Не буди лихо…

– Не-е-е-е-ет, уйдите на хрен!!!!

В наступившей тишине один из подростков, самый смелый и общительный, робко поинтересовался:

– Мужик, ты чего?

Ночной гость безумно улыбнулся и захохотал, откинув голову назад:

– Ну вот, не вышло Пашу задрать, да, Толян? Нежданчик? Выкусите, суки!

Он обернулся в сторону прохода и показал темноте два средних пальца.

– Ребята, как мне повезло, что вы тут тусуетесь, вы бы знали…

Молодые люди чувствовали себя крайне некомфортно. Непонятный мужик точно был то ли под серьезной наркотой, то ли просто невменяемым. А это всегда было опасно и страшно, непонятно, что ждать от таких индивидуумов. Ко всему прочему, странный тип постоянно крутил головой по сторонам, пытаясь рассмотреть в темноте что-то. Все надеялись, что он быстро отлипнет, но не тут-то было. Сумасшедший сел на трубы максимально близко к одному из парней, полностью игнорируя понятие о личном пространстве. Разговоры замолкли, всем стало понятно, что вечер испорчен.

Тот самый пацан, рядом с которым приземлился нервный мужчина, тут же деланно-бодро вскочил на ноги, с хрустом потягиваясь. Он сильно недолюбливал бомжей и психопатов, считая их разносчиками опасных инфекций и бактерий. В глубине души он свято верил, что у них не заржавеет наслать порчу на тех, кто был с ними недостаточно обходителен или посмел выказать неуважение. Именно поэтому он старательно скрывал свое отвращение, стараясь ничем не вызвать подозрения у зловещего бездомника.

– Поздно уже, – застегивая пуховик и зевая, сообщил он, – пойду я.

– Как это? – первым поразился мужчина. – Куда? Туда нельзя идти!

Атмосфера стала взрывоопасной. Все подростки, упорно делавшие вид, что все в полном порядке, разом замолкли, словно по мановению волшебной палочки. Точка невозврата была пройдена, теперь проблему с умалишенным, быстро ставшим опасным, нужно было решать, переждать уже не получится.

– Ты о чем, дядя? – закурив, невзначай спросил вожак «стаи».

Пальцами он нащупал в кармане зажигалку и сжал ее в кулаке. Все, кроме четырех укурков, встали. Обстановка стала – хуже не придумаешь. Казалось, одно неверное движение, и начнется драка с непонятным исходом.

– Вы думаете, я почему бежал? – выпучил глаза мужчина, вытирая потные ладони о колени. – Просто так, перед сном решил? Черта с два!!! Там в темноте вас поджидает такое, что вы даже не можете представить.

– Да? – беззаботно хмыкнул главарь, хотя внутри он был напряжен, как натянутая тетива. – И что же там такое, расскажешь?

Сумасшедший встал, заглянул за угол и тихо прошептал:

– Не знаю, что это. Демоны, монстры или страшилы из детских сказок, а может, и сам дьявол. Знаю одно, до утра нам нужно продержаться вместе, иначе все до единого сдохнут страшной, мучительной смертью!

Лицо безумца подсвечивал фонарик, и выпученные глаза с застывшей гримасой ужаса на плоском лице делали его речь еще более пугающей:

– Думаете, я загашенный торчок, да? Я бы и сам так подумал, если бы услышал такой бред от не пойми кого. Но, ребята, клянусь вам, стоит разделиться – и все. Всем конец.

Снова воцарилась тишина, лишь слышно было, как далеко-далеко на шоссе громко и сердито пробурчал грузовик, набирая скорость и надсадно крякая передачами. Поэтому визгливый, оглушающий смех одного из парней прозвучал как гром среди ясного неба. Вздрогнули все, а одна девушка даже взвизгнула. Лидер банды с укором уставился на весельчака. Одет тот был явно не по погоде – белая рубашка-поло навыпуск, тоненькая джинсовая куртка. В темноте светились, как привидения, два его белоснежных больших кроссовка. Густые черные волосы выбивались из-под классической спортивной кепки, а темные глаза буравили незнакомца.

– Скажи мне, только честно, ты-ы-ы-ы, – он поцокал языком, подбирая более точные эпитеты, – долбанутый?

На этот раз засмеялись все, лед был сломан, чему все были рады. Теперь большинство молодых людей предвкушали бредовый и абсурдный диалог с помешанным, а не грязные разборки с полоумным агрессивным бомжом.

– Жека, ты вообще красавчик, как всегда, – кто-то хлопнул балагура по плечу, – умеешь настроение поднять!

– Вы не поняли, – возвысил голос «мутный типок», как его уже успели шепотом окрестить в компании, – это не шутки!

Но было поздно. Все снова начали заниматься своими делами, разговаривать, хохотать. Передумал уходить и рыжеватый паникер, сидевший рядом с вопящим бомжом. Поняв, что тот не опасен, он все же незаметно перебрался поближе к своим, под защиту тяжеловесных дружков. Весельчак Жека, наоборот, отвлекшись от шуток, сел на корточки рядом с пугающим «кликушей».

– Слышь, – Жека смачно сплюнул на землю, – так а чего ты там порол-то? Про демонов и так далее?

На деле он был единственным, кто мог бы поверить Аксенову Павлу Олеговичу, чудом сбежавшему от своих бывших работников, мистическим образом превратившихся в непонятно что. Обладая пытливым умом, Женя Федоренко любил вникать в самые запутанные и невероятные теории. Не было более благодарного слушателя, чем он. Даже когда накуренные вдрызг приятели лопотали очередную чушь, придумывая ее на ходу и перемежая рассказ блеющим козлиным смехом, Женя, сложив на груди мозолистые руки-лопаты, покровительственно кивая головой, слушал. Взгляд черных глаз-бусин замирал на лице собеседника, а сам Федоренко превращался в безмолвную статую. Неважно, что в большинстве случаев друзей Жени ждал один и тот же вердикт, выраженный в форме вопроса:

– Скажи мне честно, ты долбанутый?

Парень испытывал постоянную жажду знаний. Обычная школьная программа была ему неинтересна, поэтому учился он на трояки, компенсируя пробелы самообразованием и чтением. Ко всему прочему, отец Жени, бывший профессиональный борец, изо всех сил пыжился, чтобы чадо не превратилось в «ботаника». Для него это был худший кошмар из всех возможных, поэтому Женя с трех лет занимался то дзюдо, то вольной борьбой, то русским рукопашным боем, то еще чем-нибудь. В итоге к семнадцати годам он превратился в весьма интересный незаурядный экземплярчик. Его деревенская непосредственность и неотесанность удивительным образом сочеталась с добрым нравом и любознательностью.

– Что, что, – схватился за голову Аксенов, – какая теперь разница? Мы, считай, уже на том свете. Особенно я. За мной первым придут.

– Да кто придет-то? – хохотнул Жека. – Ясен хрен, что тебе никто не верит, потому что ты ничего толком не сказал.

Глубоко вздохнув, Павел Олегович постарался как можно более сжато рассказать своему новому молодому слушателю о своих злоключениях. Всех остальных это устроило как нельзя лучше – для чужака нашлась добровольная «нянька», больше он не орал и не пророчил гибель для всех, а значит, можно было продолжать веселье.

– Я не въехал, – потряс головой Женя, – так это получается, они превратились в каких-то зомби?

Впервые за долгое время он не закончил разговор своим любимым вопросом.

– Откуда мне знать, – зло огрызнулся Павел Олегович, – зомби не бывает, это долбаное американское кино мозги всем уже промыло. Вообще, я в темноте не особо рассмотрел, но Толик выглядел просто как с того света вернулся. А второго, Раду, я не видел, только слышал. По кустам щемил, нормально, да? Может, тут какие-то военные испытания? Распылили химикаты и давай наблюдать?

– Почему же тогда все не превратились? – резонно заметил парень. – Тем более это Кукуево, чувачок, ты что. Сорок километров от Питера, стали бы тут, конечно, такое проводить. Ты бредишь. Уж если бы и заморочились, тогда нашли какую-нибудь деревеньку за тридевять земель и жахнули. Может, тебе просто показалось? Может, прикол такой у твоих гастарбайтеров? Зарплату не платишь или просто затрахал, вот и решили проучить.

– Не может такого быть, – наотрез отказался признавать доводы собеседника Аксенов. – Я ж не совсем «ку-ку», как вы все тут думаете. Ничего, скоро все встанет на свои места. Вот пойдут твои дружки до дома в темноте, тогда и посмотрим, что будет.

Многие краем уха слушали перепалку Жени с чудаком, иногда сознание вылавливало из речи странные и пугающие слова – зомби, химикаты, военные испытания. Большинство из компании занервничало, но никто и вида не подал. Поддаться панике и поверить какому-то «торчку» значило навсегда дискредитировать себя в глазах местной общественности.

И опять, почуяв нервозность, домой засобирался тот самый рыжий трусоватый парень.

– Ладно, полпервого уже, я пошел, завтра геометрия первая, проверочная, – буркнул он, застегивая до подбородка черную теплую куртку. Отточенным щелчком зашвырнув бычок далеко в кусты, старшеклассник попрощался со всеми и пошел в темный проход.

– Первая жертва людоедов, – громко прокомментировал его уход главарь, стараясь, чтобы уходящий их услышал, – беги, не оглядывайся, Димас!

– Да пошел ты, – донеслось в ответ. Обматерить «вожака» безнаказанно не разрешалось никому, но и уйти молча после издевки значило потерять лицо, закон джунглей. Показывать свою слабость нельзя было ни при каких условиях.

Димас изо всех сил старался идти медленно и вальяжно. Каждая мышца в теле была напряжена до каменного состояния. Нападения можно было ждать откуда угодно, поэтому он даже не смотрел по сторонам. Скоро впереди замаячила дорога с фонарями. Парень приободрился и даже ускорился, мысленно успокаивая себя и сдерживаясь, чтобы не понестись во весь опор. Когда до шоссе оставалось всего метров пятьдесят, не больше, от угла одного из домов отделилась фигура и стремительно перекрыла путь молодому человеку. Ужас парализовал идущего, обездвижил ноги, перекрыл дыхательные пути. Димас замер на месте, как кролик перед удавом, сомлел и сдался на милость убийцы.

– Прекрасная ночь, не правда ли? – до боли знакомым голосом произнес предполагаемый людоед. – Осень вступила в свои права, но еще не чувствуется дыхание зимы… Я дико извиняюсь, у вас не найдется мелочевки, дабы уважаемый интеллигент со стажем смог украсить свой законный досуг алкогольными возлияниями?

Дима с шумом выдохнул. Сердце снова заработало, стуча с утроенной скоростью, будто желая нагнать секунды простоя, мозги со скрипом заворочались, а оцепенение спало.

– Твою мать, Степаныч! Я чуть в штаны не наложил! – севшим от испуга хриплым голосом сообщил он любителю изысканного слога.

Степанычем звали местного алкаша. Весь день он курсировал между привокзальными ларьками и магазинами, периодически отклоняясь от курса за пополнением наличности. Будучи ненавязчивым мирным попрошайкой, он вскоре расположил к себе местных гопников и молодежь. Заставив его станцевать или спеть, многие охотно делились с ним мелочью, порой балуя даже сторублевыми купюрами. Обычно к вечеру Степаныч уже надирался до бессознательного состояния и шел к себе в «будуар», как он называл палатку под мостом. Видимо сегодня алкоголик не выпил своей нормы, вот почему маялся бессонницей.

На радостях Дима выгреб из карманов все монетки, какие у него были, и всучил их запойнику. Выйдя на освещенную дорогу, он и думать забыл про параноидальные россказни мужика на трубах. Подходя к дому, он уже рылся в холодных карманах в поисках ключей, как вдруг что-то заставило его обернуться. Прямо посередине дороги стоял, замерев, еще один пьяница.

«Сегодня что, ночь живых алкашей? – весело подумал парень, нащупав наконец связку ключей. – Теперь понятно, почему к нам явился этот недоделок и пургу нес про страшилищ из темноты. Их тут и правда немерено».