Не буди лихо…

Тихо стоящий мужик вдруг чуть присел, словно берущий старт бегун, и живо понесся на Диму. Его тело сработало быстрее, чем мозг. Он со всей силы шарахнул дверью, закрылся на все замки и прижался к стенке, переводя дух, прежде чем до него дошло, что происходит. Из комнаты вышла сонная и злая мать Димы:

– Опять пьяный приперся? Завтра поговорим, в армию тебя отдам, на хер. Беспрокий, как твой отец. Яблочко от яблоньки.

Степаныч шел к станции, отчаянно выписывая зигзаги, но при этом стоически сохраняя равновесие. Вот уже замаячили огни привокзальных ларьков, «пятака», как называли это место аборигены. Даже если бы выпивоха не был отравлен огромной дозой алкоголя, он все равно не смог бы услышать, как что-то быстрое и юркое неотступно крадется за ним по кустам. Оно подступало все ближе и ближе и наконец замерло, как перед прыжком. В этот момент Степаныч шагнул на мост, ведущий в сторону железнодорожного вокзала. Тихо и спокойно журчала бегущая внизу неглубокая речка. Существо в темноте недовольно заворчало, рискуя быть обнаруженным. Спустя мгновение оно исчезло, испарившись в ночном холоде.

* * *

Черный «мерседес» уже завернул на Дорожную и, поднимая пыль, покатил в сторону леса. В багажнике, отделенном от салона внедорожника металлической сеткой, возбужденно поскуливала Куча – чуяла, что они скоро приедут.

Покахонтов в который раз поразился красоте загородного жилища своего старого друга.

– Коля, ты что, адвокат Аль Капоне? Откуда деньги такие, каждый раз поражаюсь.

– Не, друг. Я по гражданским делам, разводы там всякие, штрафы и административка, сутяжничество и прочая скука, – Заверсин, тряхнув головой, откинул непослушную прядь волос со лба.

Высокий каменный забор вкупе с вечнозелеными туями отделял участок Коли от любопытных глаз соседей. Заверсин щелкнул пультиком, и ворота, ведущие в гараж, начали медленно подниматься. Радостная собака, получившая свободу, тут же стала носиться по аккуратно подстриженному газону. Дмитрий Александрович давно тут не был. Он с восхищением рассматривал альпийские горки, беседки и скамейки, вымощенные плиткой дорожки и декоративные фонарики.

Большой трехэтажный дом еще не ожил, все окна были закрыты металлическими жалюзи. Заверсин не понаслышке знал о воровстве, процветающем в этих краях в зимний сезон, поэтому еще при строительстве оснастил дом всевозможными приблудами и охранными системами.

– Так, хватит тут пялиться, как будто в первый раз. Давай тащи продукты из машины, а я пока дом в порядок приведу. Отопление еще включить надо, а у меня час максимум, – засуетился Николай, взглянув на экран смартфона. – Димуля, давай, давай, давай, давай.

– Коль, а кто следит за этим всем? – Покахонтов кивнул на элегантные клумбы и идеально подметенные дорожки.

– Кто, кто, – буркнул адвокат, – уж всяко не я. Сам знаешь, бываю тут три раза за год, да и то летом. Когда какой-нибудь цыпе захочется воздухом подышать и шашлыки потрескать. Специально обученные люди существуют для подобных вещей, профессор.

– Зачем ты вообще купил это все, раз бываешь тут реже, чем «специально обученные люди»? – улыбнулся историк.

– Так, – возмущенно встал, уперев руки в бока, юрист, – ты что, в налоговую устроился? Что за допрос? Дима, это называется инвестиции в недвижимость. Ты в курсе, что за те пять лет, что у меня этот дом, цена на землю в этом районе увеличилась в три раза? В три раза! Понимаешь? Тем более, что, может, мне на старости лет приспичит жить в экологически чистом районе, а лет через двадцать это уже будет, считай, самый настоящий пригород Петербурга. Учись, доцент! Только сосед своей халупой весь вид испортил, ну да ладно. Разрешений у него нет наверняка, надо будет, снесу все к чертовой бабушке за месяц. Вообще, мы с ним кореша, если что.

Ухмыльнувшись, Дмитрий Александрович не спеша поплелся к машине доставать многочисленные пакеты из «О'кея». Куча в эйфории скакала рядом, путалась в ногах, норовя укусить своего временного хозяина за пятую точку.

– Ладно, ладно, хватит. Не балуйся, – пытался усмирить разбушевавшееся животное он.

Раздался щелчок, и все ставни на окнах поползли вверх. Дом оживал. Озабоченный Заверсин снова показался на высоком крыльце:

– Так, пошли внутрь, я тебя проинструктирую и помчусь. Время не ждет!

Внутри жилище холостого слуги Фемиды было не хуже, чем снаружи. Во всем чувствовалась рука маститого дизайнера. Несмотря на то, что дом был кирпичным, внутри было много дерева. Основную площадь первого этажа занимала светлая гостиная, совмещенная с кухней и прихожей. Дополняло картину и окно во всю стену. Наверх вела лестница с широкими, плоскими ступенями. На втором этаже была еще одна огромная комната с перилами, перегнувшись через которые можно было увидеть, что творится внизу. Телевизор, причем не маленький, был и на кухне, но тут базировался настоящий кинотеатр.

– Стоит, как машина, – плохо скрывая гордость, похвастался Николай, – больше двухсот каналов в самом высоком разрешении.

Взглянув на огромный диван и мягкие исполинские кресла, в которых можно было запросто утонуть, Дмитрий Александрович уже понял, чем будет заниматься все эти дни вместо прогулок по лесу и написания научной работы.

– Тут две спальни гостевые с душами и туалетами и бильярд, – бодро сообщил Николай, поднимаясь еще выше. – Хотя кому я это все рассказываю, ты ж тут все видел.

– Если ты тут бываешь три раза в год, то я был один, и то года три назад, – подметил Покахонтов, следуя за своим другом, – так что, если не хочешь инцидентов в своем логове разврата и порока, то будь добр все досконально показать. Меня больше интересует, где газ перекрывать и как сигналка работает, а не твои бильярды, телевизоры.

– Не боись, все будет, – заверил его товарищ.

Третий этаж был владениями хозяина. Большая спальня, сверкающая ванная, комната с джакузи. Вид из окон завораживал.

– Тут стекла затемненные, так что можешь намываться и голым расхаживать, никто не увидит. Если только ты в ночи при полной иллюминации не будешь этим заниматься, – сообщил радушный хозяин. – Белье чистое, лично проверял, так что можешь не бояться.

– Зная, зачем ты сюда приезжаешь, все-таки некие опасения присутствуют, – пошутил ученый, – придется по приезду к венерологу заглянуть.

– Обижаешь, братан, – по-детски надулся Николай, – гадости говоришь. Можно подумать, я сюда каких-то шлюх подзаборных таскаю.

– Да ладно тебе, что ты, приколов не понимаешь? – даже удивился Дмитрий Александрович.

– В каждой шутке, как говорится, – многозначительно высказался его друг, – ладно, проехали. Пошли вниз, покажу тебе, как газ перекрыть и воду. Что там тебя еще интересовало?

Спустя час Заверсин отбыл. На прощание они крепко обнялись, словно Николай уезжал не на отдых в Турцию, а как минимум на войну. Куча словно чуяла, что любимый хозяин уходит и не берет ее с собой, печально сидела, опершись на ноги Покахонтова. Ученый поправил традиционно съехавшие с носа круглые очки и душевно попросил:

– Коль, ты только будь на связи, о'кей? А то мало ли что.

– Не боись, Димуля. Привезу тебе в подарок что-нибудь потрясное, раз ты от денег отказался. Не переживай, не притягивай негатив, и все будет в шоколаде, братан.

На прощание Заверсин посигналил и был таков. Покахонтов постоял на дороге, смотря вслед удаляющейся машине, зашел обратно и закрыл калитку на все засовы. Он зашел в дом, так и не заметив тучную фигуру на балконе соседнего огромного дома из белого кирпича.

* * *

Весла почти беззвучно опускались под воду и так же тихо поднимались вверх. Варун в который раз подумал, как смог Мытарь выжить в таких гиблых местах вдвоем с котом.

«Тут и безо всяких кровопивцев сгинешь за милую душу, так здесь еще и орда страшилищ бродит, – восхищенно смотрел он на сидящего на веслах воина, – во дает!»

Тень сидел на корме и бдительно смотрел вперед, туда, куда шла лодка. Деревья росли прямо из болота, мутная гладь с кувшинками и камышами так походила на зеленую траву, что казалось, хоть сейчас бери и иди пешком. Скоро лес начал редеть и воевода смог рассмотреть явившийся из тумана крутой берег.

– Это же тропа тайная, по которой мы путь держали на Москву, – прошептал он.

Ерш довольно посмотрел на него, утвердительно кивнул и накинул на лысую голову капюшон, став тем самым загадочным странником, который повстречался им несколько дней назад. Он приложил указательный палец к губам и едва слышно прошелестел: «Ш-ш-ш-ш-ш-ш».

Лодка причалила к берегу. Черный толстый кот, едва они подплыли, первым прыгнул на сушу и исчез в густых зарослях камыша. Ерш выскочил следом на землю и был таков. Последнее, что увидел витязь – болтающийся за спиной Мытаря огромный арбалет. Не зная, что ему делать, воин нерешительно постоял в лодке, вышел из нее, неловко промочив одну ногу, и стал тревожно осматриваться. Без устали крутясь по сторонам, он вытащил меч и тут же почувствовал себя спокойнее. Время шло, а Мытаря все не было. Варун даже подумал, что его бросили одного, как сверху раздался свист. На дороге стоял Ерш:

– Не спи, богатырь, замерзнешь. Подымайся, никого, опасности нетути.

Впервые за долгое время Варун почувствовал себя неловко. Обычно от него зависели другие жизни, он верховодил людьми. Теперь же Ерш носился с ним как с писаной торбой.

На дороге так и осталось лежать то поваленное дерево, с которого все началось. Теперь на нем сидел Тень и тщательно намывал свои лапки. Следов не было вовсе, лишь наметанный глаз опытного Мытаря воссоздал всю картину:

– Сеча была, да бесславная. Весь твой хваленый отряд положили, как зверей бессловесных. Видишь, земля вся вскопана? Не любят нежить лошади, они первыми взбесились, и начался кровавый пир. Упырей всяко больше двух было. Видать, те, что вашими были, первыми пошли, пыль в глаза пустить, с панталыку сбить.

Согнувшись в три погибели, Варун изо всех сил напрягал зрение, чтобы увидеть то, о чем говорил его спаситель.

– След туда уходит, как я и думал, – Мытарь махнул в сторону, противоположную той, откуда они приплыли. – Там раньше деревня была, да вся вышла. Дюже любят они это место.

– Почто? – полюбопытствовал воевода.

– Поди знай, друг мой, поди знай, – пожал плечами Ерш, пряча в ножны свой меч. – Может, воспоминания, а может, еще что, неведомо. Чего гадать, пособи лодку перетащить, дале поплывем, пока время есть.