Адские хроники. Каинова печать

Сказанное звучало как идеальное начало для драки не на жизнь, а на смерть, но мягкая улыбка новенькой не пойми с чего усмирила бешенство Йуллер. Однако ответить что-то в спокойном тоне ей не дала собственная гордость. Демонстративно плюнув под ноги собеседнице, Йуллер с презрением произнесла:

– А ты что, давненько по шее не получала, что ли?

– Мать, посмотри, – между тем с тревогой вмешалась в разговор одна из блондинок и указала ладонью куда-то вглубь лагеря.

С высоты пригорка было хорошо видно, как Брес подталкивает выведенного им из клетки мальчишку в круг из демонов и ищеек, желающих развлечься. Они бойко шутили, громко смеялись в предвкушении. И начались их забавы с пляски, где ритм задавала не музыка, а удары хлыста. Плеть то и дело резко касалась земли прямо возле ног Леккео. Если не подпрыгивать, то можно было бы распрощаться со ступнями, а потому прыгал хиляк бойко и высоко.

– Мы здесь гости, а гости свои правила хозяевам не навязывают, – не предполагающим возражений голосом ответила беловолосая блондинке, судя по всему являющейся её дочерью. – Да и нет у них настроя убивать. Только желание веселиться.

– Откуда ты это знаешь? – Йуллер глубоко нахмурилась, задавая свой прямолинейный вопрос.

– Меня зовут Дагна, и я чувствую чувства.

Сказанное заставило Йуллер задуматься и, подумав, она пришла к выводу, что не хочет связываться с этой беловолосой. Для неё открылся иной смысл ранее прозвучавшего между ними, и он наталкивал на мысль, что с такой «зверушкой» лучше не ссориться. Однако пойти на попятную тоже следовало красиво, а потому Йуллер криво улыбнулась и, подмигнув, сказала:

– Тогда, если навек заткнёшься про мои, то дам тебе полезный совет, старушка.

– Старушка? – приподняла её собеседница белёсые брови. Мимика не говорила об обиде. Только о весёлом удивлении.

– Да уж слишком много ты знаешь для юной девицы.

Дагна звонко рассмеялась над шуткой, хотя смех дался ей нелегко – челюсть у неё была разбита, а грудь перебинтована. Остальные ранения закрывал от глаз плотный плащ, но Йуллер ощущала запах крови, боли и немощности. Ищейке демонов даже показалось странным, что именно эта полуживая слабачка, в отличие от большинства, смогла оценить её юмор, основанный на предельной честности. Столь непривычная реакция заставляла испытывать некое довольство… Которое вряд ли осталось без внимания столь чуткой собеседницы.

– Договорились. И каков же будет совет?

– Хочешь жить спокойнее – молчи о своём таланте.

После этих слов, она резко развернулась на пятках и быстрым шагом пошла в сторону галдящих демонов. Её бывший пленник повизгивал, и ей хотелось полюбоваться на него. Мальчишка выглядел невероятно смешно! Да и новеньких следовало предоставить самим себе.

Конечно, можно было вернуться и обзавестись друзьями…

Но нет. Таким Йуллер Къёрелл никогда не занималась!

– Я ещё подойду к тебе поболтать! – донеслись до неё бодрые и жизнерадостные слова Дагны на прощание.

– Остановите видение, – потребовал Ал’Берит. – По этому вопросу я узнал достаточно, теперь мне интересны наиболее яркие моменты эмоционального побуждения к борьбе за сохранение прежних порядков.

– Как пожелаете. Совсем рядом по времени есть то, что полностью соответствует вашему запросу, – глухо произнёс Шайрву.

Йуллер тоскливым взором обвела пространство лагеря. Она не была любительницей живописных видов природы, но всё же уйма обгорелых трупов, лежащих в округлых пятнах до черноты выжженной земли, на её взгляд никак не украшала местность. Гарь в воздухе до сих пор раздражала обоняние. Птицы-стервятники трепали нервы хриплыми голосами, а находящиеся неподалёку оставшиеся в живых ищейки прямо-таки вызывали ненависть своим стремлением делать вид будто ничего не произошло. Кроме того, остатки деревянных клеток без присутствующего рядом с ними Бреса наводили на Йуллер такое глубокое уныние, что её тело затрясло от переизбытка чувств.

Смена руководства кардинальным образом повлияла на внутреннюю жизнь подразделения. Если маркиза Рэнэдатар стремилась проводить научные эксперименты, то нынешний виконт повёл себя иначе. Всего сутки прошли спокойно, на следующие лагерь лишился почти двух трети своих обитателей.

«Глупый ты был, Брес», – с некой злостью подумалось ей, и Йуллер, пнув лежащий по близости булыжник, обтёрла о траву измазанный в крови и грязи носок сапога.

Как бы ни хотелось ей мыслить иначе, но она была вынуждена признать, что мохнатый охранник значил для неё больше, чем ей виделось.

«Сразу бы забрал свою семью из деревни да слинял вслед за Баягчётом, дурень! А теперь вот корми своим трупом червей», – мысленно отругала она мертвеца и наконец-то отвела взгляд от разрушенного загона.

Встретиться с Бресом они теперь могли разве что в могиле, а умирать Йуллер никак не стремилась. Напротив, ей хотелось жить. Она желала мстить! Грёбаные демоны и ангелы, они совсем не нужны на Земле. Их надо растоптать, раздавить как тараканов!

– Что-то ты совсем разгневалась, – тихо произнесла Дагна со спины с осуждением.

Беловолосая эмпатка подкралась, как и всегда, бесшумно. Узнать о её приближении заранее вновь не вышло, и поэтому ярость на миг померкла перед досадой. Но только на мгновение.

– Мы же договорились, что ты навек заткнёшься про мои чувства.

– Я обещала это одной Йуллер, а сегодня ты совсем другая… Хочешь орешков?

Дагна протянула ей шлем, в котором поверх переспелой земляники лежало десятка три крупных пузатеньких орехов, не иначе как вытащенных из дупла какой-либо особо запасливой белки. Стояло начало июля, для орехов было очень рано. А для земляники слишком поздно. Даже от такой скромной тяжести мягкая ягода смялась и дала сок. Тягучие капли вытекали из щелей шлема на землю. Пальцы беловолосой тоже были выпачканы в соке. Вокруг её рта засохла красноватая полоска.

– Нехило нас пожурил этот чудик, – не приняла она угощение и, подумав, что стоящая неподалёку дочь Дагны не так уж её заботит, прошипела с ненавистью. – Прям присел и такую кучу на головы насрал, что и не выгрести из дерьмища!

– Разве не к этому всё шло?

Спокойный голос беловолосой раздражал Йуллер настолько, что она эмоционально воскликнула.

– Да это просто до меня наконец-то дошло, что нас тут словно под киль затащило!

– Некоторые выберутся.

– Ха, да ты наивна, как младенец, старушка! – обвинила её Йуллер. – Кроме меня, тебя и твоих девочек, в нашем подразделении вряд ли кто-нибудь ещё выживет. Все жмурики. Это я тебе верняк сейчас базарю.

– Ты веришь в то, что говоришь. И всё же подумай, отчего тогда не всех уничтожили? Может в этом есть смысл?

– А то ж! Знаешь, как оставшихся на верное служение воодушевило? Сама глянь, жопу все рвать готовы, – громко хмыкнула она, прежде чем замолчала ненадолго и, успокаиваясь, заговорщицки прошептала. – Вторую причину я тебе тоже, так и быть, открою. Но ближе к вечеру. Сейчас у меня к тебе важное дельце есть.

– Какое? – оживилась беловолосая и вытащила из шлема горсть земляники. Часть ягод при этом выпала у неё из ладони и запачкала одежду.

– Чуйка у меня играет, что как в Ад нас притащат, то подъёмные подзажмут. А это как-то паршиво получается, да?

– Есть такое дело, подруженька, – с готовностью согласилась Дагна, и Йуллер от её обращения довольно улыбнулась. Она понимала, что это достойный ответ на её «старушка», и положительно оценила его.

– Тады ухи на макуху и слухай сюды. По брехлу вокруг ясно, что рабы в Аду товарец прибыльный, а потому хочу я малька своего кому-нить там подогнать.

– И не жалко тебе его?

– Таков уж мой недостаток – люблю делать то, что хочу! – хохотнула она, прежде чем посерьёзнела. – Да и здесь он как из могилки выберется, всё равно подохнет. Там же потрепыхается рыбка на сковородке мне во благо. Пущай помучается малявка. Я ему то всё равно обещала, а своё слово Йуллер завсегда держит!

Последняя фраза была сказала намеренно, однако Дагна на неё не отреагировала ни кивком, ни ехидной улыбкой. Лишь засунула взятую из шлема землянику себе в рот и задумчиво наклонила голову набок. Хотя, возможно, она это сделала, чтобы было удобнее пережёвывать ягоды плохо заживающей челюстью. Йуллер не умела читать эмоции, чтобы сделать правильный вывод, а потому, пока воцарилась тишина, тоже задумалась.

Всё началось с того, что ей стало известно о смене руководства. Поняв, что цыпа уже не сумеет оценить её редкую добычу, Йуллер, предварительно дав прочим рефаимам и демонам вволю поиграть с живой игрушкой, нисколько не скрываясь увела Леккео из тюрьмы. Брес, которому стало озвучено, что мальчишку возникло желание сожрать, поверил в сказанное и потому не стал возражать. Остальные, зная об её вкусах и дружбе с Баягчётом, тоже сомневаться повода не нашли. Так что Йуллер отвела свой «ужин» в лесок и там заставила малявку вырыть себе яму. Предусмотрительность пиратского прошлого подсказала ей, что она ещё сможет подзаработать на малыше, передав его желающим выслужиться ищейкам из другого подразделения. Однако, едва она начала доскональное прорабатывание этого плана, как новый руководитель лагеря взял да прикончил почти всех ловчих. Это стало для неё шоком, так как дало понять, что методичное и ленивое вылавливание рефаимов подходит к концу. А, значит, в земных деньгах для неё более не имелось смысла.

– Хочешь, чтобы я подсказала, к кому из демонов обратиться? – наконец, подала голос Дагна. Говорила она негромко. Ровно так, чтобы посторонние не могли расслышать слов, но при этом не насторожились.

Йуллер ответила в том же духе. Ей так же не хотелось, чтобы их уличили в сговоре.

– Агась, и тогда треть казны твоя.