Полный дом

– Вам нравится Сарагоса? – наконец обратилась она к доктору.

– Потрясающий город. Очень рад, что судьба привела меня сюда.

– А как вы познакомились с сеньором Манчерой?

– Мне не раз приходилось сталкиваться с отравлениями, требовались консультации специалиста по ядовитым растениям. Мы начали переписку, которая переросла в теплую дружбу.

– Я пригласил доктора Эрмите в гости, из последнего послания узнав, что он находится в наших краях, – вмешался Манчера. – Как бы я ни любил эпистолярный жанр, должен признать: личное знакомство позволяет узнать человека намного лучше.

Лоренсо поставил на скатерть опустевший бокал, дал знак слуге наполнить его и обернулся к доктору:

– Неужели кто-то предпочитает избавляться от недругов с помощью яда? По мне, ничего лучше острого клинка пока не придумали.

– Отравление – довольно удобный способ убить человека. Не всякий умело обращается с оружием, кто-то вовсе не переносит вида крови. А уж если преступница – женщина, она почти наверняка выберет яд.

– Женщина? – с сомнением переспросил сеньор Алехандро. – Неужели эти прекрасные слабые существа способны убивать? Мне всегда казалось, что господь замышлял для них другое предназначение.

– Боюсь, род людской нередко разочаровывает создателя. Во всяком случае, так говорит мой опыт.

За столом снова воцарилась тишина. Сеньор Алехандро нахмурился, разглядывая гостя.

– Смелая мысль… А как церковь относится к вашей работе?

– Весьма одобрительно. Инквизитор из Кавайона, брат Бартоломью – довольно известная личность по ту сторону Пиреней – удостоил вашего покорного слугу личной рекомендации.

– Неужели?

В голосе дворянина явственно звучало недоверие. Доктор невозмутимо извлек из внутреннего кармана аккуратно сложенную бумагу.

– Может быть, вы хотите взглянуть?

Сеньор Алехандро протянул руку, но гость на мгновение замешкался…

– Как-то не подумал… рекомендация на родном языке монаха…

– Я неплохо читаю по-французски.

Все головы повернулись к до сих пор молчавшему старику. Он улыбнулся.

– Сколько же вы знаете языков, дядя? – восхищенно спросила Эва.

– В торговле много с кем приходится иметь дело. И потом, чем еще заниматься на чужбине…

– Просто удивительно, – покачала она головой, передавая документ. – Я даже на проповедях половины не понимаю. Вот Маргарита все схватывает на лету, она всегда развлекает беседой гостей отца из других стран, да и отец обычно обходится без переводчика. А я бы на чужбине сошла с ума от одиночества.

Получив бумагу, он некоторое время изучал убористый почерк инквизитора. Грамотный возвышенный язык, а также завершающие рекомендацию подпись и печать не вызвали сомнений. Брат Бартоломью Кавайонский и вправду не пожалел красноречия, чтобы восхвалить способности доктора Эрмите и поручиться за его преданность и верную службу церкви.

Над столом повисла тишина – все ждали вердикта от старшего члена семьи. Он же не спешил, про себя наслаждаясь таким вниманием. Лоренсо принялся барабанить пальцами по скатерти, а Маргарита нетерпеливо кашлянула.

– Что ж, все верно, – старик поднял голову. – Рекомендация самого высокого уровня, если можно так выразиться.

Сеньор Алехандро повернулся к гостю и смущенно пробормотал:

– В таком случае примите мои извинения, доктор. Разумеется, у меня и в мыслях не было обвинить вас в… ээээ…

– В том, что вы – самозванец и аферист, – закончила за него жена.

– Стало быть, только мне показалось, что мой любезный братец это сделал, – фыркнул младший де Фуэрте.

Доктор и бровью не повел. Сеньор Оскар между тем вернул бумагу и с улыбкой сказал:

– У меня в голове не укладывается: неужто преступления стали настолько изощренными, что таким занятием возможно заработать на хлеб?

– Разве что в глухих провинциях, – предположил Лоренсо, – Люди с ума там сходят от скуки, для развлечения душат и травят друг друга, а трупы прячут в сырых подвалах. В Сарагосе загадочных убийств я что-то не припомню.

– Действительно! У нас имя преступника известно с самого начала, – поддержал брата старший де Фуэрте.

– Рано или поздно каждый получает по заслугам, – холодно обронила его супруга. – Вообще это ужасная тема для разговора, тем более за ужином.

– Я все-таки не понимаю, – не унимался Лоренсо, – неужели такая редкая профессия приносит больше дохода, чем медицинская практика?

– Расследовать преступления мне удается лучше. По правде говоря, гораздо приятнее иметь дело со смертью, когда знаешь, что она произошла не по твоей вине.

Аптекарь вздохнул. Молодой де Фуэрте рассмеялся в голос. Даже Эва наклонилась над столом, чтобы скрыть улыбку. Обстановка разрядилась, по крайней мере, тягостное молчание, висевшее над роскошным столом, развеялось, и беседа потекла рекой. Остаток вечера прошел вполне пристойно, если не считать того, что гости явно не спешили уходить.

Решив подать им пример, старик первым поднялся из-за стола. Пока он прощался с остальными, в столовую вошел Брам, ожидавший в холле, когда придет время проводить хозяина в спальню. Едва они вышли, разговор за столом возобновился с новой силой. Прислушиваясь к молодым голосам, старик нахмурился и пробормотал:

– Полный дом дармоедов.

– А? – непонимающе обернулся к нему Брам.

– Сбавь шаг, – ответил старик по-голландски, – и не дергай так руку. Камин в спальне горит?

– Черная девка приходила, я не заглядывал, чего она там копошится. Должно быть, горит.

– За всем следить надо; шкуру спущу, если погас.

– Ага, – зевнул слуга.

Ему повезло – огонь еще горел. Брам подбросил в камин еще пару поленьев, вполуха слушая хозяина, сидевшего в кресле. Возражал он на удивление мало, чем вызвал только большее раздражение. Кое-как усвоив, что от него требуется, помог хозяину разуться и побрел было к двери. В широкую спину тут же полетел сапог. Верзила обернулся, тупо моргая сонными глазами.

– К утру начистишь. И к вину даже не притрагивайся.

Брам кивнул, подобрал с пола сапоги и вышел. Старик в одних чулках подошел к камину, зябко потер ладони и пробормотал: глядя на огонь:

– Полный дом…

Глава четвёртая