Не рой…

А потом перечитала все написанное… и угрюмо подумала, что ничего из этого Кристена Стрема не заинтересует. А гипноз и вообще предложит оставить магам разума. Ему, скорее всего понадобятся ее знания в прикладной психологии, используемой в более конкретных сферах, таких как образовательная, рекламная или спортивная…

Практически так и вышло. Тесты главного инспектора заинтересовали больше рассуждений о психотерапии и индивидуальной помощи. Он заинтересовался возможностью моделирования поступков объектов, исходя из их психологического портрета. Что тоже четко обозначил:

– Тийра Милла, в рамках Вашей работы в КМО мне нужны Ваши прикладные умения как специалиста, способного проанализировать поведение разрабатываемого объекта и предложить методы влияния на него, требуемые нам. Мы занимаемся не только расследованиями совершенных преступлений…, но и превентивным «проектированием» будущих возможностей. Вашей задачей должна стать помощь отделу именно в таких случаях.

Ожидаемо, подумала Милла. Что ж, попробуем приложить то, чему меня учили к тому, что от меня требуется.

– Вам будут предоставлены все необходимые данные и… правильный напарник. Мне главное – результат.

Подсунут, не приведи Аллах, какого-нибудь напыщенного хмыря, угрюмо подумала Милла. И не угадала. Попадание в рабочую двойку с Коре Лунном следовало расценить как великую удачу! Трудиться с тем, с кем они уже сработались, было просто-таки за счастье! И она это ценила. Потому что Коре, будучи тайром, не пытался смотреть на нее свысока и общаться через губу, а, наоборот, готов был впитывать новые, ранее недоступные ему знания… И никогда не стеснялся предложить свой выход из ситуации, пусть и «сырой», и не вполне подходящий, но, главное, не ограниченный стандартными рамками. Незашоренность взгляда вместе с индивидуальностью подхода как раз и были сильной стороной Лунна. Потому и двойка их со временем стала едва ли не самой результативной во всем отделе.

И дополнительные выплаты за каждую удачную операцию тоже оказались ни разу не лишними! Так что хватит с нее убогой квартирки, снимаемой вместе с Пией, хватит экономии на еде, хватит обносков с чужого плеча, да здравствуют домашний уют, рестораны, магазины и салоны с косметической магией! Да и просто с косметическими услугами. Она заслужила нормальную обеспеченную жизнь. И ни одна сволочь больше не посмеет снисходительно посоветовать ей поработать в борделе… как в единственном месте, где она в принципе может оказаться востребована…

А первое же предложенное главным инспектором задание оказалось очень легко выполнить.

– Видите ли, тийра Милла, – объяснил ей Кристен Стрем, – в последние годы в Гольдштадте сложилась не самая лучшая ситуация со многими должностями, где требуются маги.

– Не хватает магов?

– Магов-то хватает. Парадокс заключается в том, что обучение магии у нас является обязательным, и маги у нас есть, но желающих работать среди них очень немного. И заставить их тоже нельзя…

– А как так?

– Согласно закону о маг-образовании, все, у кого есть хоть капля способностей к магии, обязаны проходить обучение. И никто не спорит, потому в период лицейского обучения оно все равно финансируется государством. А вот дальше… если нет денег на оплату высшего образования, можно или занимать скромную низкооплачиваемую должность или получить кредит на обучение у того же государства в обмен на обязательство отработать впоследствии по специальности не менее пяти лет за минимальную оплату. Поэтому те, кто может наскрести нужную сумму на оплату учебы в институтах и университетах, предпочитают делать именно так, чтоб не оказаться в долгу и не работать в глухой провинции.

Знакомо, ой, как знакомо, подумала Милла. Рассказывали мне в свое время про такую систему целевого распределения студентов, от которой все так и норовили увернуться, чтоб не загреметь из крупного города в какой-нибудь солнечный Мухосранск или судьбой забытый Волчехренск!

– С нежеланием ехать в незнамо куда понятно. Но есть же те, кто доучился за свой счет не в столице, а на местах, и теперь ехать никуда не обязан, так почему из них не получается наскрести нужных работников?

– А не хотят. Для них факт окончания института или университета только повод позадирать нос, но не повод трудится. Вот и перебиваются в семейном бизнесе или вообще баклуши бьют. Закона о всеобщей занятости нет и не предвидится. Потому и заставить их никто не может.

– Может, изменить закон?

– Я надеюсь, не мне Вам рассказывать, насколько медленно проходят такие изменения! Общество должно быть готово к ним, иначе не миновать возмущений… волнений… и саботажа.

– Хорошо, а если усилить пропаганду? Разъяснить, как это почетно – трудиться на маг-должности? Поднять зарплаты, в конце концов?!

– Подняли до предела, но ситуация ненамного улучшилась. А хуже всего дело обстоит с девушками-магами. Вне зависимости от того, кто платит за их обучение, родители или государство, они так и норовят на последнем курсе обучения выскочить замуж и получать диплом беременными. И все, кто потащит на работу беременную или кормящую мать?

И это знакомо, хмыкнула Милла, лучшая подруга ее собственной матушки именно так когда-то в конце восьмидесятых «выскользнула» из-под требования обязательной отработки, родила сынишку и просидела с ним дома весь трехлетний период, пока вроде как должна было трудиться в морковкиной заднице неподалеку от заполярья…

– А наш отдел здесь при чем?

– А при том, что в последние годы наши будущие выпускницы хором, скопом и пачками выскакивают не просто замуж, а за иностранцев! Система обмена студентами с Саларией вышла Гольдштадту тем еще боком! Это у нас всеобщая свобода, живи с кем хочешь, делай что нравится, только общественные нормы не нарушай, а у них там все строже: женился – живи. И разводов практически нет. Поэтому наши девочки зачастую не желают связываться с соотечественниками, с теми, кто готов предложить только легкие необязательные отношения, а предпочитают основательность и законный брак. За последнее время добрая половина выпускниц институтов, отучившись, уезжает к мужу в Саларию! И именно там рожают новеньких магов!

Вот теперь стало совсем понятно. Девочек-магинь сначала учили за государственный счет в шко…, нет, в лицее забесплатно, потом в институте давали знания, ждали отдачи, а они, профурсетки неблагодарные, махнули хвостом, в смысле подолом – и к врагу. Где теперь радостно и преумножают местный генофонд. А родная страна палец сосет.

– А запретить саларийцам к нам ездить… нельзя?

– Нет. Слишком мы связаны взаимными договорами. На разрыв дипломатических отношений пока никто пойти не готов…

Понятное дело, кому ж охота похерить веками устоявшийся порядок… И заставлять студентов мужского пола жениться на своих подругах в обязательном порядке, только чтоб не упускать за границу перспективных магинь, тоже нельзя, это прямое нарушение свободы личности, крику и вони будет… Да уж, положение хуже губернаторского, цинично расценила ситуацию Милла. Сами разрешили, сами возрыдали. Слишком много свободы – тоже нехорошо. Лишние свободы всегда выходят боком тем, кто их привнес в общество. Толерасты долбанные… Как же теперь выкрутиться, не ущемляя ничьих прав и ничьего самолюбия? А если?

Предложенный Миллой выход устроил всех. И всего-то надо было задействовать не чаще раза в год нескольких магов разума, и договориться с нескольким студентами и преподавателями. И самые талантливые и перспективные девушки-маги даже не пытаясь выйти замуж, начали оставаться в Гольдштадте и добровольно работать на предлагаемых им должностях…

А потом задания усложнились. И однажды главный инспектор Стрем сообщил им с Коре о продолжении старой истории «Ценителей», об участившихся исчезновениях пришлых, причем исключительно женского пола. И о нескольких найденных их изуродованных трупах, где способом убийства было удушение руками. И о четырех схваченных группах от трех до четырех человек, которые чуть не под копирку признавались в участии в этих… оргиях, но так и не смогли объяснить, почему они это делали. Но не в убийствах. Тут они дружно отпирались. И о том, что пойманные очень смутно припоминали наличие еще одного члена преступной группы, но описать его так и не смогли. И призвал выработать версии по поводу того, как именно ловить этого… душителя-невидимку.

Милла с Коре и так и эдак крутили известную им информацию, которая никак не желала складываться в хоть какую-то приемлемую версию.

– Что у нас есть? – пробовала рассуждать Милла вслух. – У нас есть не просто маньяк, который тупо выходит на охоту за девицами, нет, у нас серийный убийца, преследующий некую неизвестную цель. Он не кидается на кого попало на улице, он тщательно готовится, перед тем, как убить. Подбирает сообщников, намечает жертву из тех, на чье исчезновение почти не обратят внимания, потом зачем-то ее долго мучает, чтобы в оконцовке задушить. Зачем?

– Затем, что маньяк и упивается чужими страданиями!

– Не все так просто, Коре. Если бы он просто хотел кого-то замучить и убить, то можно было не городить огород с привлечением сообщников. Задумал преступление, в одиночку выследил жертву, увез, замучил, убил, тело спрятал. А этот-то каждый раз привлекает несколько человек, повышая шанс его поймать! Зачем?

И потом, магия. Ты же понимаешь, что у него в наличии не самая слабая магия разума, если никто из сообщников его не помнит? Ну и зачем ему зрители и помощники, если шарахнутые магией разума девицы сами добровольно согласятся на все, даже на смерть?! Зачем ему лишние свидетели?

– Затем, что он мог опасаться, что при применении магии разума у жертвы автоматически сработает грав, понабегут алгвазилы, могут его схватить, потому и привлекал лекарей, чтоб это прошло тихо и незаметно!

– Логично… но тогда ему достаточно было только лекаря, зачем понадобились остальные?

– А если как раз эту часть действий: наметить жертву, выследить и увезти он по каким-то причинам не мог осуществить сам? Тогда и понадобились помощники с доступом к информации, лекарской магии и властными полномочиями, чтоб жертву обложить и доставить куда надо.

– И что у нас получается, если рассуждать с «технического» ракурса: немощный или плохо передвигающийся маг разума, которому позарез нужны женские жизни? Которые ему и поставляют сообщники. Ну, допустим… Но это по-прежнему не дает ответа на вопрос зачем ему эти смерти?!

– Так маньяки… они и есть маньяки… они особо в объяснениях не нуждаются… появилась жажда крови, появились и новые жертвы…

– Боюсь, что все гораздо хуже. Всей шкуркой чую, что причина есть! А какая именно – сообразить не могу…

– И что делать будем?

– А давай пока попробуем проверить географический вариант: кто, где и когда пропал, и сколько из них нашли? Может нащупаем здесь некую закономерность?

Карту страны они умусолили чуть не до дыр, но закономерность нашлась. Докладывая свои умозаключения главному инспектору, они сначала перечислили те миры, чьи попаданки угодили в сферу интересов Душителя-невидимки: Свийр, Фалана, Льянти, Шамари, Твинст. И никого не крали из Раунгара, Виренильи, Шиарана, Метцельниора и невыговариваемого Фью…тью…лью… мира. А на карте они очертили именно те области, где пропажи пришлых происходили наиболее часто. Больше всего их пришлось на Гиверан, но это и понятно, столица все-таки самое населенное место страны, чуть меньше случаев пропажи женщин пришлось на более мелкие города, являющиеся областными центрами: Дюссельфинг, Китценбург, Ноймхорн, Баутцбург, Хафельхайм, Вейцелар, Альбштад. Практически ни одного случая в сельской местности. Получался неровный круг со столицей в центре. Причем находки трупов пришлись только на столичный регион и южные Китценбург и Хафельхайм.

– И что из этого следует? – недовольно спросил Стрем.

– Нам нужны данные по всем, кто бывал в этих городах в момент исчезновения. Наш Невидимка неизбежно окажется в этом списке.

– Это сколько ж народу…

– Немного. Таких, чтоб выезжали из столицы аж в семь городов именно в нужные периоды – да мы его отловим почти сразу! И между прочим, надо попинать алгвазилов в этих оставшихся пяти городах, пусть тоже займутся поисками трупов, потому что девушки исчезали, а бесследно раствориться они не могли!

– Хорошо, я дам указание… А что насчет оснований для выбора Невидимкой миров, из которых взялись эти пропавшие?

– Тут у Миллы есть идея…

– И какая именно?