Ужас клана. Акт I

– Да, – хихикнула она, – я видела, как ты был рад, когда зашел только что.

– В смысле?

– Твоё лицо, точнее нет… оно у тебя всегда серьёзное… а вот глаза, сияли как самоцветы, столько радости было в них. Это нужно было видеть со стороны. У тебя всегда так? Скрытая радость в душе?

– Возможно. Я буду действительно рад, когда пойму что у вас начнутся серьезные отношения. Чем он хуже твоего Генри, Воина?

– Фари всегда рядом, – задумчиво ответила она. Но всё равно я знаю, что у неё оставались чувства к бывшему ухажёру, – а Генри далеко. Он всегда был далеко. Я не понимаю, что я в нём нашла, не могу поверить, что готова была опозорить весь клан. Отец, мне, правда, очень стыдно. Ты простишь меня?

Мы остановились по моей инициативе. Я, дабы успокоить дочь, нежно поцеловал её, и увидев как улетучивается грусть с её лица, продолжил путь.

Двор перед открытыми воротами занимали три красивейшие кареты с запряженными серыми лошадьми. Мы с дочерью разминулись, она отправилась в последнюю, где уже была Нима, бережно храня подарок. С ними ехали придворные. А я вместе с Фари и Джааном сели в самую первую. Приказ был дан, и моя карета тронулась, за нами начали путь остальные. Покинув двор, мы спокойно преодолевали красивые улицы небольшого города Хранителей. Главная дорога миновала большую церковь Оракулов, чьи тимпаны завораживали взгляд. Мы ехали вдоль хорошо обустроенных казарм, где маршировали солдаты Клана Воинов, проехали через строящиеся новые дома, по которым ходили Строители. Жизнь в городе была спокойной. А относительно Тёмного Города, она как будто и вовсе отсутствовала, разве что рыночные площади отличались большим скоплением людей оборачивающиеся в сторону трёх красивейших карет, неспешно покидающих город.

Ехать к сегодняшней виновнице торжества относительно долго. Мы ехали на запад от моего города, в сторону Тройнаркаена, города Тэйрат-Диеса. Но поместье моей средней дочери Мири стояло отдельно, в красивейших местах. Отличное место чтобы не жить в суете города, и быть рядом с ним. А быть рядом, скорее необходимость, поскольку она была хранительницей знаний одной из школ в городе Воинов. В свои восемнадцать она давно уже самостоятельна, но достаточно замкнута, что является причиной её одиночества. Её желание начать жизнь вне нашего города я просто не мог не исполнить, и она получила дом за Тройнаркаеном, став его хозяйкой и госпожой для тамошних слуг. Этот дом был самым большим в поселении с коротким названием Тит и из него был прекрасно виден дворец-замок Тэйрата. К сожалению здесь мне бывать приходилось нечасто и я редко видел Мири после того как она стала жить самостоятельно. Надеюсь, она будет рада меня видеть, как и своих сестёр.

Погода была сегодня весьма капризной. Глядя в окошко кареты я замечал, как часто меняется ветер, как тучи расходятся и вновь сгущаются в своем пугающем мраке. Вздохнув, я нырнул обратно и рассматривал внутреннее убранство, оглядывал задумчивого Фари, в чьих глазах строились планы, и смотрел на Джаана. Все молчали. Думали.

– Как твоя жена? – спросил я у Джаана.

Он сначала промолчал, наверное, не знал, что ответить и стоит ли вообще отвечать. Я сам не понимал суть моего вопроса, его необходимость, я просто хотел проявить внимание к окружающим, чтобы они не чувствовали себя слишком подавленно. Интересно знать, не повлияла ли на них вчерашняя нехорошая новость о Клане Копателей? О которой я так просто забыл.

– Что? – переспросил Джаан, оторвавшись от безмятежного пейзажа с холмами и деревьями.

– Семья твоя как, я слышал слухи, мол, ты поссорился с женой?

– Уже все хорошо, наша ссора была на пустом месте. Мы поняли это и помирились.

– Это хорошо, нужно всегда держать отношения на должном уровне. Самое ужасное лишиться близких.

– Вы правы господин, – с грустью опустил голову Джаан, – жаль, что в наше время многие не мирятся с отцами и матерями, с братьями и сестрами. Я много раз представлял, когда, не имея родных, буду помирать в одиночестве. И самое страшное, что никто не придет на твою могилку и не бросит чахлый цветок.

– К сожалению, так бывает, – сказал Фари задумчиво.

– Я часто бываю на могиле своей матери, по возможности всегда за ней слежу, но меня всегда пробирает до слез, когда я смотрю на соседнюю безымянную, всю заросшую и не ухоженную могилу. Мне становится, очень жаль усопшего.

– Может, не будем об этом, – вымолвил Фари.

– Господин, и вправду, сегодня день такой хороший, а мы говорим о дурных вещах. Кстати сегодня я видел настоящее чудо, как солнце выглянуло из-за облаков и одарило своим теплом. Сегодня сам Антарот благословил этот день. Вы видели? – спросил Джаан меня.

– Да, и загадал желание. Надеюсь, оно сбудется! Хм… как дитё малое.

– Да ладно вам, Господин, все мы мечтаем.

Мои мысли заводили меня в тупик. В данный момент я не мог правильно расставить приоритеты в ситуации в целом. С одной стороны, думать о том, что делать с Кланами, а с другой, я хотел полностью посвятить сегодняшний день празднику. Думая об этом, я не замечал как монотонные лесные опушки и равнины проплывают мимо. Прохладный ветерок дует мне в лицо, выдавливая слезы, я скрывался в карете, но опять загорался желанием посмотреть на унылую серую природу вокруг, лишенную солнечного тепла и света.

Волнение для меня было сейчас странным явлением. Я ощутил его, когда выглянув, увидел неподалеку пригород Тройнаркаена, города расположившегося вокруг высокого холма открывая свои мощные дома и башни за несколько километров. Грязевая дорога сменилась вымощенной камнем, и цокот лошадей уже был чётким и громким. Мы проезжали мимо ферм, ловя на себе восхищенные взгляды простых обывателей. Дом дочери – высокий и широкий особняк, огороженный высокой стеной и украшенный барельефом, был уже близок. Осталось проехать сотню метров, чтобы оказаться у открытых настежь ворот. Они вели в красивый двор поместья обсаженного растительностью, обложенного ровной дорогой. Благоухание лунного сада – местной достопримечательности, смешивалось с духами многих женщин и мужчин, ходивших у ступеней дома.

Наш выход приковал взгляды всех гостей. Я, возглавляя идущую колонну прибывших со мной людей, шёл по лестнице к открытым дверям. Церемониймейстер незаметно обогнал меня и, забежав в главный большой зал дома, во весь голос провозгласил:

– Господа, встречайте достопочтенного Лидера Клана Хранителей – Мор-Сула, – эхо донесли эти слова абсолютно до всех. Все, конечно же, обратили внимание на парадный вход, через который я появился в большом приёмном зале. Незаметно для себя, гости выстроились в живой коридор, вдоль которого я, приподняв голову, гордо шёл вперёд. Не желая в данный момент такого внимания я, бросив шутку, попросил всех продолжить общение.

Большой круглый зал изобиловал светом, при том, что на улице было темно из-за пасмурной погоды. Конечно же, большую часть света давала большая люстра с Минариловыми свечами. Она затмевала своей красотой все внутренне убранство приемного зала, в том числе не примечательный на ее фоне фонтан, у которого стояла девушка, ожидающая моего подхода. Ее тёмные пышные волосы прекрасно сочетались с тёмным макияжем, вырисовывающим черными линиями фигурки на ее щеках и шее, тянущиеся дальше по вырезу в платье – метка счастливого «знака», традиция, оставшаяся с давних времён. Большие ресницы красавицы идеально подходили к ее чудесным глазам. Её тонкие губы были поджаты, чтобы сдержать широкую улыбку, дабы показать себя примерной и воспитанной. Она покорно и скромно ждала, а я, вдыхая по пути свежесть фонтана и благоухание вокруг, подошёл и нежно поцеловал Мири, нашу сегодняшнюю именинницу.

– Какое счастье поздравить тебя, Мирина, с днем, когда ты родилась восемнадцать лет назад. Оставайся всегда такой же хорошей и красивой как сейчас доченька.

И тут девушка широко улыбнулась, обняла меня и поцеловала, отблагодарив. Дальше именинницу окружили почти все, кто прибыл со мной, в том числе сёстры, которые не переставали желать ей счастья и наконец, представили ей подарок.

– Это одеяние будет подчеркивать как твою красоту, так и твою прекрасную душу.

Подарок был богат. Восторг был не от самого фасона, которое возможно введёт новую моду, а от наличия минарила, в самом платье. Сшитое из Минариловых нитей, платье было поистине божественным и любое торжество, где появится Мири в этом наряде, будет незабываемым. Пусть это и была одежда, но она благоухала и пахла свежестью, словно живёт своей жизнью.

– Спасибо папа, – обняла меня дочь, – подарок замечательный. Я рада этому подарку как рада и твоему появлению здесь. Я… я всех вас рада видеть.

Сестры проводили именинницу в покои, где они осматривали подарок. А ко мне вскоре подошел молодой мужчина тридцати лет. Это был домоправитель, хороший друг как Мири, так и мой в частности.

– Утро доброе, – поклонился Мирон, – очень рад вас видеть. Как ваши дела? Как прошел недавний Совет?

– Как всегда скучно и уныло, – пошутил я. Мирон улыбнулся, а его подручные позади нарисовали поддельный смех.

– Всё готово я надеюсь? – спросил я у Мирона.

– О да, мы тщательно готовились. Госпожа Мири с нетерпением ждала этого дня.

– Приятно слышать. Когда начнется празднество?

– Вообще с вашим прибытием должно все начаться. Спрашиваю себя, почему со столом опаздывают?

Мирон ушел, а меня вместе со свитой пригласили на хорошо обложенный мраморной плиткой задний атриум. Пир на свежем воздухе был конечно хорош, но это не было частью того этикета что поддерживается в наших кругах. Но делать было нечего, ибо, несмотря на огромные размеры поместья моей дочери, самой большой комнатой была только парадная, и только лишь. Остальное пространство занимали комнатушки насколько уютные настолько и маленькие, если речь идет о таком пышном празднике как сегодня. Огромный С-образный стол стоял по центру заднего дворца на застланной бархатом местности. Он уже был в объятиях белоснежной скатерти, и накрывался слугами. Совсем скоро множества блюд занимали стол. Можно также и отметить аккуратность во всем, что происходило вокруг, начиная от расстановки самих блюд до положения еще не тронутых стульев. Преддверие пира было похоже на картину давно жившего художника, нарисовавший подобное пиршество в абсолютной симметрии, так было и здесь.

Все было почти готово. Придворные делали последние штрихи: заполняли кубки красным вином. Люди, коих было около ста человек вышли из поместья и заняли места. Моё место было прямо по центру, где по левую руку сидела дочь. Когда все расселись, Мирон попросил тишины. Разговоры прекратились, и сотня человек в темных разновидных одеждах и макияжах посмотрели на отца именинницы. Будь я хоть трижды Лидером, я никогда не любил произносить речи. И сейчас при всей любви к дочери, я бы предпочёл просто посидеть и послушать кого-то другого. Но… куда мне деваться? Я встал и сделал доброе лицо.

– Дорогие гости, друзья, братья, сестры и коллеги, сегодня чудесный день. Он чудесен по двум причинам: Во-первых, сегодня утром было божественное сияние нашего солнца благословивший нас и всю Гикию, но главное, конечно же, что сегодня у Мири-Сул день, когда ей исполнилось восемнадцать лет. Я благодарен судьбе за такую прекрасную дочь, за эту цветущую девушку, хорошую будущую жену и мать. Давайте же выпьем за её счастье, за ее здоровье, за ее благословление, – все встали с радостными возгласами и начали осушать винные кубки. После этого, люди, покидая свои места, радостно целовали и поздравляли мою дочь, заставляя её краснеть от смущения.

Пиршество началось. Отличные блюда, сделанные придворными поварами, пробовались на вкус каждым. Вино лилось рекой, еда быстро менялась. Я вкушал, выпивал, но почти не разговаривал. Радовался за дочь. Она у меня уже взрослая. Как и любой отец хочу, чтобы у неё действительно всё хорошо сложилось. Впрочем, за всех дочерей моя душа спокойна. Пусть они еще не готовы к замужней жизни, я всё же надеюсь однажды увидеть внуков.

Слова о том, что Мири однажды станет матерью, поневоле заставили вздрогнуть моё сердце. Я только сейчас понимаю что мои дочки, и их будущая жизнь это самое лучшее, что есть у меня, а не участие во всех этих глупых политических распрях, которые хоть и важны, но не затмевают своей важностью наше семейное счастье. Пусть я и на пороге почти скорой старости, я еще не чувствую себя дедом. Единственное что правда меня гложет – отсутствие собственной второй половинки, которая так нужна в тот момент, когда любовью и вниманием не одаришь уже взрослых дочерей, она таится в душе, а позже твердеет и навивает плохие чувства. В такие моменты я скверно себя чувствую, без той, кому можно подарить редкую, но искреннюю любовь.

Время шло, праздник, который уже сопровождался музыкой исполняемой на фоне, разгорался с новой силой. Многие, в чьи головы ударило вино, надоедали мне словами о том какая для них честь быть рядом со мной, какая честь видеть повелителя. Так, в очередной раз, когда уже под красивую музыку ввелся бал, на пустующее место именинницы вышедшей потанцевать, сел незнакомец.

– Господин Мор-Сул, я так… так рад видеть вас здесь, – он был сильно пьяным, язык заплетался, а глаза плыли, – я так рад что вы и именно вы наш Лидер Клана, а не какой-нибудь глупец из вчерашнего Совета.

– Избавь меня от своего присутствия, – сказал я, ибо уже надоело слышать одно и то же через каждые десять минут, – на вот еще выпей, – я сунул мужчине свой бокал с вином, чтобы он ушел.

Потанцевав с Мироном, именинница села обратно, отдыхая. Я смотрел на нее некоторое время и заскучал, поскольку знал, что у нее проблем с повседневной рутиной не меньше чем у меня, она в плену таких же обязательств, как и всех здесь. Такие пиры как сейчас, здорово помогают расслабляться и забыть обо всем, но как горестно думать, что завтра мне придется снова вникать в дела кланов, думать о том, что вся страна катится в яму большого упадка. Зная это, мне следовало бы искать решение проблемы, сидя на Совете кланов, но как же я могу обделить своим присутствием и отцовским вниманием одну из своих прекрасных и любимых дочерей, единственными радостями в этой мрачной суровой жизни. Начиная с неё, я глазами медленно пробегался по наполовину опустевшему столу пока не остановился на знакомом взгляде. Легкое опьянение не сразу позволило понять, на кого я смотрю, а поняв, для меня как будто остановилось время. Глаза, в которые я смотрел, открыли некий тоннель, откуда всплыли все радостные воспоминания, моменты из жизни и просто времени. Расстояние между нами не помешало мне увидеть те же чувства в этих глазах. Этот чарующий взгляд так и говорил об одном, чтобы я снова и снова смотрел на нее, и помнил, как же было хорошо с ней и как паршиво было после расставания.

Интересно, как долго она на меня смотрела, ожидая нашей встречи глазами? Она не подошла первой, но и я сейчас не тороплюсь. Эта встреча, как бальзам помазало мое сердце и всколыхнуло душу. Некое чувство, пробивающееся через преграду моего затвердевшего сердца, похожее на эйфорию, само подняло меня с места. Меня уже ничто не удерживало.

Извинившись перед гостями, что покидаю их, я вышел из-за стола, покинул большой колонный навес и, уходя по вымощенной дороге, обернулся настолько, чтобы боковым зрением увидеть, последовала ли за мной та особа, чей взгляд открыл во мне дверь, выпустившей неподдельное счастье, такого редкого, но настоящего. Она тоже покинула кампанию гостей, и последовала не быстрым шагом за мной.