Женщина при этом резко бросила взгляд на два трупа, распростертых на стульях.
– Вам и вашей дочке ничего не грозит! – поднял я руки вверх, как бы успокаивая ее. При этом чертыхнулся, вспомнив, что в одной руке держу оружие.
Тут уже Эйлин вышла вперёд и сказала быстро и сбивчиво:
– Мамочка, это Андре, его держали в подвале, и я…
Женщина ещё раз охнула и прижала руку ко рту, сильно зажав его, выдавая своё сильное волнение этим красноречивым жестом.
– Эйлин…что же ты наделала, дочка…
– А если бы меня так держали в подвале? У него тоже есть мам, а и она его ждёт!
Первый раз я увидел, как у всегда спокойной Эйлин вспыхнули непокорностью и упрямством глаза. В них буквально горел огонь, который говорил о том, что она не отступится.
Женщина опустила руку, поджав губы, она подошла к двери, а точнее, к деревянному ящику, который висел на ней, и, открыв его, начала перебирать большую связку ключей. Достав нужный, она порывисто подошла ко мне. Протянув руку с зажатыми в ней ключами, она сказала.
– На, держи! И никому не говори, кто тебя выпустил! – уже с угрозой добавила она. – Никогда!
Я понимал, что в ней говорит жажда защитить во что бы то настало своего ребёнка.
– Никогда не скажу, обещаю!
Ее взгляд тут же смягчился. Повернувшись к дочери, она сказала не терпящим возражения тоном:
– Эйлин, поднимайся в свою комнату и ложись спать! Позже я прийду, и мы поговорим.
Девочка нахмурилась:
– Но мама …
– Я не буду повторять дважды!
Вдруг Эйлин подбежала ко мне и, сняв проворно со своей шеи цепочку с медальоном, быстро вложила их в мою раскрытую ладонь. Тут же развернувшись, выбежала, ни разу не обернувшись. Как только девочка скрылась из вида, женщина вздохнула и протянула ладонь со словами.
– Ты же понимаешь, что это опасно? Пожалуйста, верни.
Я перевёл взгляд на цепочку в своей руке, сейчас мне казалось это очень важным, как будто оберег или что-то такое, без чего я не смогу выбраться отсюда.
– Обещаю, я не дам никому его увидеть!
– Если тебя поймают и найдут у тебя его, то…
– Я понимаю! – перебил я ее. – Никто не увидит, клянусь.
Ещё секунду она не сводила с меня своих внимательных глаз. Затем, моргнув, как будто отгоняя от себя мысли, сказала, вздохнув:
– Хорошо, иди вперед, не нервничай и молчи. Иди прямиком к забору, если кто-то что-то спросит, скажи, что ты новенький, и тебе нехорошо, ты вышел подышать воздухом. Ты меня понял?
– Да, сеньора! – кивнул я, давая понять, что все уяснил.
– Пойдём!
Она уверенно направилась вперёд, при этом ее руки нервно подрагивали, когда она повернула ручку двери. Тут же в лицо подул несильный ветер, свежий воздух ворвался в мои легкие, наполнив их до отказа. Казалось, я не могу надышаться после того, как провёл почти три месяца в заточении.
Мы быстро двигались в одном направлении, мать Эйлин шла впереди, а за ней я. Машина, которая несколько минут назад заехала на территорию, стояла во дворе, а самое главное – я увидел, что ворота открыты. Двое охранников стояли возле машины и весело гоготали, ещё двое выгружали тяжелые ящики и мешки. Чуть поодаль от них ещё трое стояли с хохочущими девицами в обтягивающих топах, до неприличия коротких юбках и сапогах выше колен, что не вызывало никакого сомнения втом, какова их профессия.
Вдруг Мать Эйлин резко отделилась от меня, успев тихо сказать:
– Иди дальше.
Она направилась прямиком к мужчине, который наблюдал за тем, как остальные переносят привезённое на машине. Увидев ее, тот тут же расплылся в улыбке:
– Адель, вы как всегда прекрасны! Что вы здесь делаете в такое время?
От того, как загорелись глаза мужчины, стало понятно, что это не просто похоть, он несомненно очень заинтересован в Адель. Только через время я понял, что девушка отвлекла таким способом внимание начальника охраны.
Девицы визгливо захохотали на шутки охранников, и я не услышал то, что ответила девушка. Стараясь не привлекать к себе внимания, я прошёл мимо охранников с проститутками, прислушиваясь к их разговору.
– Вот же везучий мудак этот Нолан! «Такую конфетку отхватил», —сказал один из них и кивнул головой в сторону Адель. – Я б такую не прочь…
И тут же получил подзатыльник от своего приятеля.
– Тебе такой не светит, поаккуратнее, у Нолана дьявольски вспыльчивый характер.
– Его все равно здесь нет! – обиженно почёсывая затылок проворчал мужчина.
– Везде есть уши и рты, которые готовы услышать и донести! – заявил короткостриженый с сигаретой в зубах.
К обиженному охраннику прижалась одна из женщин, с ярким макияжем и ядовито-рыжими волосами.
– Ну и чем я хуже неё? – выставив свои обширные формы на обозрение, она подалась вперёд и громко чмокнула мужчину в щеку.
– И то верно, ничем! – захохотав, мужчина грубо схватил ее за ягодицы.
Натянув поглубже кепку на лицо, я прибавил шаг. Уже у самых ворот меня остановил окрик:
– Эй, ты!
Один из мужчин отделился от толпы и двигался в мою сторону. Поравнявшись со мной, он порылся в кармане и сунул в рот жевательный табак.
– Ты кто такой? Че-то я тебя не припомню, – пытаясь заглянуть мне в лицо, спросил щербатый мужчина, похожий на испанца.
Говорил он на очень паршивом английском, но все же его можно было понять. Не растерявшись, я ответил ему без заминки:
– Зак поставил вместо себя, он сегодня выходной.
– А-а-а-а, – протянул тот, все ещё пытливо разглядывая меня. – То-то я его рожи не наблюдаю сегодня. – Там новых девчонок привезли, шеф сказал, можно попробовать, – развязно рассмеявшись, он сделал в их сторону неприличный жест.