Фрай Уэнсли – экзорцист. Книга первая

– Я и потанцую, но молча и безразлично, буду стараться, – на глаза навернулись слезы, но девушка постаралась их спрятать.

Скоро заиграла красивая музыка, кавалеры поспешили к своим приглашенным дамам и Джордж подошел к Марии. Она не смотрела на молодого человека, чтобы не прочесть в его глазах что-то очень опасное для ее трепетного сердечка. Он пытался заглянуть в глаза, пытался успокоить, потому что пока он рядом, о ней никто не заговорит плохого. Этого и боялась Мария, что Джордж будет постоянно рядом, как же тогда ей держать положенную дистанцию? Это был веселый деревенский танец, его разучивали в пансионах, но Мария много не знала, часто путалась, кавалер поправлял ее, направлял и все равно любовался, даже когда у девушки получалось не очень хорошо.

Фрейлин тоже танцевала с Фраем, было бы удивительно, если бы они не танцевали первые танцы, а все начиналось так: накануне танцев молодой пастор подошел поинтересоваться, как долго дамам собираться. У дам в это время был полный хаос, они умирали от собственной беспомощности и даже Нэнси мало помогала. Но Фрай уточнил, как долго ему еще ожидать в гостиной. Тут не выдержала Фрейлин, она была в домашнем платье и вылетела из комнаты с намерением упрекнуть пастора во всех возможных грехах, что мужчины когда-либо совершили женщинам. Фрай буквально застыл от потока тех гневных речей, которые на него полились, а потом, смутившись, начал оправдываться, потому как хотел для дам сделать сюрпризы, но по задуманному не получилось, поскольку он же не может дарить их в суматохе, молодой человек протянул две шали. Тогда девушка смилостивилась и попросила прощение, а еще пастор поинтересовался, что можно ему будет хоть разок пригласить прекрасную подругу на танец, та сказала, что определенного кавалера не имеет, и было решено, что первые танцы за ним. Суматоха продолжилась, но уже в лучшем настроении. Эти двое держались уверенней и не тупили глазки от волнения.

Эдвард тоже с кем-то танцевал, это была немолодая вдова его возраста, которая расспрашивала, как надолго он задержится в этих краях, и есть ли у него планы остаться.

Поначалу мистер Уэнсли не помышлял дурного, размышлял вслух, что родственники тепло его приняли, так что определенно он задержится и даже совьет гнездо. Джентльмен предполагал, что поселится неподалеку от пастората, чтобы быть постоянно при племяннике и не стеснять их при этом. Но вдова рассудила это по своему, мол свободен для создания семьи. А она женщина с прекрасным домом, и не хватает в ее жизни теплоты родного человека. Постепенно Уэнсли заподозрил, что его берут в оборот, и берут достаточно серьезно. Проявлять панику и бежать прочь, может показаться просто некрасивым, пришлось понемногу ретироваться, и он начал придумывать себе разные вредные привычки, почему он так долго остается холостяком.

Эндрю тоже блистал, он пригласил сразу всех сестер Весли поочередно и ближайшие танцы у него уже были расписаны. При этом он проявлял хорошие манеры и просто дьявольское очарование.

И снова вернемся к нашим голубкам, Джордж все же не мог понять причины столь упорного молчания Марии, а девушка боролась с собой, не отвечала на его приветливые улыбки, хмурилась, как умела. Разговора во время танца тоже не завязалось, односложные ответы Марии не могли надолго упрочнить беседу. Вконец, молодому человеку немного надоело, и он спросил прямо:

– Мария, что произошло? Я все могу списать на твой робкий характер, когда мы в большой компании, но сейчас мы одни, а ты продолжаешь молчать. Почему?

– Ничего, мистер Батлер, определенно ничего не произошло.

– Стоп, Мария, какой мистер Батлер? Что с тобой случилось, ты что-то услышала обо мне и злишься?

– Нет, я ничего дурного о вас не слышала, я не злюсь.

Он прервал танец, мягко обхватил ее за плечи и попытался в который раз взглянуть в глаза:

– Если ты не ответишь мне, что произошло, я даже не знаю, что я сделаю, просто умру, наверное, от отчаяния.

– Нет! – воскликнула Мария, но потом опомнилась. – Вам не следует говорить мне подобные вещи.

– Тогда скажи мне, что не так? – он смотрел с той искренней обеспокоенностью, которая лед способна растопить, а не только маленькое упрямое сердечко. Мария тяжело дышала, им пришлось отойти в сторону, чтобы не мешать танцующим, она боролась с самыми сильными чувствами, которые обуревали ее душу когда либо – любовью и совестью. Сердце просило уступить, потому как, не могут эти красивые карие глаза однажды наполниться безразличием, но совесть твердила, что подобная вольность может бросить в пучину отчаяния, когда она осознает, что ее место намного ниже.

– Я не могу вам сказать, что что-то не так, все просто прекрасно, и от этого мне больно, потому, что я не создана для сказки, мистер Батлер. Поймите это и чем скорее, тем легче будет потом, – она отвернулась, справляясь со слезами, а молодой джентльмен не мог понять, что успел такого натворить, почему она его сторонится. Может отец что-то такое проронил, он никогда особо не следил за языком, а трепетное создание приняло на свой счет. Было решено серьезно переговорить с отцом, а завтра встретиться с преподобным Уэнсли и спросится у него, он же ее брат.

Больше Мария не танцевала, сильные вихри чувств настолько ею овладели, что она рада была юркнуть под крылышко миссис Хэнкинс, которая не умела танцевать, а ее муж отлучился поговорить с господами, дама радо приняла молоденькую девушку под свою опеку. Джордж не решался подойти и заговорить с нею снова, понимая, что при посторонних такой разговор лучше не начинать. Он засел неподалеку и печально посматривал со своего укрытия на красивую головку Марии. И хотя распорядитель праздника намекал принять участие еще в танцах с молодыми девушками, он заявил, что больше танцевать не будет.

А вот Фраю пришлось нелегко, оттанцевав положенное с Фрейлин, он кожей почувствовал, как за ним следят два хищных глаза мисс Кэтрин Уорвик, которой не хватило кавалера, поскольку Джорджа Батлера теперь и огнем со стула не сгонишь. Она горела от злости, когда увидела, как он премило прыгает с «миссис Олдбрук» и как улыбается ей. Теперь он просто обязан ее пригласить, поэтому она внимательно следила, кого следующего он пригласит. Неподалеку Эндрю стоял в окружении сестер Весли и Ханы Стоксон, барышне теперь пришлось довольствоваться вниманием младшего Батлера, который не особо это внимание и проявлял. Дам много и если Эндрю выберет лишь одну, трое останутся свободными, а они на близком расстоянии. Нет, уж точно, если сидеть далеко, он не пойдет за ней через весь зал. Девушка в прямом смысле пошла в атаку, выпрямив плечи, она двинулась грациозно словно кошка, ловко лавируя среди прогуливающихся парочек, но вот незадача, именно с Фраем Уэнсли она столкнулась, так ненароком, просто хотела подойти к подругам, такая жалость. А молодой человек отошел от дамы по танцам, ох, как некрасиво получилось.

Тут снова началась музыка, а Кэтрин все еще стояла подле Фрая и он не мог просто уйти, и на свою голову спросился не приглашена ли дама на следующий танец, та замотала головой и печально произнесла:

– Мои танцы сегодня, видимо, предрешены, у нас так мало кавалеров.

– Тогда позвольте пригласить вас… – даже фразу не дала закончить, сразу в него вцепилась и потащила в круг танцующих.

Фрейлин со своего места отчетливо увидела ее ловкие увертки, и как эта девица буквально выбила из молодого человека приглашение, ох уж вертихвостка, так и стелется вокруг пастора. Она нервно теребила свои перчатки, готова была кусать их от досады – как только закончится танец, она ей устроит, уж точно устроит.

А Кэтрин просто сияла улыбками и заводила такие милые беседы. Она похвалила Марию, назвала ее прелестным ангелочком, таким чистым и чутким созданием. Потом восторгалась воскресными богослужениями, как нравится ей теперь церковь и что она будет приходить в храм почаще, хоть каждый день, Фрай устыдился, сказав, что он не бывает каждый день, много времени посвящает личным встречам с прихожанами или в борьбе с нечистью. Дама тяжело вздохнула, пожаловалась, что ее духовное просвещение настолько скудно, что можно легко превратиться в грешницу. Фрай пообещал, что если ей так надобно общение с ним, то он исповедает и выслушает ее в любое удобное время.

Глазки Кэтрин мгновенно заблестели, она снова рассыпала золото своих усмешек и так смотрела на Фрая, что Фрейлин чуть не выронила бокал, когда пила.

Танец закончился, но нахалка продолжала занимать пастора беседой, вот тут в атаку пошла «миссис Олдбрук». Они беседовали о всяких пустячных мелочах, пастор рассказывал, как пришлось съездить на фермы и переговорить с встревоженными работниками, но в основном, вследствие принятых мер, нападения больше не повторялись.

Мисс Уорвик слушала его так, будто он рассказывал, где отыскал мешки с золотом.

– Преподобный Уэнсли, мисс Уорвик, – Фрейлин просто завораживала своими нежными речами. – А я вот ищу Марию, бедняжки негде не видно, не знаете, куда она могла пойти.

– Сидит подле миссис Хэнкинс, – ответила Кэтрин, даже не отрывая взгляд от преподобного отца.

– Но где сидит миссис Хэнкинс, не могу найти, в зале столько людей, не покажите ли мне, мисс Уорвик?

Кэтрин взглянула на Фрейлин так, будто хотела сейчас раздавить, чего она постоянно путается под ногами, эта замшелая вдовушка, вот бы и сидела возле своей воспитанницы, а не лезла в глаза с мнимыми поисками.

– Действительно, в зале много людей, нужно найти Марию, она может потеряться и испугаться, – проснулся Фрай, обыскивая взглядом всех присутствующих.

– Ах, преподобный Уэнсли, не переживайте, сейчас я покажу миссис Олдбрук где ее воспитанница и вы мне поведаете, почему же старик Данкс побоялся отправиться в курятник, такая занимательная история.

– Старик Данкс, – вмешалась в разговор Фрейлин. – Ох, я кажется что-то о нем слышала, преподобный отец, видимо вы рассказывали мне о нем раньше, а я сидела за работой Марии, ой, не могу вспомнить, у него какая-то болячка, кажется.

Она безмятежно заглядывала Фраю в глаза, пытаясь перебить собеседника у наглой вертихвостки. Но та тоже не сдавалась:

– Старик Данкс, верно, перенес страшную потерю близких, вы с ним об этом разговаривали? – Кэтрин так же взглянула собеседнику в глаза.

Фрай уже не знал, на какой вопрос отвечать впервой, он начал отступление:

– Что-то я не вижу моей сестры, пойду, пройдусь и найду ее сам.

– Ох, тогда я покажу вам дорогу, я знаю, где она сидит.

– Тогда я тоже пойду, она же моя подопечная, я должна следить за ней должным образом.

– А почему же вы так плохо следили до того, что потеряли? – не выдержала Кэтрин.

– Потому что, преподобный отец пригласил меня на танец, а моя воспитанница танцевала с мистером Джорджем Батлером.

Фрай заподозрил, что сейчас они наплюют на все правила приличия и набросятся друг на дружку, он поступил как истинный джентльмен – встал между ними.

– Я не думаю, что вам нужно сориться, дамы. Я уже отыскал Марию и пойду спрошу, как она себя чувствует.

– Ох, бедняжка, вероятно, устала с непривычки, помню мой первый выезда в свет, я так уморилась, – Кэтрин выдавила такой сочувственный стон, будто понимала, как нелегко сейчас приходится Марии.

– А сейчас вашей выносливости любая почтовая лошадь обзавидуется, – Фрейлин не могла пропустить колкость в адрес мисс Уорвик.

Фрай все же от них сбежал, и подошел к несчастной Марии. Она разговаривала с миссис Хэнкинс, но у самой лица не было, она умоляюще взглянула на брата и попросила отвести ее домой, ей очень плохо. На этом танцы для преподобного закончились, да и Фрейлин рада была отсюда убраться. Что у ж говорить об Эдварде, которому пришлось держать оборону от настырной миссис Санклиф, потому как, никакие вредные привычки ее не пугали. Все лишь бы создать домашний уют для одинокого холостяка.

– Как я устал с ней воевать, – пожаловался он всей компании, когда они ступили за порог. – Вам просто не представить.

Глава 6

О чем судачат призраки

Прошла, пожалуй, неделя со дня проведения праздника, это был уже вечер среды, когда Фрай вымокший до нитки вернулся после поездки с Эдвардом Уэнсли к окраинам города. Оба мужчины бранились на погоду, хотя нет ничего приятней теплых проливных дождей. Любое тревожное событие в округе не происходило без их вмешательства, но и в этот раз все оказалось банальностью – дикая лиса задрала двух жирных кур, разорвала их сразу у изгороди и оставила следы преступления. Фермеры тут же донесли о находках преподобному отцу, а тот изучил порванные тушки. Как только в округе исчез черный волк, больше не происходило столкновений с нечистью, что было очень странным поведение темных сил, неужели они затаились? Эдвард не верил в совпадения, он опровергал все версии лучшего исхода: