наткнулась на стену перед собой. Дошла. Стала ощупывать стену, натыкаясь на острые края камней. Справа вроде небольшой рытяжок с деревянной ручкой. Потянула вниз, стена впереди отъехала… Легкий вечерний ветер ударил в лицо, наполняя трепетом и надеждой. Не время расслабляться! Оглядываюсь… Ну вот и кадка с водой у самой стены. Хорошо, что кадка не полная. Стараясь не уронить, наклоняю кадку и достаю из под неё холщёвый мешок. Как благодарна, что выход из хода вывел на небольшой сад, а то сверкала бы своей наготой. Вытащила из мешка вещи, а обратно запихала балахон и книгу.

Так быстро я ещё никогда не одевалась: штаны хоть и поношенные, но теплые, мешковатую рубаху перетянула поясом, небольшой жилет из тонкой кожи для тепла, старенькие, но главное целые, мягкие пешие сапожки, волосы скрутила и спрятала под кепой. Если не приглядываться, то я похожа на худощавого мальчишку, хотя с натяжкой. Но ничего заберу вещи собранные Мартой у скупщика, а там переоденусь и сольюсь с общей массой горожан. Накинула мешок на плечи и стала обходить двор в сторону дворовых построек. Судя по всему, большая часть храмовников готовятся ко сну. Нужно поторапливаться, а то телегу не выпустят до утра, а там и святой отец Антоний может вернуться после отчета перед королём.

Прячась в тени деревьев, обошла жилую часть замка, притаилась за углом в тени деревьев. У хозяйственной части пока еще бурлила жизнь: под телегой запряженной крепким гнедым жеребцом лежал мужчина и что-то чинил, рядом с ним стоял крепкий, высокий мужчина в годах, из кухни доносились голоса Марты и старшего храмовника Сенекия.

–Долго ещё они здесь будут?– возмущению храмовника не было предела.

– У них что-то с осью, сказали немного осталось

–Да они тут уже два часа стоят! Если они не уберутся отсюда в течении часа, то сама будешь разговаривать с отцом Савелием.

– Но не могу же я на себе вывести бочку, я не ломовая лошадь!

– Я всё сказал, у них не больше часа! – как только стихли шаги храмовника, из замка выглянула Марта. К ней подошёл крепкий мужчина в просторной рубахе и шапке набекрень, именно он и стоял рядом с телегой. Они о чем-то переговорили и мужчина направился к телеге. Постоял там немного, сказав пару слов отошел ближе к замку в тень.

Я подняла небольшой камушек и кинула ему в спину. Мужчина обернулся, увидев меня он сделал знак и показал идти в сарай, в который я и прошмыгнула.

– Марта, голубушка, а где боченок-то, ты бы показала, откуда сию радость тащить, а то Митёк уже закончил. Надо бы и честь знать. Негоже женатым мужикам в чужой хате ночевать.

– Дак в сарайке стоит, сейчас покажу…– они вместе пошли к сараю.

Как только Марта зашла в сарай, я выскочила навстречу.

–Эва, у тебя получилась – она обняла меня и поцеловала в щеку– давай дочка, времени совсем нет.

Марта открыла крышку достаточно большой бочки, а мужчина помог в неё забраться. В бочке лежал мешок побольше с вещами, собранными сердобольной Мартой.

–Там тебе вещи и еда на первое время, подарок от Анхелики и немного денег. Береги себя дорогая – говорила Марта чуть не плача.

– Я люблю тебя и никогда не забуду. Спасибо за всё.

–Всё, нечего сырость разводить! Нагутаритесь еще, как всё образуется – пробормотал мужчина, таща что-то вроде деревянной бадьи – сиди спокойно и пригни голову, вытащить тебя смогу только ближе к лесу как скроемся с глаз охраны – Бадью установили у меня над головой в креплениях и залили прокисшее вино, накрыли крышкой и закрепили, чтобы не открылась. Было очень тесно, но лучше ехать с неудобствами, но свободной, чем жить в тюрьме на коротком поводке до поры до времени. Сквозь стенки услышала тихое: «Прощай! Храни тебя Светлейший!»

В сарай зашёл второй мужчина и они перетащили бочку на телегу. Раздалось басистое: «Трогай!» и раздался скрип колёс. Я затаила дыхание. У ворот телегу осматривали охранники и даже открывали крышку бочки, но совать палку и проверять дно никто не решился, никому не хотелось иметь дело с храмовниками. От запаха прокисшего вина слезились глаза, но хозяин телеги плеснул «по-братски» охранникам на нужды. Как только за телегой закрылись ворота, отрезая меня от старой жизни, я, наконец, смогла перевести дыхание. Руки тряслись от напряжения, а сердце стучало как бешенное. Лишь размеренный ход телеги начал успокаивать меня. Прошло, по-моему, не меньше часа, когда телега остановилась, и меня достали из бочки.

– Ну что, теперь мы можем и нормально познакомиться. Я дядька Тихон – друг Марты, а это мой сын Митёк – усаживая рядом с собой, говорил старший мужчина. Было темно, но свет взошедшей луны позволил увидеть улыбку на его бородатом лице.

–Меня Эвой зовут… вы так мне помогли… спасибо – я не знала, что и сказать, человеку, рискнувшему мне помочь.

– Отдыхай пока, мы довезем тебя до городской площади, а там ты сможешь найти себе комнату в таверне или пойдешь дальше. Тебе решать. К себе привести не смогу. Домочадцы не должны тебя видеть.

–А как же вы?– не хочется, чтобы кто-то из них пострадал из-за меня.

– Не волнуйся так, на нас никто не подумает, а если и придут проверять, то ничего не смогут узнать – он показал небольшой амулет в виде перекрещенных палочек с завитками, для сокрытия мыслей. – Он заговорён на все что касается тебя. А активируем его, как только с тобой расстанемся. Так что отдыхай, набирайся сил.

Я прилегла на колючую солому в телеге и под мерный шаг жеребца, и скрип колёс смотрела в небо. Какое же оно необъятное! Сумерки совсем уже уступили владения ночной красавице. На угольной небесной глади яркими искрами рассыпаны звёзды. Они подмигивали мне, даря надежду на будущее. Ветер доносил терпкий запах леса, а душа моя пела! Я смогла. Впереди трудный путь, и конечно мне ещё рано расслабляться, но как же манит, пьянит и будоражит заветное слово – Свобода.

Глава 3 «Планируют многие, а мы думаем как воплотить…»

Найти возницу почтовой кареты не составило огромного труда… Конечно не составило! Его ведь чуть не вышибли и первой же таверны, в которую я забрела в поисках крова. Этот «слегка» подвыпивший индивид на радостях решил сыграть в «бирок» с местной братией. Вот что может побудить человека в годах сыграть на деньги с заправскими игроками. Отсутствие ума – думала я, ан нет, его обокрали в таверне две «обворожительные» милые «ГАДЮКИ». Одна виляя своими аппетитными бедрами отвлекала, а вторая умыкнула кошель. Мужчины! Куда делся ум у этого «семейного» и «праведного» мученика? Видимо в тот момент, когда эти «нимфы-гадюки» скрылись за дубовыми дверями таверны, этот мученик и вспомнил о наличии извилин в его голове! Не найдя заветного кошеля, возница полетел на поиски воровок, но если «птичка упорхнула, то поздно ставить силки». Искал он их видимо долго, а когда вернулся обратно, то владелец таверны запросил остаток за предоставленную комнату. Денег нет. Ему и предложил поучаствовать в игре один «сочувствующий» постоялец. Своё кольцо тот конечно проиграл и стал возмущаться о нечестной игре. Его и выпихнули из таверны, дав сроку сутки на поиски денег, либо не видать ему коня, как своих ушей.

Вот на вылете из таверне мы и познакомились… Он летел красиво! Махал руками, брызгая кровью из носа и сплёвывая вышибленный зуб. Бедняга. Да и приземление было эпическим – в лужу. Представляете достаточно чистая и сухая площадь и одна единственная лужа, помойная.

Как-то не смогла я пройти мимо «утопающего», вот и помогла ему всать…

– Я вам еще покажу, как меня, Махея, как какого-то плешивого катейку выбрасывать. Я на вас Ордену пожалуюсь! Прохиндеи! – отряхиваясь от луковой шелухи кричал он.

–Уважаемый, давайте я вам помогу! – стряхивая грязь с шапки возницы, говорю я.

– А тебе сорванец чего надо? Поглумиться решил над чужой бедой!– зыркнул он своим тяжёлым взглядом и выхватил из рук шапку.

–Да нет, что вы, я просто ищу с кем бы в Кронвельд добраться, к тетке – переубеждать, что перед ним девушка совсем не хотелось, а так в полутьме и не заметно, что у паренька грудь есть. Вот прикуплю плащ с капюшоном и не важно будет, кто под ним скрывается парень или девушка, ну и грудь перетянуть ведь можно. Кстати этим и надо заняться в ближайшее время.

На лице возницы видно было, как одна мысль сменяется другой. Сперва вроде надежда, а потом и явное намерение кого-то обдурить. И этот кто-то видимо я.

–Так это я как раз туда и еду. Я почту развожу, ну и попутчиков беру, только мест у меня не осталось. На козлах поедешь? Возьму как с дорогого друга – ну значит точно втридорога.

– А сколько будет стоить проезд? – посмотрим, на сколько губу раскатает.

– Ну, дак если бы в карете место было, то три серебром, а раз на козлах поедешь, да и парень ты отзывчивый. Не бросать же тебя в беде. Вот и на один серебром и сговоримся – ответил он. Да видимо у этого малого совсем мозги отшибло.

– Нет, что вы я не буду вас утруждать, там и для одного вас, скорее всего места мало. К чему вам такие неудобства. Я уж с каким-нибудь обозом поеду, да и нет у меня таких деньжишь. На дорогу батя только и оставил что двадцать медяков –протараторила ему я. Лицо у возницы перекосило. Рыбка срывается… видимо деньги ему прям сейчас нужны.

– Да ладно тебе, малый, составишь мне компанию, если что подсобишь маленько. Коня покормишь или похлебку сваришь. Ехать ведь дня два, а мне так порой поговорить охота, а не с кем – посмотрел на меня такой добродушной улыбкой, аж всё внутри скрутило от сладости. А сладкого много вредно!

Я подумала немного для вида, ну и конечно согласилась. Я-то пока в своём уме. Мне поскорее из города уехать нужно, а то с утра, скорее всего уже разыскивать будут, тогда точно мне несдобровать: «Тогда я согласен, только во сколько отправляемся? А то мне еще сделать кое-что нужно».

– С первым лучом солнца, в пять часов. Успеешь? И да расчет сразу – и глазами так хлопает, наивный, он, наверное, думал, что я прям по доброте душевной сразу всё и выложу.

–У меня сейчас десять есть, а десять в мешке у ростовщика. Подождете часок, я сбегаю? – мне всего-то нужно отлучиться, чтобы вид себе придать, да плащ раздобыть потеплее, а то замерзну я на ветру ехать.

– Хорошо, давай половину и поспеши, ждать мне некогда – на его морде так и было написано – «ну, что не сделать для дорогого человека».