Полный дом

Крестьянин, приютивший путников в своем дворе, вышел из дома и с недовольством смотрел на небо. Он, казалось, раздумывал, стоит ли вообще затевать какую-то работу. Что если именно сегодня наступит Судный день и все труды пойдут прахом? Какое значение на Страшном суде будет иметь дополнительный возделанный клочок поля?

Путники нахлобучили шляпы, забросили плащи на повозку и, расплатившись с крестьянином, покинули гостеприимный двор. Не миновало и часа, как впереди показались предместья города. Северный берег реки Эбро населяли много лет назад изгнанные из Сарагосы мавры, не пожелавшие принять христианскую веру. Здесь они могли жить по собственным порядкам, вести хозяйство, торговать с проезжими купцами, но вход в город был под запретом.

Лу с любопытством разглядывал местных, хмуро провожавших глазами повозку и двух путников. Мавров он видел впервые, тем более в таком количестве и на их собственной, хоть и весьма ограниченной, территории.

– В толк не возьму: а женщин тут вообще нет? – шепотом спросил он у хозяина.

– Есть, отчего же. Просто они ведут закрытый образ жизни и не показываются на глаза посторонним мужчинам, – негромко отозвался Андре, – Собственно, прятать жен под замок и светлокожие арагонцы совсем не прочь. Разумеется, в самой Сарагосе дам хватает, самых разных, но разница между теми, кто живет на северном и южном берегах Эбро – лишь в цвете кожи и религиозных обрядах.

– Вон что…

– Вы только об этом не поминайте в городе, – на всякий случай добавил доктор, – Вообще старайтесь больше помалкивать и слушать. Иностранцев нигде не любят. В доме сеньора Манчеры мы будем в безопасности, но на улицах следует держать ухо востро.

– Почему?

– Скажем так… местное население отличается крутым нравом. В этой стране слишком много дворян, иначе говоря, высокородных бездельников с раздутым чувством собственного достоинства и несоразмерно тощими кошельками. Зарабатывать деньги собственным трудом или умом здесь считается ниже человеческого достоинства. Каждый из этих полунищих идальго пальцем о палец не ударит, чтобы изменить ситуацию. Намного чаще они промышляют грабежом на дорогах, нежели затягивают пояса.

Вскоре дома и домишки сарацинского квартала расступились, и путники вышли на берег Эбро. Река величественно несла свои воды, обагренные лучами заходящего солнца. Берега соединял большой каменный мост. Лу даже присвистнул:

– На таком, пожалуй, две повозки разъедутся спокойно – возницам даже ругаться не придется.

– С таким расчетом его и строили, – не без гордости заметил Андре. – Город расцвел, когда возвели Каменный мост: это помогло развить торговлю и экономику Сарагосы, в ту пору переживавшую нелегкие времена.

Оставив позади мост, путники вновь ступили на твердую землю и сразу оказались в центре города. На площади перед величественным собором кипела жизнь. Последние торговцы поспешно сбывали остатки товара, а самые ушлые покупатели намеренно тянули время и торговались из-за каждого апельсина. Шум стоял невообразимый.

Путники оставили повозку с Гнедым на городской конюшне, после чего отправились к дому Манчеры. Нагруженный вещами Лу ошалело вертел головой. Хозяин не соврал: женщин тут и вправду хватало, но каких! Благородных дам в предзакатный час, понятное дело, не увидишь, зато служанок и рабынь сколько угодно – с кожей всех оттенков, от черного дерева до оливкового. Мулатки и чистокровные африканки, которые то и дело встречались на улицах Сарагосы, поразили воображение юного великана, совсем недавно спустившегося с южного склона Пиренейских гор. Парня просто распирало от десятков незаданных вопросов, но, повинуясь приказу доктора, он хранил молчание.

Дома из светлого камня, обступившие улицы удивительного города, снаружи выглядели одинаковыми, но Андре уверенно шел по знакомому до последнего камня городу. Лу едва поспевал за хозяином. Наконец они остановились перед нужной дверью, над которой красовалась вывеска: "Аптека с-ра Альфонсо Манчеры".

Наплыва посетителей не наблюдалось; в вечерний час на улице было пустынно. Андре велел слуге постеречь вещи, а сам, стащив с головы запыленную шляпу, вошел внутрь.

Глава вторая

В маленькой аптеке на первый взгляд ничего не изменилось. Солнце с узкой улицы почти не заглядывало сюда даже днем, а зажигать свет приходилось задолго до наступления сумерек. Вот и сейчас помещение озарял робкий огонек масляной лампы, стоявшей на потертом прилавке. За этим прилавком в старые времена покупателей обслуживал сам хозяин или один из его учеников, но сейчас там никого не было. В заднюю часть дома, где находились кухня с маленькой лабораторией и лестница на второй этаж, вела приоткрытая дверь. Подойдя к ней, доктор неуверенно крикнул:

– Есть кто-нибудь?

– Сию минуту!

За дверью послышалась возня, а минуту спустя оттуда, семеня, вышел невысокий старик в долгополой темной одежде. В руках он держал ступку с каким-то порошком – Андре даже на расстоянии узнал терпкий запах аниса. Лицо аптекаря выражало неподдельную любезность, а глаза близоруко щурились, пытаясь рассмотреть лицо посетителя в неверном свете лампы.

– Чем могу помочь, уважаемый сеньор? Любое лекарство будет готово к завтрашнему полудню.

Доктор надвинул шляпу поглубже, наклонил голову так, что лица было вовсе не разглядеть, и прорычал страшным голосом:

– Единственное лекарство, которое может потребоваться в этой дыре, – порошок от хандры, дьявол меня раздери!

От испуга Манчера выронил ступку; та со стуком упала на пол, порошок рассыпался. Из кухни на шум выбежал чернокожий слуга с огромным ножом. Он заметно прихрамывал. Андре поспешно сбросил шляпу, открывая лицо, и старик в изумлении всплеснул руками:

– Боже милостивый! Вы, мой дорогой мальчик! Здесь, в Сарагосе, спустя столько лет… Просто глазам не верю!

Аптекарь заключил в объятия бывшего ученика. Слуга стоял в нерешительности, опустив оружие, а доктор сдавленно пробормотал:

– Я же сразу вам написал и дал слово, что приеду… Впрочем, слово такого шалопая, каким вы имели несчастье запомнить меня, наверняка немногого стоит.

– Вовсе нет! Я ни на секунду не усомнился, что увижу вас в самом скором времени. Идемте на кухню, там нам будет удобнее… Фернандо! – обратился старик к слуге, – Возьми в кладовке несколько свеч. Когда в доме дорогие гости, не дело экономить воск.

Через дверь в задней части аптеки они прошли в просторную кухню. Там тоже царил полумрак, единственная лампа горела на аптекарском столе в углу. Хозяин и гость уселись на стульях перед камином, в котором, невзирая на жару снаружи, слабо мерцал огонь. Слуга исчез в чулане под лестницей. Через мгновение он вернулся со свечами, одну за другой зажег их и расставил по комнате.

– Ну вот, теперь я могу как следует разглядеть вас, – Альфонсо с улыбкой покачал головой, – Взрослый, совсем взрослый… И какой благородный вид – я бы принял вас за настоящего идальго, если бы видел впервые. Двадцать лет прошло, просто не верится…

– Мне самому трудно поверить. Больше чем полжизни пролетело, и так незаметно.

– Годы, годы… – вздохнул старик. – Признаться, я и не чаял когда-либо получить весточку от вас, особенно после того случая в Севилье…

– Те времена давно позади, – поспешно ответил Андре. – Тогда я ступил на ложный путь и впоследствии не раз пожалел об этом.

– Несомненно! Вы всегда были честным мальчиком. Да, мой друг! В вашей груди бьется благороднейшее из сердец, невзирая на происхождение: за шесть лет, что вы провели под моей крышей, я успел это рассмотреть как следует. Пристало ли такому юноше торговать шарлатанскими снадобьями – конечно, нет! Я всегда молился, чтобы провидение вывело вас на верную дорогу, и мои молитвы были услышаны…

– Хвала небесам, – рассеянно пробормотал доктор.

Когда помещение ярко осветилось, он увидел, насколько здесь все изменилось. Полки, когда-то наполненные разными склянками и пузырьками, теперь покрывал лишь слой пыли. Больше всего гостя поразило запустение, царившее на аптекарском столе: за ним сам Андре провел сотни часов, склонившись над книгой. Теперь ученическое место выглядело заброшенным и никому не нужным.

Заметив смятение на лице гостя, аптекарь с грустной улыбкой сказал:

– Увы, друг мой, увы… Теперь вы сами можете убедиться, насколько скверно идут дела.

– Даже хуже, чем я предполагал. Неужели все эти перемены случились за последний год?

– Да, с тех пор, как дела пошли на спад, – аптекарь болезненно поморщился. – Слуг пришлось отпустить, учеников я давно не беру… Однако не будем пока о грустном. Вы наверняка устали с дороги. Сейчас Фернандо закончит с уборкой и соберет для нас стол. Мы живем скромно, но приветить гостя – святая обязанность.

Через приоткрытую дверь доктор видел, как слуга бережно собирает обратно в ступку рассыпанный аптекарем порошок. В этой ступке Андре измельчил не один мешок трав и кореньев… Сам Альфонсо в былые времена не занимался такой скучной работой, поручая ее слугам и ученикам.

Теперь же в доме, насколько можно было судить, помимо хозяина жил лишь Фернандо – скорее всего, раб, причем не самый дорогой. Лет ему было не менее сорока, ростом невысок, в плечах узок, а грубые руки явно не привыкли к кропотливому аптекарскому ремеслу. Впрочем, все перечисленные недостатки компенсировались поистине собачьей преданностью. Даже убедившись, что хозяину не грозит опасность, слуга не переставал вполглаза следить за странным гостем.

Андре вспомнил о собственном слуге и повернулся к аптекарю:

– Я приехал не один. Лу ждет снаружи с вещами. Мы не были уверены, остановимся в гостинице или…

– Какая может быть гостиница?! – возмущенно прервал его старик, – У меня наверху несколько свободных комнат. Учеников больше нет, по дому Фернандо управляется один, а он предпочитает ночевать внизу. Мы прекрасно разместимся.

Доктор окликнул Лу, и через минуту тот появился в дверях, немало изумив своими размерами аптекаря.– В каких же землях вы откопали это чудо?!

– Я понимать ваш язык, – обиженно отозвался Лу, добавив к изумлению старика изрядную долю смущения.

Доктор пояснил, что юный великан на деле почти не говорит на местном языке. Манчера ответил, что будет только рад помочь парню освоить эту науку. Он поручил Фернандо подготовить для приема гостей спальню наверху.

Тот молча кивнул и жестами позвал Лу за собой. Слуги поднялись по лестнице наверх. Пока они наводили там порядок и готовили постели, хозяин и Андре вели неспешный разговор. Доктор узнал, что за предыдущий год ни один из пациентов Манчеры – старых и новых – не умер. Бывали случаи и попроще, и посложнее, но все разрешились благополучно. Если у непопулярности аптекаря и были какие-то скрытые причины, искать их следовало не в его практике.