Мысли моралиста. Дополнение к роману Целомудрие миролюбия

В миролюбии Христа я распознал Его божественность. Если бы Он был бы другим, каким-нибудь воином, военачальником, царем или властителем государства, то я бы не поверил сему, не поверил бы Ему, ибо Бог таковым не может быть. Только миролюбивый Христос воистину Бог, по крайней мере, он был человеком, который точно знал, в чём заключается божественность.

56

Каждый человек должен помнить о том, что он представитель человечества, в своем лице он отображает весь род людской. Например, ангелы захотят посмотреть – каков человек, каково творенье Божье и посмотрят на любого из нас. Или же на человека взглянут инопланетяне. И что же они увидят, гуманизм или же злобность?

57

Священник говорит о том, что Бог есть Творец, потому может делать со своими творениями всё, что пожелает. Соглашусь, всё именно так. Вот только священник намекает на то, что Бог, поэтому якобы может наказывать, осуждать, уничтожать, разобщать. Якобы не надо Богу причислять свои человеческие законы морали, якобы Бог выше всего человеческого. Но в том-то и дело, что Бог выше, Он волен и убить и уничтожить, но также волен и не делать всё это, но может быть и милосердным и миролюбивым. Бог может действовать только по собственному закону любви, ибо Он и есть любовь, и в нём нет насилия, убийства, уничтожения или истребления. Бог может поступить только милосердно и миролюбиво, ибо ничто иное любовь не подразумевает. Но люди хотят, чтобы Бог поступал так, как они поступают. Здесь и меня можно упрекнуть в том, что якобы и я приписываю Богу свои нормы поведения, но это не так. Потому что я порою гневаюсь, а Бог никогда не гневается. Бог лучше меня и Он лучше вас.

Бог есть совершенство добродетелей, а вы всё хотите лишить Его совершенства, хотите принизить Его до своего уровня.

58

Живя в городе, очень сложно избежать соблазнов и искушений. Вот я отказался от винопития, отверг это зло раз и навсегда, потому в моей квартире нет, и не будет алкоголя. Но я иду в магазин, а там продают алкоголь, иду к друзьям, а там пьют алкоголь, затем наступают праздники и всюду начинают пить. Я отказался, а вот мир не желает отказываться. Также обстоит дело и с блудом. Я отказался от всего блудного, отказался от пола своего. Но всюду искушения, в интернете, на улице, в искусстве и в отношениях людских. Как же уберечься от всего этого? Видимо не смотреть, не слушать, но направить все свои чувства в творчество.

59

Отличие заключается в том, что атеист не верит в добродетельность церкви, а человек верующий ещё на что-то надеется, а человек фанатичный не замечает зла, но верит безоглядно. Вот патриарх присутствует на собрании военных министров. Атеист скажет – патриарх здесь ради своих корыстных целей и он тем самым поддерживает насилие государства и злодейский институт воинства, другой атеист патриот скажет – хорошо, что патриарх поддерживает власть, это правильно, но это всё равно смешно выглядит. Религиозный фанатик не посмеется, но тем погордится. Здесь они окажутся солидарными. А человек верующий скажет – печально всё это, как бы я хотел верить в то, что патриарх здесь среди военных для того, чтобы вразумить оных и отучить их воевать и готовиться к войне, преподав тем евангельскую нравственность, однако в то я не верю, но верю в миролюбивого Бога.

60

Смерть можно победить лишь двумя способами: общим бессмертием, или же всеобщей погибелью. Одно уготовал Христос, другое желает устроить антихрист, потому что бессмертие дать всем он не может, а вот погубить вполне.

61

Это люди страшатся безответной любви, но Бог выше всего этого, Бог любит нас как ответно, так и безответно. Неужели вы думаете, что атеисты, люди неверующие в существование Бога оставляются Богом? Тогда бы все атеисты немедленно бы гибли, но Бог и их любит, любит безответно, желая тем только добра, желая, чтобы они полюбили Его.

62

Осуждение это открытие греха и последующее вынесение приговора, тогда как укорение раскрывает грех, указует на неправильность сего поступка, но не выносит какой-либо приговор, либо степень наказания, меру пресечения. Ибо согрешивший человек уже сам себя наказал соделав прегрешение.

63

Кто бы мог подумать, что православие погубит не разрушение храмов, а постройка храмов. (мысль после постройки ГХВС)

64

Наличие посредников между Богом и людьми, явно принижает Божье могущество.

65

Христос заповедует – лиши себя эволюционного первенства, будь последним и станешь первым.

66

Для Бога не существует православных, католиков, протестантов, это всё человеческие условности, понятия, определения, бессмысленные обозначения и деления на группы. Впрочем, для Бога и христиан не существует. Ибо Бог видит не группы, конфессии или национальности, расы. Бог видит людей, свои творения, которые либо живут нравственно, либо безнравственно. Когда люди живут и стремятся жить нравственно, то Бог радуется. Если они живут безнравственно, то тогда Бог печалится. Человека спасает его нравственный выбор, а не слова, постройки, обряды, идеологии или цвет кожи. Я даже думаю, что Богу безразличны языки, на которых говорят люди, ибо Бог понимает только язык нравственности, язык добродетели. Личное нравственное совершенство человека – вот что единственно важно для Бога.

67

Христианство это вера свободных индивидуумов, а не вера раболепной толпы.

68

Молитва Отче наш, как признание в любви, короткое и самодостаточное.

69

Бог ветхого завета, или любой другой подобный ему, одним лишь эпизодом из писания показывает, что он бог придуманный людьми. Ибо ветхозаветный бог пожелал уничтожить свои творения, чем доказал свою ошибку, свою оплошность, свою несостоятельность. Так и я, художник, поступал точно также, когда сжигал свои плохо написанные картины, которые было уже не исправить, и которые я не желал видеть. Это говорит о том, что я не всегда создаю хорошие творения, я не всегда искусен в рисовании. Также и ветхозаветный бог не хорош, из него вышел плохой творец, и он поступает по-человечески, он одних уничтожает, а других милует. Этому ветхозаветному богу, как и любому другому, приписывают примитивную человечность, жестокую мстительность. И люди, писавшие эти мифы, даже этого не заметили.

70

Мы верим в того, кто помнит всех и ни о ком не забывает.

71

Идолопоклонство – это когда верующие люди готовы в ответ на поругание святыни совершить насилие, готовы ругать и оскорблять насмешников над святыней или над историческим персонажем. Идолопоклонники относятся к неживому предмету трепетно и любовно, нежели они относятся к человеку. Идолопоклонники готовы одарить икону золотом и драгоценными камнями, готовы целовать ее и кланяться пред нею, но не готовы то же самое сделать и простому бедному человеку.

72

Должно ли веру измерять? И от размера чего-то, меняется ли значимость этого предмета? Художник может нарисовать миниатюру на щепке, или может нарисовать картину размеров с небоскреб. Разукрашенное здание увидят все, а вот мимо щепки могут пройти мимо, либо вовсе на неё могут наступить, когда как миниатюру нарисовать куда как сложней. Также и вера, либо она с горчичное зерно, либо….

73

Человек имеет полное право не говорить обществу о своей вере, в кого он верит, а в кого не верит, во что он верит, и в кого не верит. Вера личный путь. Вот только общество с тем несогласно, потому что ему обязательно нужно узнать кто “свой”, а кто “”чужой.

74

Отец мне однажды сказал – Эх, а еще называешь себя христианином. Это он возмутился тому, что я не знал какой сегодня православный праздник. Отчего я посмел ему напомнить о том, что христианин это не тот, кто смотрит на календарь и вспоминает давно прошедшие события. Христианин это тот, кто живет целомудренно и миролюбиво. Но они живут по календарю.

75

Творец наделил человека тягой к творчеству, поэтому всякий человек, сталкивающийся с каким-либо религиозным учением, привносит в него свои мысли и свое видение. Так делают свободные люди. Свободные художники духа. Поэтому религия никогда не будет неизменной.

76

Глупо верить в то, что Бог поругаем не бывает и верить в нерушимость церкви, почитая ее за оплот духовности, и при всем этом публично провозглашать об оскорблении Бога и что церкви грозит великая опасность, и у нее кругом враги и злопыхатели.

77

Они говорят – мы слабы, потому любить врагов не можем. С таким подходом к вере можно все заповеди признать неисполнимыми и жить, как хочется, как удобно, как велит государство. Что верующие люди и делают, живут как все, только делают вид, будто они особенные. Говорят – не по силам. Значит, они вовсе бессильны. Для таких слабых людей и придумали конфессии, которые изображают высшее, являясь низшим.

78

Они утверждают, будто Евангелие велит подчиняться властям. А если бы оно велело обратное? То что? Вы бы не повиновались? Нет, конечно, вы не захотите быть экстремистами, ведь государство признает вас таковыми, будь вы людьми свободной веры. Но конфессии в золотых кандалах, они любуются своими алмазными цепями, и потому пишут священные писания рабскими умами.

79

Нагорная проповедь Иисуса Христа прозвучала, но ответа слушавших ее людей мы не слышим, они безмолвны. Люди говорят, будто проповедь и должна быть такой, единоличной. От этого и происходят разные интерпретации слов. Правдивей всего говорят о том людские поступки, услышаны ли были слова проповеди. Нет, не были поняты. Люди кричали – распни, а апостолы хватались за мечи. Если бы нарисовать нагорную проповедь, то на этой картине должна быть лишь одна фигура Христа посреди пустыни. Впрочем, такая картина уже есть.