Семь эликсиров тьмы

Джейн Аддерли проснулась в 6 утра от того, что её кошка положила свою лапу ей на лицо. Сегодня был выходной, поэтому подобное утро девушку совсем не устраивало. Зато кошку, вполне – с чувством выполненного долга, она сидела рядом и мяукала, довольно прижмурившись. Джейн, недовольно бормоча, повернулась на бок. Ей не хотелось в выходной вставать в такую рань. Кто вообще будет рано просыпаться в жаркий летний день, да ещё и в каникулы? Кошка продолжала щурить глаза на Джейн, но через пару минут сама улеглась рядом, упёршись лапами Джейн в бок.

Вдруг зазвонил телефон, звонила мама Джейн – Николь Аддерли. Она ушла на работу рано утром, в музей египетских древностей, открытого их покойным дедушкой, и приглашала дочку прийти сегодня туда посмотреть на новые экспонаты.

Звонок матери окончательно разбудил девушку, и она успела поесть, покормить кошку и собраться буквально минут за двадцать.

Народу на улице было немного – город ещё спал, но вот природа уже давно проснулась. Этим жарким летним утром солнце светило как в пустыне, и не было даже малейшего ветерка, чтобы хоть как-то спастись от жары. Солнце приветливо – но не в меру интенсивно – одаривало всех и каждого своими яркими золотыми лучами. Люди, как всегда это не ценившие, быстро шмыгали в переходы метро, под крыши витрин магазинов, стараясь хоть где-то спрятаться от солнца. Но оно настигало их везде, посылая яркий луч света на того, кто посмел так невежливо и неблагодарно сбежать.

Тяжелее всего было деревьям. Они-то не могли никуда сбежать. Они вынуждены ежедневно терпеть проезжающие мимо машины, гусениц, так нагло грызущих их листья. А теперь ещё и солнце мстило им за что-то, и никто не мог понять за что.

В общем, город изнывал от жары, но она настигала их везде. Идеальная погода, чтобы погрузиться в культуру Древнего Египта.

К удивлению Джейн, в музее уже вовсю кипела работа: экскурсоводы, охранники, экспозиционеры и другие работники готовились к новому дню, тщательно всё проверяя. Даже в музее было душно, но привыкшие к такому положению дел работники музея сновали по коридорам, что-то невнятно друг другу бормоча. Иногда они томным взглядом обводили залы, вспоминая, всё ли они выполнили, и вдруг, вспомнив что-то, быстрым шагом уходили прочь.

Наверное, в этот день лучше всего было охраннику. Он мог сколько угодно – собственно, ведь это было его «офисом» – сидеть в своей будке, словно цепной пёс, исполнявший каждую команду своего хозяина. Однако, потом он немного расслабился, врубил кондиционер на полную мощность, и открыл небольшой бумажный пакет, откуда цепкими пальцами достал фастфуд. Наверное, сегодня было так жарко, что даже грабители решили повременить с наездом, если вообще и планировали его.

Но, всё же было, за чем следить: уже сейчас народу в музее было немало. Они ходили, как осенние мухи, лавируя между стендами с экспонатами, фотографируя и снимая на видео то, что они увидели.

По правде говоря, фотосъёмка в музее была ограничена: не все люди понимают, что фотография, сделанная со вспышкой, может, хоть и будет красивым воспоминанием о приятном времяпрепровождении, но негативно скажется на состоянии экспоната, и уже следующие группы туристов, могут его не увидеть, так как он может разрушиться, распасться, покрыться трещинами, краски на нём могут поблекнуть, и экспонат будет отправлен на реконструкцию… Но то, что было восстановлено, уже ведь нельзя называть оригиналом…

Мама Джейн готовилась к экскурсии. Она ловко руководила остальными работниками, её зоркому глазу позавидовал бы сам Гор. А ведь «глаз Гора» (в иной интерпретации – «Око Ра») или «Уаджит» был также назван «всевидящим оком». Но сейчас уаджит уступал глазам Николь. От этих глаз не ускользала и маленькая трещинка, заметив которую, Николь словно превращалась в саму Сехмет. Однако, Николь всё же была справедливой, её коллеги уважали её считая её и её мужа, Брендена, одними из самых лучших, да и даже, самыми лучшими египтологами, во всяком случае, во всей Великобритании.

Николь чинно «плыла» по залу, осматривая всё взглядом фараона, который выбирает место для строительства нового храма.

– Дядя Джонатан собирался заехать к нам как-нибудь вместе со своим сыном. – Словно на миг отвлёкшись от своих мыслей, сказала Николь дочери.

– Здорово! – Сказала на это Джейн, хотя на самом деле не слишком была рада этой новости. Отношения у них с дядей были, так сказать, напряжённые. Дядя Джонатан не любил Египет и всё, что с ним связано, не уставая приводить в свою защиту уйму аргументов…считая, что, например, о Древнем Риме или Древней Греции, учёным известно больше, да и пользы это принесло миру куда больше, чем неудачные попытки ответить на вопрос «А как же построены пирамиды?» В пирамидах Джонатан видел лишь гигантские глыбы камней, которые зачем-то подготавливали и возводили этот, на его взгляд, совершенно бессмысленный монумент: ни красоты, ни пользы. Тем более потом сами же Египтяне снимали часть облицовки пирамид, чтобы строить дома. Ну а это уже было верхом неблагодарности и неуважения к трудам предков, и ещё раз доказывало, что как с пирамидами, высокими и громадными, так и без них, Египет нисколько не поменяется.

Вот взять, например, латынь. Латынь, хоть и считается мёртвым языком, однако, используется, например, в фармацевтике. А на основе древнеримского сборника законов, составлялись современные законы. Да чего стоят открытия Архимеда, труды Софокла, Эвклида, Сократа, талант Гиппократа и старания Геродота! Благодаря им мы столько знаем о мире.

Римские термы, гладиаторские бои, да грешно будет не вспомнить Олимпийские игры, зародившиеся в Древней Греции…

А сколько было великих правителей… Император Рима Гай Юлий Цезарь, царь Спарты Леонид, всех их помнят, их имена стыдно не знать.

Да, народ Италии и Греции более тщательно бережёт своё наследие, считая это своим долгом перед предками. В то время как арабы, заселяющие Египет, никак не могут справиться с тем, что мумии древних правителей Египта распродают на чёрном рынке.

Да даже с мифологией в Древней Греции и в Древнем Риме было куда понятнее, чем в Древнем Египте. Народ сам оберегает мифы от наслаивания на них ложных деталей, неверных концовок, в то время как в религии Древнего Египта было более двух тысяч богов (гораздо больше), причём боги имели зачастую несколько ипостасей, да и также они были не единственными, управлявшими своей стихией. Например, богов Солнца было более, чем три, и, спрашивается, зачем? Древние Египтяне понимали, что такое делегирование обязанностей и командная работа?

Да и известен ли современному человечеству хоть один случай в истории Древнего Рима или Древней Греции, когда всех богов решили просто отмести как ненужную часть культуры? Даже сейчас итальянцы иногда, в шутку, правда, но называют себя потомками Ахиллеса, Геракла… но они всё-таки хоть иногда думают, что энергия веры, накопленная их предками, защитит их. Ну а что сделали Древние Египтяне? Один фараон, Эхнатон, просто взял и ввёл в стране монотеизм, и причём практически сумел удержать его…

Да даже по самим изображениям богов: в Древней Греции и Древнем Риме, боги выглядели как люди, что уже говорило о том, что боги, хоть и жили на Олимпе, никогда не бросали свой народ, который, в свою очередь, никогда не забывал своих богов.

А судя по тому, что мы знаем о Древнем Египте, народ сам добавляет небылицы в мифы, смешивает их друг с другом, приплетает мифы других народов, и теперь мы дошли до того, что, когда была обнаружена гробница Тутанхамона, а в ней найдены посохи, все долго гадали «А действительно ли Тутанхамон использовал их для ходьбы?», ну а затем пошли и другие гипотезы: «А существовал ли Тутанхамон вообще?»

Да и, что за новость такая, когда некоторые учёные выдвигают гипотезы о том, что некоторые фараонов, возможно, просто никогда не существовали! И что на самом деле история Древнего Египта куда короче, чем все привыкли считать… То есть теперь, находя очередную гробницу, нужно ещё в первую очередь засомневаться в том, что эта гробница не подделка!

Да даже, опять же, гробница Тутанхамона: половина вещей этому фараону не принадлежала, гробница тоже ему изначально не предназначалась… Это что за невежество? То есть, значит ещё сами древние египтяне вот так по-хамски относились к своим фараонам?

Особенно много вопросов вызывает эпоха Птолемеев. Эта эпоха вообще стала переделывать историю и мифы как угодно, благодаря чему мы теперь имеем отождествления древнеегипетских богов с богами Эллады. Ну а также, Птолемеи, что, по правде говоря, совершенно не удивительно, считали своей обязанностью «отмести» «ненужных» богов, чтобы они и в мифах, и, соответственно, в умах людей, больше не мешались. Самая тяжёлая расплата за произвол Птолемеев выпала богу пустынь. Да, хотя, что удивляться, для древних греков и македонян (а Птолемеи имели именно эти корни), пустыня была опаснейшей и злейшей из стихий, и они решили таким образом «устранить» угрозу.

Конечно, и Птолемеи сделали кое-что хорошее: без древнегреческих надписей на Розеттском камне, Шампольон вряд ли мог расшифровать язык древних египтян (который имел несколько «фаз» развития). Но всё же в целом объединение Греции и Египта не пошло на пользу традициям, ритуалам, наследию…

Однако, что даже немного забавно, большинство фактов и вымыслов, которые «благосклонно оставили» для потомков, упирается именно в историю эпохи Птолемеев.

Царица? – Клеопатра. Мифы? – те, что оставили Птолемеи, в которых Апеп – Апофис, Усер – Осирис, Джехути – Тот, Изис – Исида. Надписи? – Давайте лучше на древнегреческом или хотя бы коптском. Карты? – О, давайте те, где из-за путаницы с названиями, Омбо и Ком-Омбос считаются одним городом, хотя везде чётко написано, что один располагается неподалёку от Асуана, другой – в провинции Кена?

Да никто из других народов не позволил бы себе такой оплошности.

Кстати, о надписях: даже интересно, с какой стати Апеп стал Апофисом. Это явно является отсылкой к Птолемеям, которые сумели, по-видимому, поменять историю даже для самого бога Тьмы и Хаоса. А Анубис? Если имена Апеп и Апофис хоть как-то похожи, то Анубис и Инпу, словно два разных бога. А Тот, которого на самом деле звали Джехути? И вряд ли, опять же, это можно воспринимать спокойно, ведь как вообще тогда воспринимать мифы?

Ну а о переводах некоторых древнеегипетских слов (и иногда даже имён), лучше даже не заговаривать, потому что можно запутаться так, что и жизни не хватит, чтобы разрешить эту загадку…

Поэтому Джонатан предпочитал наслаждаться спокойно размеренной жизнью, владея собственным бизнесом и раз в год, летом, отправляясь в кругосветное путешествие на своей яхте. Хотя, ему не хватало терпения, и он, всё равно чертовски довольный, бороздил просторы Атлантического океана, воображая себя капитаном Немо.

Его сын, Джексон, полностью пошёл в отца. Правда, за одним исключением, он не мог отказать себе в выпивке и разгульном образе жизни. Поэтому все надежды Джонатана на то, что из Джексона получится хороший, достойный наследник, пропали, как только Джексону исполнилось двадцать один. Собрав все свои деньги, а их было много, Джексон, недолго думая, покинул родовое гнездо, отправившись «на мир посмотреть да себя показать».

И вот теперь, видимо, Джонатан выловил своего сына где-то в океане, и они вдруг, непонятно по какой причине решили проведать своих родственников.

Но, честно признаться, Джексон и Джонатан обладали одной не очень полезной для жизни способностью, однако, не помешавшей им сколотить хорошее состояние и до сих пор не разориться. По отношению ко всей ситуации, случившейся с родителями Джейн, эта их особенность играла Джейн на руку, ведь встреться они с богами Древнего Египта, боги уж точно решили бы больше никогда не спускаться на землю и не контактировать с человечеством.

Их способностью было то, что они совершено не замечали происходящего вокруг, кроме того, на чём они непосредственно сосредотачивали внимание. Поэтому о похищении брата и его жены Джонатан и слыхом не слыхивал, и решил приехать скорее, из-за банального приличия, а не из-за того, что переживал за родных…

Джейн мысленно представляла, как же будет нелепо выглядеть её дядя, когда приедет, но от дальнейших рассуждений её прервала мама.

– Здорово, правда? – Спросила Николь, обводя рукой Центральный зал.

– Да, мама. – Не сразу поняв, о чём именно спрашивает мама, Джейн, улыбнувшись, кивнула.

Джейн вдруг поняла, что её охватывало странное чувство, гнетущее чувство, будто она что-то забыла. Нет, она взяла всё, что ей было сегодня нужно, морально успела подготовиться к приезду дяди, но что-то ей подсказывало, что она забыла кое-что важное. Как будто что-то случилось, но Джейн не помнила, что именно…

– Мам, а что ты помнишь про вчерашний день? – Спросила Джейн.

Николь замялась. – Да, наверное, прошёл как обычно. Небось я целый день вносила в каталог новые экспонаты, и так заработалась, что весь день пролетел для меня как один миг.

Молча, задумчиво кивнув, Джейн вышла в коридор. Он был тускло освещён, и был абсолютно пуст, как будто все работники одновременно взяли отпуск.

Только двое шли по коридору: молодой парень, на вид лет двадцати пяти-двадцати шести, с чёрными прямыми длинными волосами, в белом элегантном классическом костюме, словно идеально сшитом на заказ. Однако, одна деталь бросалась в глаза, и, в принципе, мешала его образу – забинтованные руки. Однако руки были абсолютно здоровыми, он яро ими жестикулировал, изредка похлопывая по плечу своего собеседника – мужчину, при взгляде на которого тут же вспоминался Шерлок – такая уж у него была аура. Они быстро шли по коридору, о чём-то тихо разговаривая, и через миг, вышли на улицу.

Джейн побежала было за ними, но они, растворились в городской суматохе, растаяв среди визга проезжавших машин, рокота двигателей, неразборчивого гомона человеческих голосов, пёстрой толпы людей, которые уже с утра, как обычно, куда-то спешили.

Джейн потеряла их из виду. Расстроившись, она медленно вернулась в зал. Её родители, стоя у одного из экспонатов, о чём-то оживлённо беседовали с Майли, которая сегодня вызвалась помогать с заполнением каталога.

– Доченька, подойди сюда. – Позвал её Бренден. – Ты помнишь, как мы нашли этот экспонат? – Спросил он, указывая на предмет, средних размеров, лежавший на шёлковой подушечке.

И Джейн вдруг яркой вспышкой вспомнила то, что пыталась вспомнить всё утро. Она вспомнила каждый миг их приключения, захватывающего и опасного. Приключения, которое помирило двух братьев, восстановило семью, спасло мир, объединило людей и богов.

Но почему тогда ни Джейн, ни родители, не помнят, как вернулись обратно? … Ведь не могло же то, что с ними приключилось, оказаться просто реалистичным сном?

Но и родители, и Майли, тоже вспомнили всё произошедшее. Ничего не говоря, они стояли не шевелясь, открыв рот от удивления, и потом все трое переглянулись, задавая друг другу немой вопрос и мысленно на него отвечая