Ты слышишь?

– Свинья мелкая! Я расскажу маме, что у вас завтра контрольная по математике. А ты ничего не выучил.

Рома поджал губу. Такое предательство ударило под дых.

– У меня нет завтра контрольной по математике.

– Конечно! – усмехнулась Диана. – Не забывай, что твоя одноклассница, кстати, по совместительству отличница, Катя Матвеева, дочь моей тренерши по баскету. И она ходит на все наши игры. А сегодня ее не было, и девочки поинтересовались, где же Катя. Оказывается, Катя готовится к контрольной по математике. А ты сидишь за компьютером и занимаешься ерундой!

Рома не нашел, что ответить. Сейчас сестра была права на все сто. И если бы он хоть немного любил алгебру, или хотя бы немного с ней дружил, то он бы тоже засел за учебники. Но, к сожалению, Рома не тянул учебу. Последним шансом для него оставалась дружба с Аллой Балеевских – соседкой по парте, которая изредка ему помогала. Благодаря девочке, Рома тянул алгебру и геометрию на три бала.

– Что молчишь, Мелкий!

– Ты подлая.

Диана улыбнулась.

– А ты лучше не спорь со мной. Никогда. И пока я приму душ, будь добр, разогрей отбивные. Мама сунула их в холодильник.

С этими словами девочка удалилась в ванную, а Рома пошел на кухню. Настроение было испорчено не тем, что Диана могла проговориться, а тем, что контрольную по алгебре не отменит даже Владимир Путин. Все равно, завтра будет плохой день. Как и сегодня.

Рома вытащил отбивные из холодильника и закинул на сковородку. Пока отбивные жарились на медленном огне, в нем проснулся голод.

Глава пятая

Проверка смелостью

В пятницу, на первом уроке, четверо друзей шестого класса «Б» переоделись в физкультурную форму, пробежали несколько кругов по спортзалу, выполнили разминку и прочие упражнения, за которыми пристально следят преподаватели и… исчезли. Рома надеялся, что ненадолго.

Волноваться за исход мероприятия он начал с вечера. Сокрушительные мысли не покидали его голову, и он сидел как на иголках, не в силах обуздать свое внимание. Он ворочался всю ночь и уснул под утро, из-за чего не услышал будильника и поднялся с кровати только под мамины крики. Мама опаздывала на работу, а Рома испытывал странное чувство, будто бы к этому как-то причастен.

За завтраком его пробила дрожь, и он едва мог удержать в руках кружку с чаем. Мама к тому моменту ушла, и не видела, как ее сына трясет, словно перед войной. После завтрака Рома почувствовал себя лучше, потому что перестал думать о деле. Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил Антона. Потом все началось сначала. Его зубы постукивали, по телу бежала волна мурашек, в голове творился кавардак.

Четверо друзей выскользнули из спортзала, когда физрук начинал делить мальчиков и девочек для спортивной игры. В шестом классе детские игры вроде «Перестрелки» и «Пионербола» закончились, и их начали обучать баскетболу. А так как никто толком не знал правил и, тем более, не желал их учить, дети капризничали и занятия превращались в бардак. Именно на бардак надеялся Рома, сбегая с урока физкультуры.

– Нас никто не заметит, – спокойно утверждал он по дороге на первый этаж. – Пока они разберутся, кто за кого играет, еще на каждой второй минуте будет свисток, чтобы объяснить очередное нарушение правил… Там будет такой зашквар! Слово даю.

– Если мама узнает, что я прогуливаю уроки… – Коля Жуков догнал его и дернул за плечо. – Мне хана, Роман. Я скажу, что это ты во всем виноват.

– Заткнись, Колян, – другой мальчик, который был самым высоким в их компании, пнул его под зад. Они неслись вперед, как на пожар. – Все будет нормально. Это ж такая веселуха, если Фетль прав. Дикий, ты согласен со мной?

Макс Неведров любил, чтобы с ним соглашались. Вид его был настолько омерзительный, что с ним особо никто и не спорил. Даже учителя. Все знали, что его отец налоговый инспектор, и если у Макса начнутся проблемы, то проблемы начнутся у всей школы.

– Ага, – выпалил Антон.

– Только бы побыстрее все это закончить, – ворчал Коля. – Просто… если бы кто-то один смылся из спортзала. Или вдвоем. А то… вчетвером – слишком заметно.

– Мы быстро! – бросил Рома через плечо. – Одна нога здесь, другая там.

Коридор был пуст. Они спустились на первый этаж и побежали к гардеробу.

– Если кто-нибудь встретит нас, скажем, что отлучились попить, – придумал Рома.

– Вчетвером, – добавил Антон.

– Да заткнитесь вы! – прыснул Макс. – Вчетвером, впятером, всем классом, какая разница! Это физкультура или урок русского языка? Я вообще срал на эту школу. Здесь ничему не учат. Только бесят всех. Прогулял одно занятие, тут же вызывают родителей! Мы здесь, как в тюрьме. Кому-то когда-то надо открыть рот. Вот и скажем им всем, что достали нас эти законы. Двое из нас шли в туалет, двое попить воды. Все! А спросят, почему по двое, скажем, что девочкам можно по двое в туалет ходить, почему мальчикам нельзя? А? Почему?

– Не ори! – по пути Рома провел рукой по пыльному подоконнику. – Никто нас ни о чем не спросит. Самое главное, держите рот на замке.

Они приостановились перед центральной лестницей. Рома выставил руку и предупредил друзей держаться за его спиной. Его тоже настораживало их количество. Четверо – слишком много, чтобы казаться незаметными. Отчитываться перед учителями никто не хотел. А тем более он – сын завуча школы, кого знали даже те, кого не знал он сам.

– Никого, – сказал Рома и прошел мимо лестницы.

На верхней площадке кто-то из учителей разговаривал по телефону. Голос Рома не узнал.

Мальчишки быстрым шагом направились к гардеробу. Мимо них пробежала маленькая девочка, явно опоздавшая на урок. Она торопилась и в растерянности искала на стене расписание. Рома остановился. До гардероба оставалось несколько шагов.

– Теперь вслушивайтесь, – произнес он. – Это произошло здесь. Первый раз я услышал голоса. Потом я пошел к гардеробу, и голоса превратились в…

– …пение, – подтвердил Антон. – Только я услышал их не здесь. Я услышал их туалете. А потом еле унес оттуда ноги.

– А я еще понять никак не мог, от кого так воняло на физике, – Макс Неведров посмеялся в кулачек. – Думал, что Владик Прилепин пернул, а это Дикий обделался.

– Заткнитесь! – прошипел Рома. – И вслушивайтесь!

Коля и Макс вытянули шеи. С минуту молчание никто не прерывал. Со второго этажа тянулся гул голосов. Кто-то из учителей вел занятия с открытой дверью, что ужасно раздражало. Рома не раз замечал, что чаще всего уроки с открытыми дверями проводят учителя-пенсионеры. Кто-то может предположить, будто им жарко, но на самом деле так они демонстрировали свою состоятельность. Показывали, что на их уроках никто не бездельничает, не шумит и не занимается ерундой.

Однажды мама открыла Роме секрет. В ее обязанности входило раз в день прохаживаться по школе и подслушивать, чем занимаются на уроках учителя. Учителя, а не дети. Потому что с недавних пор, если ребенок запускал учебу, виноватым ставили ни его, а того, кто его учил. Но Мария Александровна не занималась этими вещами. Ходить по школьным коридорам и подслушивать было не в ее репертуаре, хотя директрисе она докладывала, что выполняет данную установку ежедневно. И профессионализм учителей не вызывает вопросов.

– Я ничего не слышу, кроме сварливого голоса Елизаветы Петровны, – заявил Макс Неведров, задрав подбородок, как герцог перед боярами.

– Я тоже ничего не слышу, – подтвердил Коля Жуков.

Кудри, которые он отпускал, свесились ему на лоб, и с такой прической он напоминал Александра Сергеевича Пушкина.

– И я ничего не слышу, – Антон почесал затылок. – Пойдем ближе к столовой.

Рома посмотрел по сторонам. По звукам каблуков он понял, что кто-то спускается со второго этажа.

– Все в гардероб! – шикнул он.

Антон и Коля мгновенно исчезли, а Макс Неведров сделал все, чтобы его уход не выглядел заячьим. Он скрылся в дверях в тот момент, когда в коридоре показалась Мария Александровна. Рома сделал вид, что изучает расписание занятий.

– Ты чего здесь? – завуч школы остановилась возле сына.

С собой она несла папку с бумагами.

– Смотрю расписание, – Рома пытался выглядеть естественно.

– Ты не знаешь, какие у тебя сегодня уроки?