Господин, которого убили дважды

– Пожалуй, никто.

– Занятно, очень занятно… То есть у вас был и мотив, и возможность убить Дмитрия Сергеевича, не так ли?

– Если бы я хотел убить его, то сделал бы это двумя днями позже, на дуэли. Прошу вас не оскорблять меня подобными подозрениями – я офицер, и никогда бы не поднял руку на беззащитного человека.

– Почему же вы решили, что он был беззащитен?

– Я видел, в какой позе он находился, когда мы все прибежали на крик Софьи Константиновны. Судя по всему, он либо спал, либо был сильно пьян.

– Благодарю, я понял вас. До скорой встречи, Алексей Николаевич, до скорой встречи.

– До свидания, – всё столь же сухо ответил Якунин, выходя из комнаты. Филимонов проследовал за ним и вскоре вернулся в компании Реутовых, старшей и младшей.

– Рад приветствовать вас, сударыни. Кто я такой, полагаю, вам уже известно. Вас зовут, – обратился он к даме, – Юлия Михайловна?

– Всё верно, Андрей Петрович. Хочу представить вам мою дочь – Марью Александровну.

– Рад знакомству. Присаживайтесь, прошу вас. Я буду очень признателен, если вы ответите на несколько вопросов.

– Вопросов? Разве вы подозреваете нас в чём-то?

– Юлия Михайловна, я не в первый раз сталкиваюсь с убийством. Поверьте, вначале я вынужден подозревать даже стены.

Старшая Реутова презрительно хмыкнула, а затем гордо сказала:

– Ну что же, спрашивайте.

– Как давно вы были знакомы с Дмитрием Сергеевичем? Ваш сын, Павел, кажется, говорил, что впервые вы встретились здесь, не так ли?

– Да, это правда.

– Маменька, вы же говорили, что Дмитрий Сергеевич… – подала голос молчавшая до того Марья. Это была высокая белокурая девушка с голубыми глазами, невероятно похожая на херувимчика с рождественских открыток. «Образец юности, невинности и наивности», – подумал Сафонов.

– Мне просто показалось, – с натянутой улыбкой сказала Юлия Михайловна.

– Занятно, занятно… Позвольте узнать, чем вы занимались ночью, примерно с часу до четырёх?

– Я спала, и Маша тоже.

На болезненно бледном лице девушки зарделся румянец.

– Благодарю вас, Юлия Михайловна. Смею попросить у вас разрешения побеседовать с Марьей Александровной наедине.

– О чём вы говорите?! У моей дочери нет от меня секретов!

– И всё же я вынужден настаивать на этом.

– Что же, если это так уж необходимо… – недовольно ответила женщина, презрительно поморщившись.

– Полагаю, Марья Александровна, вы занимались чем-то более интересным, чем сон, не так ли? – спросил Сафонов у девушки, когда её мать вышла.

Марья Александровна Реутова

– О чём вы? Маменька же сказала вам, что мы обе спали.

Сафонов молчал, постукивая пальцами по столу.

– Я… я просто гуляла по саду, где-то в районе трёх. Но это же вовсе не значит, что я убийца!

– Интересно, в Воронежской губернии принято так поздно выходить в сад?.. Но, конечно, это ничего не значит. Будьте осторожны с ночными прогулками впредь, Марья Александровна – под одной крышей с вами живёт преступник, и вполне возможно, что он не один. Тем более, что все люди разные, и о вас могут неправильно подумать, – последнюю фразу пристав произнёс как-то тепло, по-отечески. – К слову, вы никого не встретили, когда были в саду?

– Нет, совсем никого.

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно.

– Я понял вас. Благодарю за беседу, до скорой встречи.

– До свидания.

– Ну что же, Фёдор Иванович, – сказал Андрей Петрович своему помощнику после того, как они остались наедине, – пришло время побеседовать с хозяевами дома.

Спустя несколько минут Анна Васильевна и Владимир Борисович расположились в креслах.

– Поверить никак не могу… В моём доме произошло убийство! – срывающимся голосом воскликнула хозяйка имения.

– Всё бывает в этой жизни, Анна Васильевна, всё. Позволите ли вы задать вам несколько вопросов?

– Безусловно. Я готова сделать всё, лишь бы этот негодяй был найден. Надеюсь, вы не считаете, что это сделал кто-то из моих гостей? Наверняка это был кто-то посторонний, не так ли?

– Я осмотрел место преступления, Анна Васильевна, и пришёл к выводу, что убийца, или, быть может, убийцы, из числа либо слуг, либо гостей. Постороннему было бы очень непросто проникнуть сюда, не оставив никаких следов, которых я найти не смог. Есть ещё один вариант – негодяй мог сдружиться с кем-то из слуг, и, используя эту связь, попасть в дом, однако не станем гадать – допрос прислуги покажет всё.

– Какой кошмар! Нет, я уверена, что это был посторонний.

– Прошу вас, давайте как можно скорее  перейдём к делу. Скажите, почему вы решили предложить гостям остаться на ночь?

– Я очень давно не видела своего племянника, и, думаю, тут всё очевидно.  Чету Елизаровых мы знаем давно и находимся с ними в прекрасных отношениях, поэтому мы и предложили им остаться.

Владимир Борисович кивнул.

– Что же касается Реутовых, – продолжила Анна Васильевна, – то мне хотелось поддержать Юлию Михайловну в столь непростой для неё ситуации.

– Позвольте узнать, что случилось? Она ничего не говорила об этом.

– Её муж покончил с собой, должно быть, месяца три назад. Жуткая история… Я узнала об этом не так давно, потому и подумала, что ей будет полезно развеяться. Их семья, разумеется, ещё не сняла траур, но всё же решила поздравить меня лично. Никто из них, конечно, не танцевал, они просто ожидали конца бала в гостиной. Потом мы хотели провести время вместе, но…– Анна Васильевна отвела взгляд, а затем сухо продолжила:

– Тем более, моему Алёше уже пора жениться, а у Юлии Михайловны подросла прелестная дочь.