Я, мой муж и наши два отечества

Я, мой муж и наши два отечества
Эльвира Филипович

Эта книга о жизни чешско-русской семьи, живущей попеременно в России и в Чехии, с экскурсом в далекое прошлое их предков – аристократов и крепостных, учителей, адвокатов и мастеровых… Предки каждого из супругов – участники бурных событий – войн и революций конца XIX и начала XX веков. Главные герои книги (автор и ее муж) – граждане России и Чехии – после окончания Тимирязевской академии в Москве работают сельхозспециалистами в Северном пограничье Чехии, а затем на алтайской целине…

Я, мой муж и наши два отечества

Эльвира Филипович

Корректор Наталья Алексеевна Богомолова

Дизайнер обложки Алексей Кулаков

Фотограф Эльвира Филипович

© Эльвира Филипович, 2020

© Алексей Кулаков, дизайн обложки, 2020

© Эльвира Филипович, фотографии, 2020

ISBN 978-5-0051-6014-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие Олега Ефимова

О Первой книге трилогии Эльвиры (в крещении Елены) Филипович

«Я, мой муж и наши два Отечества»

Ответственный секретарь Межфракционной депутатской группы Государственной Думы ФС РФ в защиту христианских ценностей, член Союза писателей России

Олег Ефимов

Это история семьи, члены которой – автор книги и ее муж – граждане двух славянских государств, России и Чехословакии, позже Чехии. Оба – патриоты своих стран. В то же время для каждого из них родина супруга (для автора – Чехословакия, для ее мужа – Россия) является их вторым Отечеством. Также и для детей их, а потом и внуков обе эти страны – родные. Поэтому и важные события, происходящие в каждой из стран, будь то освоение целины, первые полеты в космос или попытка построить социализм с человеческим лицом, а затем вторжение армий стран Варшавского договора с «братской помощью» маленькой Чехословакии, одинаково остро воспринимаются всеми членами этой русско-чешской семьи.

Повествование ведется с экскурсом в прошлое родителей и далеких пра- и пра-пра- обоих супругов. Рассказывается о жизни в разные исторические времена. Например, первая половина XIX века: крепостной мальчик Ваня Челнок, выкупленный из крепостничества за свою огромную тягу к знаниям и добрую охоту поделиться этими знаниями с другими, обрел фамилию вместо деревенской клички, став родоначальником хорошо известной в Калуге семьи Доброхотовых и пра-прадедом автора этой книги.

Или вот: русско-турецкая война 1877—1878 гг. и активное участие в ней полкового врача армии Скобелева, поляка Владимира Мариана Филиповича, прадеда автора.

Первая мировая война и солдат австро-венгерской армии, а затем чехословацкий легионер, участвовавший в образовании демократической республики Чехословакии во главе с ее замечательным первым президентом Т. Г. Масариком и главой русофильского правительства Карелом Крамаржем… Это – Фердинанд Птак, дед мужа автора.

И кровавые трагедийные годы 1937—1938. На Бутовском полигоне расстрелян «враг народа» – профессор лесохимии, создатель первого в России канифольного завода и автор технологии получения осветленной канифоли Иосиф Владимирович Филипович, дедушка автора книги. Именем его названа улица в поселке Вахтан Горьковской области, где был построен завод.

Вторая мировая война и семья жителей Праги Птаков – отца, матери и их сына-подростка Иво, будущего мужа автора, – активных участников Сопротивления.

А в России – Великая Отечественная война, и в семье Филипович – тяжело раненый отец Эльвиры, моряк, штурман дальнего плавания Смирнов Григорий Иванович… И погибший доброволец московского ополчения, аспирант-химик, дядя автора Владислав Филипович, а также умерший от истощения в младенческом возрасте на оккупированной немцами территории, в Калуге, сын Владислава Лев.

Военное детство девочки Эли Филипович: бомбежки в Покровском-Стрешневе (Москва), а затем жизнь вблизи фронта, полная опасности и лишений, в деревне Соколовка под Сталинградом…

Наконец, долгий путь в переполненном товарном вагоне через сплошь загроможденное покореженной техникой огромное Сталинградское поле с черными руинами Сталинграда на самом его восточном горизонте.

Мать Мария Филипович, начальник геологоразведочной партии, вернувшаяся в 1944 году с Урала, везет свою семью (мать и дочку Элю, которые в самые страшные дни битвы за Сталинград оказались от нее, срочно командированной на Урал, отрезанными) на новое место пребывания геологической экспедиции, посланной на восстановление Донбасса. Города Дебальцево, Алчевск, Горловка, Мариуполь сменяли один другой, и наконец протянувшееся на много километров вдоль речки Горелый пень село Покровское, где бабушка попросила более не мотать по экспедициям школьницу Эльвиру и оставить ее с ней в Покровском до окончания школы. А до этого бесконечные переезды и частые, порой три раза в один учебный год смены школ. Только в Мариуполе семья задержалась почти на два года. Именно там находилась Эльвира, когда кончилась война.

Будущий муж ее, Иво, был тогда в Праге. Четырнадцатилетним подростком он участвовал в знаменитом Пражском восстании.

А потом оба учились: Эльвира оканчивала десятилетку в украинской школе села Покровское в Донбассе, а Иво – хмелеводческий техникум, а затем первый курс агрономического факультета сельхозинститута в Праге. Встретились они на первом курсе зоотехнического факультета Тимирязевской сельскохозяйственной академии.

«Любовь пылает – комсомол бдит». Есть такой подзаголовок в этой книге. Любовь к иностранцу была тогда (1952 год) под строгим запретом, и влюбленные готовы были заразиться проказой, чтобы только остаться вместе, хоть и в лепрозории…

Молодые поженились сразу же, как только браки с иностранцами были разрешены. После Тимирязевки поехали в Чехию. Там работали зоотехниками в Северном пограничье, а после, тоже всей семьей (дочке тогда было пять лет) отправились на три года на целину в Алтайский край «строить коммунизм». Не буду здесь описывать, как встретили приехавшую из Праги в совхоз Табуны молодую семью с маленьким ребенком, какие приключения ожидали их в алтайской глубинке…

Между прочим, их приезд на целину в Алтайском крае помнят до сих пор, и в 2019 году в связи с 90-летним юбилеем замечательного писателя Василия Шукшина вспомнили и о Э. Г. Филипович, пославшей в 1964 году рассказ на конкурс «Алтайской правды», получивший первую премию газеты и отмеченный Шукшиным. Сообщение об этом, опубликованное в августе 2019 года в «Алтайской правде» под заголовком «Из Праги в Табуны», как и сам рассказ Эльвиры Филипович «У нас в Степном», есть в приложении к этой книге.

А семья по истечении трех целинных лет отправилась в Москву в надежде продлить на три года пребывание в СССР, чтобы осуществить еще одну свою мечту: поступить в аспирантуру Всесоюзного института животноводства. Приездом в подмосковные Дубровицы, знакомством с превращенным в склад стройматериалов, но потрясающе красивым Дубровицким храмом заканчивается первая книга трилогии.

Это основная схема книги, «голый» остов ее, или скелет, который по мере знакомства с этим произведением обретает мускулы, жизненную силу, становится живым и зримым. За судьбами отдельных людей чувствуется эпоха: история жизни семьи и родственников как в России, так и в Чехии ведется на фоне событий, происходивших в обоих наших государствах, России и Чехословакии.

Эльвира, в крещении Елена, Филипович была с раннего детства глубоко верующей, поэтому в книге Господь присутствует всегда, зримо и незримо. Искренняя молитва ко Господу спасает ее от изгнания из института и становится источником сил для поддержания всегдашнего оптимизма. Для нее и работа на целине с целью скорейшего приближения коммунизма – обещанного справедливейшего для всех людей строя на земле – была по сути своей служением Всевышнему.

На протяжении всего повествования чувствуется главная жизненная установка автора, как и главная мысль самой книги: только любовь, честность и справедливость в отношениях между людьми в семье, в государстве, в межгосударственных отношениях позволят людям по-настоящему быть счастливыми.

Книга, как и все произведения автора, написана образным русским языком и легко читается.

Книга будет интересна и полезна для всех возрастов, и особенно для молодежи.

КНИГА ПЕРВАЯ

Вместо предисловия

семейное предание

Когда мне было четыре года, я удивилась словам взрослых: «Аля еще совсем ребенок, а для того чтобы это понять, надо пожить на свете…» А я разве не жила? Я жила долго-долго, все время… Я помнила скалистую гору на берегу огромного озера, помнила проход в узкое ущелье и там, за хрусткими кустами, выстланную мягкими шкурами неглубокую нору в пещере. А еще раньше я помнила, как умела ходить и бегать прямо по воздуху. Да, именно ходить и бегать над землею. Двигались ноги и руки. Быстро-быстро. Но потом я как бы повисала в воздухе и с высоты смотрела на землю, на чудной красоты малинового цвета сосновый бор, огромное солнце на горизонте и далекую бело-розовую гору на фоне белесого неба. Должно быть, именно эта гора была моим пристанищем. Но это было так давно… А что потом? Ведь с тех пор прошли века, а может быть, и тысячелетия… Однако из того, что было во времена, более близкие к моему теперешнему рождению, я не помнила ничего. Но зато сохранились семейные предания, даже записи…

«Юная цыганка из Сербии славилась по всей стране как непревзойденная танцовщица. Когда она появлялась на подмостках, маленькая и тонкая, словно готовая вот-вот переломиться тростинка, публика удивленно замирала: неужели эта угластая худышка – знаменитость? Но стоило музыкантам припасть к своим инструментам, извлекая несущиеся кверху волны мелодий, маленькая плясунья преображалась, вырастала в неотразимую красавицу. Движения танца сливались с трепетными, вихревыми звуками музыки, захватывая всех. И уже не различить было ни лица, ни фигуры танцовщицы, а было ощущение полной гармонии, силы и красоты, огромной радости бытия. А когда замолкали звуки танца, всем становилась видна дивная красота цыганской девы. Мужчины – все – буквально сходили с ума от неутоленной страсти к бедной прекрасной цыганке. А труппа, в которой была эта дива, между тем отправилась в Англию. И там страстные цыганские танцы лицезрел сам принц, королевский наследник. Впервые Мэри – так называли в Англии непревзойденную танцовщицу – отдала свое сердце мужчине. Родила голубоглазого сына. Но женою принца не стала, не позволили английские законы.

В Сербии, куда вернулась прекрасная танцовщица Мария, ее полюбил и взял в жены богатый человек, коннозаводчик Йозеф Филипович, дав свою фамилию и свое имя рожденному королевских кровей младенцу».

Так рассказывал о далеких предках нашего рода мой дедушка, тоже Иосиф Филипович. С тех давних пор имена Мария и Иосиф стали в нашем роду любимыми и переходили из поколения в поколение. Прабабушка Мария Иосифовна Филипович, и точно такие имя, отчество, фамилия были у моей Мамы, геолога и поэта… И тем же именем – Мария – названы мои Бабушка, Мария Петровна Филипович, и внучка Машенька – музыкант.

Глава 1. МОИ ПРА… В ПРОШЛОМ И ПОЗАПРОШЛОМ ВЕКАХ

Гонор, нищета и уроки жизни – юная красавица прабабушка Мария и знаменитый одесский врач прадедушка Владимир Мариан

Прабабушку Марию Филипович я помню по фотографиям и рассказам Мамы и Бабушки. Родилась она в Варшаве в обедневшей аристократической семье. Это был старинный род польских шляхтичей Филиповичей (любителей лошадей), записанных в Шестой книге, в которой только высшая знать. У предков ее было когда-то богатое имение близ Варшавы и роскошный дом в польской столице. А потом разом все пошло прахом, продали за долги, а сами – вдова-мать с четырьмя дочками – подались туда, где полно женихов, в Одессу. Мария (прабабушка моя) помнила себя тринадцатилетней. К тому времени от благолепия прежнего лишь польский аристократический гонор остался. В семье почитались только люди их круга, родословные которых в Шестой книге записаны. А все остальные – так себе, смерды жалкие. Можно к ним снисходить, но никак не опускаться до их уровня. А самые презренные – это, мол, евреи, от которых «все зло», которые продались дьяволу и торгуют золотом, и губят души честных христиан, опустошая при этом их кошельки. Слыша такое, тринадцатилетняя моя прабабушка, девочка с ангельским личиком и независимым характером, решила наказать «лиходеев», взяла в руки дрын и давай им лупить по окнам дома, где проживала одна из самых богатых еврейских семей в Одессе. Никогда не могла забыть Мария, как мать ее стояла перед «презренными» на коленях, моля их не подавать в суд. А потом ее, девчоночку, надолго заперли в темный чулан, чтобы осознала: бить можно только бедных евреев, что, мол, уж лучше бы она с этим дрыном пошла к Айзманам, голодным и вшивым, у которых в доме только дети в лохмотьях да старая скрипка с ободранными струнами. Тогда, в кромешной темени чулана, у прародительницы моей мозги прочистились: этих бедных, голодных, которых можно было бить, она жалела, носила угощение с кухни и даже потихоньку с ними дружила. Очень смышлеными в играх, мудрыми в жизни казались ей эти детишки. Да и не было в той семье никакого золота: никого не обездолили они. За что же их бить? Марии в холодном чулане было жарко; сгорала от стыда за свою мать, которую горячо любила, за здоровье которой каждые утро – вечер молила Бога. Из чулана вышла строго задумчивой, осознала всю абсурдность шляхетской спеси и отвратительность любого национализма.

Мария Иосифовна Филипович (Бабуня), 16-летняя

Ей, глубоко верящей в единого Бога Отца Вседержителя и сына – Спасителя, вдруг открылось гольем настоящее. А воображение дорисовало картину: мать ее оказалась вдруг сродни толпе, избивающей Христа, несущего тяжеленный крест, а эти в серых лохмотьях детишки, которых разрешалось бить, этих ангелов божьих толпа злых людей теснила к обочине, гнала прочь. Поняла Мария родительницу свою, однако простила, как простил когда-то своих истязателей Иисус, и оставалась кроткой по отношению к матери и всегда сердечной ко всем гонимым.