Фрай Уэнсли – экзорцист. Книга первая

– Ты? – шикнул он на брата, потом перевел взгляд на дочь. – А ну вон в мою карету, дерзкая девчонка, как ты посмела перечить отцу?

Мария вжалась, не зная, что ей делать – бежать и собирать вещи или оставаться здесь, и Фрай ушел отдыхать, ей не у кого спросить совета.

– Прекрати на такой манер разговаривать с собственной дочерью, она тебе не сторожевая собака, чтоб ею так помыкать, – отчеканил Эдвард, спокойно сидя в кресле и не меняя позы.

– Да с тобой вообще никто не разговаривает, паршивец! Приехал, запудрил головы моим детям, а теперь еще и командуешь ими.

– Я никому никакие головы не запудривал, только сказал правду. Если тебе не угодно, чтобы они знали иную версию, в отличие от той, что вы плели с Роджером, то тогда прошу на выход, собственно мы тебе не рады.

– Без нее я никуда не уеду! – он ткнул пальцев Марию. Все это время Фрейлин сдерживала себя, чтобы не сотворить какое-нибудь волшебство и не осадить наглого визитера, только из уважения к Фраю и Марии.

– Она не хочет возвращаться туда, где ее посадили на короткую цепь и кормят объедками. Ты не дал ей достойного воспитания, не содержишь молодую девушку как положено, да еще и помыкаешь ею, словно прислугой. А ну прочь отсюда, это не твой дом, это жилище твоего сына, и он вправе, на правах брата, приютить сестру без твоего позволения.

Джон Уэнсли выпрямился во весь рост и угрожающе подошел к Эдварду:

– Молчал бы ты про права и мое позволение. Я ее родитель, и я вправе распоряжаться ее судьбой, как посчитаю нужным; если скажу сидеть дома до скончания ее жизни, она будет сидеть и выполнять мои приказания. Прикажу кормить водой и хлебом и будет всю жизнь есть только то, что я разрешил.

Глаза Эдварда опасно сверкнули и он тоже встал, горделиво выпрямившись:

– Вот так ты и с Рейчел поступал, милый братец – оскорблял, унижал, запрещал.

Извел в могилу раньше срока этого неземного ангела. Да за такое поведение я сам с тобой расправлюсь, – его взгляд отяжелел, налился непонятным свечение, а Джон начал потихоньку ретироваться, не на шутку испугавшись. Таким он своего брата еще не видел.

– Что ты со мной хочешь сделать?

– Прогнать восвояси, чтоб и духу твоего в Дарквудсе больше не было. А если не прекратишь третировать несчастную Марию, клянусь честью, я превращу твою жизнь в такие муки, от которых ты не будешь знать спасения даже после смерти. А теперь вон отсюда, боров поганый. Роджеру передавай наилучшие пожелания. Катись к черту! – он так гаркнул, что Джон сорвался с места и выбежал в коридор, будто за ним гналась свора разъяренных собак, даже забыл прихватить шляпу.

Девушки сидели, все еще молча, опасаясь привлечь к себе излишнее внимание.

Наконец, когда послышался звук отъезжающей кареты, Мария с облегчением вздохнула и обмякла в объятиях Фрейлин. Она вся тряслась, переживая от произошедшего разговора, о том, что о ней думает отец, и как ей чудом удалось избежать ссылки домой и его гнева.

Впрочем, Эдварду эта мизансцена только помогла излить копящееся негодование, он выдохнул, поправил наряд и улыбнулся самой лучезарной улыбкой:

– Милая моя племянница, – молвил он. – Раз уж это будет твой первый выход в свет, я хочу сделать тебе небольшой подарок. Брат подарил тебе новые туалеты, а я хочу подарить кое-какие украшения, ведь всякая девушка должна блистать в обществе, а ты достойна большего. Не против ли, пройтись со мной и Фрейлин до ближайшего ювелирного магазинчика?

Мария покраснела от смущения, ее буквально упрашивают пойти и купить себе что-нибудь. Но благодарно согласилась, потому что речи дяди были такими мягкими и искренними. Фрейлин подарила колдуну приветливый смешок, и вся троица вскоре покинула пасторат.

Тем временем, город уже гудел, как только мистер Батлер отыскал мистера Стоксона и сообщил, что желает занять городскую ратушу и устроить там танцевальный зал для общественных приемов и что первые танцы уже состояться в четверг, потому что за три дня он все устроит. Мировой судья поделился этим предложением со своей семьей, а Хана не удержалась, чтобы не сообщить о великом торжестве нескольким своим подругам.

Новость разлеталась, будто горячие пирожки у булочницы, а та была рада стараться сообщать ее каждому покупателю. Ювелирная лавка находилась в двадцати минутах ходьбы от площади, на престижной улице. Это была оживленная часть Дарквудса и все приветливо здоровались с мистером Уэнсли, его родственницей и компаньонкой. Сегодня было радостное настроение у многих, потому что нет ничего приятней, чем танцы. А еще если кипучая деятельность мистера Батлера, который не мог и пяти минут усидеть дома, видна отовсюду. И многие дамочки, с которыми встречались прогуливающиеся герои только и говорили:

– Мистер Батлер такой молодчинка, мы знали, что хоть он и богат, но очень отзывчивый человек, это же надо, устроить благотворительные танцы, да еще за свой счет.

Ах, какой милый человек.

– Хм, – недовольно хмыкнул Эдвард, – кажется, идею Фрая легко переварили в идею Фортрайда и теперь он такой пушистый благодетель.

– Но он же взялся воплощать все в жизнь, а это кое-какие затраты, – отозвалась Фрейлин.

– Я тебя умоляю, для виконта это сущие копейки.

– Вы постоянно упоминаете, о том, что он виконт? – удивилась Мария. – Но тогда его нужно величать милорд и обращаться – сэр.

– Понимаешь, Мария, – ответила ей Фрейлин. – Он не хочет пока раскрываться, и попросил Фрая не распространяться об этом. Это тайна.

– Я понимаю, но тогда Джордж…

– Наследник виконта, – улыбнулся Эдвард.

Они прошли и дальше, прогуливаясь оживленной улицей Дарквудса.

Глава 5

Задорные провинциальные танцы

Нет ничего веселее и торжественней, чем общественные балы. Это увеселительные мероприятия, которые проводятся в специально нанятом зале. Обычно хозяева, арендующие залы, получают неплохой доход, потому как плата за вход, хоть и не большая, но при большом потоке людей, расходы окупаются быстро. То и дело – благотворительные балы, которые обычно бесплатны и созданы, чтобы польстить честь какого-нибудь знатного вельможи. Вот и в Дарквудсе, мистер Батлер решился приобщить к своему имени еще и благотворительность, занявшись благоустройством местной ратуши, украсив ее, пригласив музыкантов и заказав скромное меню и напитки. В основном это были закуски, купленные у местных лавочников и состоящие из выпечки, мясных изделий и фруктов. Из алкоголя – игристые вина, портвейн. Подавали так же кофе и цейлонский чай. Поэтому, каждый для себя мог найти развлечение. Бедняки не приходили на такие торжества, но им тоже перепадало поесть бесплатных булок, запивая из недопитых бокалов. Жители Дарквудса не отличались богатством и дворянскими фамилиями, это был средний класс и богатые фермеры, да несколько промышленников. Все они сейчас собирались в ратуше, переименованной под танцевальную залу, общались, смеялись, дамы мерялись нарядами.

Если учесть какой переполох наступил в модной лавке, когда новость о танцах распространилась по Дарквудсу. Сметали любые интересные ткани, швеи буквально зарабатывали по шиллингу в час, если не больше, перешивая и выкраивая. Но сейчас столь пестрое общество, собравшееся тут, то и жаловалось, что праздник наступил так скоро, что пришлось одевать старые туалеты. Молоденькие девушки, не избалованные подобными мероприятиями, томно ворковали, бережно хранили бальные книжечки в которые они впишут свои приглашения. Старшее поколение пришло не ради танцев, а чтобы посплетничать, да понаблюдать, господа чтоб выпить бесплатно и покритиковать несносные налоги. Слуги суетились разнося подносы с угощениями и напитками. Прибыл экипаж Батлеров, которые на сей раз взяли свою лучшую выходную карету, запряженную четверкой маститых скакунов. Фортрайд одел столичный сюртук, его жена тоже знатно приоделась, пребывая в блаженстве от происходящего, какая чудная мысль пришла преподобному отцу – устроить танцы и объединить всех. Молодые господа тоже приоделись, Джордж только и мечтал пригласить Марию на два первых танца, потом немного потанцевать с другими и снова ее пригласить, он не думал, что небольшое попустительство в провинции повлечет кривотолки. Собственно говоря, он заезжал с отцом в пасторат два раза, чтобы увидеться с Марией и ее пригласить, но девушки почему-то не оказывалось в гостиной, она была занята. Хотя, как пояснил Фрай, дамы пребывали в постоянной подготовке к торжеству, может, поэтому она и не выходила к гостям, как делала это обычно. Батлер похлопал сына по плечу, мол, девушки бывают такими занятыми, когда готовятся к балам. Но нынче молодой человек, о котором заговорили с немалым интересом, только и выискивал ту единственную, которая занимала его мысли.

Но ему сообщили, что пастор и его родня еще не приходили, поэтому он запасся терпением. Фрай действительно не спешил, ему до ратуши рукой подать, а дамы все наряжались и перенаряжались, в общем, вышли довольно поздно. Эдвард Уэнсли тоже приоделся, его наряды каждый раз поражали своим безупречным кроем и вычурностью.

Нэнси позволили сопровождать Марию и побыть в холле для слуг, от чего девушка приободрилась и тоже на свой лад приоделась.

Когда пастор с семьей вступил в зал, там было полно народу. Мария поначалу немного робела от такого количества глаз, ее изучающих, но Фрейлин подтолкнула подругу, посоветовав держать нос по ветру и никогда не опускать, сама дама тоже пребывала в восторге, давным-давно она любила подобные мероприятия. Чтобы показать подруге, как надо вести себя в обществе, она подошла и поздоровалась с миссис Хэнкинс, поговорила с ней о принятых вещах – величине залы, количестве приглашенных, какие чудные вокруг наряды, и как рада она видеть жену привратника в добром здравии и веселом настроении.

– Ты должна подходить к представленным тебе друзьям и разговаривать с ними. С не представленными не говори – это нарушение этикета, – посоветовала опытная компаньонка молоденькой девушке.

Фрай был знаком почти со всеми и разговаривал часто, но в основном здоровался, заговаривал о здоровье и погоде, нескольких общеизвестных речах и удалялся к другим. А вот бедняжка Мария могла только приседать в реверансе и робеть. Знакомые сами к ней потянулись, миссис Батлер первой заметила молоденькую мисс и пошла к ней навстречу:

– Я так рада вас видеть в полном здравии, – произнесла она, обращаясь к семье пастора. – Так давно с вами не виделась, все эти дела, Фортрайд меня никуда не вывозил, а сегодня такое чудное мероприятие.

Тут же подоспели двое ее сыновей, Джордж прямо расцвел, увидев, как преобразилась Мария, как красиво алели ее щечки. Он вежливо поклонился, девушка сделала реверанс:

– Разрешите пригласить вас на первые два танца? – без заминки произнес молодой джентльмен, дама немного смутилась, но одобрительно кивнула.

Потом они поговорили в общей компании, но Мария не проронила и двух слов, опустив глаза в пол от смущения. Ей прощали подобное поведения, ссылаясь на то, что девушка просто не бывала никогда на балах. Впрочем, остальные собеседники довольно свободно разговаривали и шутили. Батлер был в ударе, рассказывая все курьезные ситуации, связанные с подготовкой, его жена уточняла, какие ей пришлось давать распоряжения, и как она долго примеряла наряды. Преподобный Уэнсли рассказывал, как ему пришлось непростительно задержаться, из-за того, что у некоторых дам была заминка с выбором ленточек, Фрейлин тоже отшучивалась, Эдвард чуть не затеял с Фортрайдом шуточный спор, Эндрю принялся быть судьей. А Джордж все время любовался смущенной Марией, даже не пытаясь ее разговорить.

– Почему ты такая молчаливая? – тихонько спросила ее Фрейлин, стоило им ненадолго остаться наедине. – Эти люди вхожи в наш дом постоянно, и раньше ты не была такой молчуньей.

– Я испытываю нынче муки, – проронила Мария. – Я не могу, как и прежде, общаться с Джорджем, ибо вижу в этом неподобающее нарушение: мы из разных кругов, нам никогда не светит быть вместе, так зачем же так крепко друг к другу прикипать.

– Ты намекаешь на то, что однажды он примерит титул виконта?

– Именно, а виконты женятся на знатных и родовитых невестах, я ему не чета.

Фрейлин мягко пожурила подругу, понимая, что зерно истины в ее словах неоспоримо: молодые люди уже очень увлечены друг дружкой, а если дойдет до помолвки, согласится ли мистер Батлер на столь опрометчивый брак, это же мезальянс? Она вспомнила свой печальный опыт, ей пришлось выйти замуж за человека родовитого и богатого, ведь она тоже была дворянкой.

– И все же, ты уже приняла приглашение, и тебе придется потанцевать с ним.