Рехан. Цена предательства

Их подняли, только когда оба бойца вконец выдохлись и не могли сделать и раза, несмотря на все окрики и понукания. Грега лейтенант отослал к стене, обитой дерматином. На коричневой искусственной коже красовались силуэты людей, изображенных с помощью мела в натуральную величину. По приказу Грег начал бить уширу с разворота в 180 градусов, с каждой ноги попеременно. Удар сложный, и рядом с солдатом находился один из дедов, поправляя и координируя Грега.

Пашку Летеха отправил к самой большой груше, отрабатывать удары ногами. Впрочем, Пашка уже догадывался о таком развитии событий. Ноги – это его не самое сильное место. Это вообще не его.

За ним Летеха присматривал лично.

– Пашков, бьешь только ногами, – предупредил он, – все удары – мае, маваши, лоу, ушира, больше тебе пока и не надо, все остальные по большому счету нахрен не нужны. Руки у тебя поставлены, сами доработаются, а вот ножки никакие.

И под его присмотром Пашка хлопал ногами по кожаной тяжелой груше. Ноги жгло, они отказывались подниматься, а Летеха требовал все большей точности и силы удара. Иногда отстранял бойца и показывал правильное исполнение на груше либо на самом Пашке, попутно разъясняя нюансы.

– Маваши с ближней хорошо идет носком ноги, только когда ты в берцах или в жесткой обуви. В противном случае ты рискуешь поломать себе пальцы. В группе, кстати, это не такая уж редкость, так что береги себя, – Пашка не может понять, шутит офицер или говорит это серьезно. Прикалывается, наверное, – корпус в таком случае сильно не отклоняй, он сам отойдет немного, это нормально. Пока бей подъемом, колено старайся поднять выше и хлестко бьешь по перпендикуляру в голову или в открытый бок противника. Если расстояние малое и вы с ним практически в клинче, то и тогда можно ударить маваши. Вот предоставляется момент, и нога пошла… Здесь бьешь голенью в голову, как будто лоу, просто выше, высоко, – показал Летеха, продолжил, – и давишь массой всего тела, это «тяжелый» удар. С дальней лучше бить с проносом, нога летит по дуге вверх, бедро при ударе подается вперед. Нога идет подъемом сверху вниз, так больше вероятность попадания, если противник успевает пригнуться или закрыться, – Летеха выбрасывает свою длинную ногу в воздух и сверху на Пашкино темя обрушивается удар, – понял?

– Так точно, – тряся загудевшей головой, отвечает Пашка. Наверное, Летеха и в самом деле считает, что бьет несильно при демонстрации…

– Как сам? – задает солдату провокационный вопрос.

– Просто счастлив! – кричит Пашка.

– Мужчина! – одобрительно кивает офицер. Смотрит на часы, – продолжаем. Еще час в запасе.

Пашка стонет про себя. Кажется, эти занятия никогда не кончатся.

И он снова и снова молотит грушу измученными ногами, а Летеха продолжает свои бесконечные объяснения:

– Удар с дальней ноги, как правило, является завершающим, поэтому бьется с проносом только наверняка. В ином случае – классическая маваши с резким отдергиванием бьющей поверхности и возвращением ноги обратно в стойку.

Пашка бьет и бьет, постепенно свирепея.

Подходит Инструктор, наблюдает за бойцом некоторое время. Затем замечает:

– У Пашкова неплохо получается. Даже где-то получше, чем у этих… – небрежно кивает в сторону больших парней – Андрюхи и Сашки, все так же ожесточенно отбивающих друг другу головы.

– Возможно, – сдержанно отзывается Летеха, – росточком не вышел, но так, бойцовская вроде натура. Ты у нас КМС по боксу, Пашков?

– Так точно – КМС! – орет Пашка, с ненавистью колотя грушу.

– Это уже кое-что, – вздыхает офицер, – ладно, закончил, сейчас проверим на практике.

Пашку ставят в пару с Грегом.

– Короче, Грег, – раздает Летеха указания, – бьешь Пашкова как угодно, как хочешь. А ты, Пашков, защищаешься. Бить можешь только ногами. Сорвешься на удары руками – буду пробивать, долго и нудно. Бой!

Стройный и худой Грег двигается легко, как змея, вытянутая в струнку. Жаляще наносит удары и мигом отскакивает. Пашке хочется пустить в ход обе привычные руки, он злиться, не доставая чернявого паренька ногами.

– Давай, давай! Хорошо, бей его, Грег наваляй товарищу! – кричат Инструктор с сержантами.

Грег входит в раж. Смелеет, видя Пашкину сравнительную неповоротливость. Подскакивает чаще, наносит серию за серией, легко уходя от не быстрых ударов уставшими ногами.

В один из моментов Пашка не выдерживает и вмазывает все-таки боковой с левой руки в открытую голову почувствовавшего полную безнаказанность Грега. Мигом закрывшись, тот отходит далеко назад.

– Стоп! – командует лейтенант, – Пашков, в кибу!

Болезненно пробивает Пашку раз десять.

– Еще не все, – радует он Пашку, – теперь – бой с двумя противниками. Головастиков, ко мне!

Сашка подбегает, тряся красной бритой головой.

– С Грегом мочите Пашкова. Никаких поблажек. Задача ясна?

– Так точно, – преданно вытягивается Головастик. Пашка пытается восстановить дыхание. Ну ты сука, Андрюша.

– Бой!

С первых же секунд Пашку оттесняют к стене. Чудом вырвавшись оттуда, пытается быстро заходить с фронта одному противнику таким образом, чтобы второй оставался всегда за ним, чтобы они мешали друг другу. Но беда в том, что парни прекрасно знали об этой уловке. Они разом отходили на несколько метров от напарника, держа Пашку между собой и не давая уйти. Побегав несколько секунд, Пашка понял, что стратегия в «троечках» сегодня ему мало поможет. Товарищи щедро молотили его в четыре руки, и очень скоро он был схвачен за шею Сашкой. Пыхтя, тот прижимал его голову к себе, пытаясь перчаткой закрыть рот, а Грег с наслаждением отсаживал почки незадачливому одиночке. Задыхаясь, Пашка рухнул на колени.

– Встать! Бой!!!

Вскочил, бросился к Грегу. Тух-тух-тух – перчатки молотнули серию. Ушел вбок – там Головастик. Тух-тух-тух – ему серию. Быстро отскочил, уходя за его же спину. В бою с двумя противниками и двигаться надо вдвое быстрее. Правда, если противники опытные, это помогает ненадолго.

Головастик успел развернуться, в бок уже успел всадить пятку Грег и пошел бить дальше, догоняя уходящего к центру Пашку. Головастик одним огромным прыжком заскочил за спину, и Грег начал теснить Пашку прямо на него. Попытался вырваться в сторону, опять зайти за Грега, но Сашка уже успел встретить его добрым лоу, от которого подкосились ноги. Насадил на колено, два раза хрястнул кулачищем по голове. Пашка ушел в глухую защиту и понял, что на этом бой окончен. Следующим ударом его сбили с ног, а раздухарившийся Головастик добил сверху в голову. Масок на этот раз не одевали и голова громко стукнулась о доски уже за пределами татами.

– Ой! – только и сказал Головастик, горя широким простым лицом.

– Головастиков, да ты охренел! – расхохотался лейтенант, – так, Грег и Пашков, бьем Головастика. Бой!

Не имея возможности отдышаться, но горя желанием отыграться, Пашка бросился на приятеля прямо с пола. Головастик рубил справа и слева, крутил немыслимые вертухи, но смог продержаться немногим дольше Пашки и тоже оказался на полу, осыпанный точными непрекращающимися ударами.

Затем уже они на пару с Пашкой теснили Грега. И под конец почему-то опять Пашку.

Что я здесь, самый здоровый, что ли, со злобой подумал Пашка, в очередной раз поднимаясь с пола, уже заметно с трудом и потряхивая онемевшей головой.

Наконец молотилово закончилось и начались более спокойные учебные бои на технику с дедами и сержантами.

В самом конце занятий лейтенант строит избитый и измочаленный учебный взвод, рассматривает всех, заглядывает каждому в глаза. Взгляд холодный, но в глубине его переставший уже за сегодняшний день бояться Пашка читает некоторый интерес.

Вслед за ним идет по пятам Замок, ловя каждое слово командира.

– Вечером устрой им хороший кач после ужина, как обычно.

– Так точно, сам проведу, – отвечает он и обращается к бойцам, – учебный взвод, что вы хотите сказать своему командиру?

– Разрешите отжаться за спецназ на пальцах тридцать раз! – девять человек немилосердно рвут глотки, зная, что это завершающий штрих сегодняшних занятий по рукопашному бою, и этот штрих во всем должен быть выполнен безупречно.

– Разрешаю, – милостиво соглашается Летеха, и объявляет отжимающимся бойцам, – завтра, помимо боев, рассмотрим нападение и оборону с ножом и от ножа. Правда, – замечает он, – если вас захочет зарезать профессионал, он все равно вас зарежет, спасет только чудо. Но дело в том, что вы должны приблизиться к этому профессиональному уровню как можно ближе. Тогда быть зарезанным будет не так обидно. Да, еще виды активных удушений и снятие часовых, Соловей, напомни мне завтра. И штык-ножи пусть свои принесут.

На этом Летеха четко разворачивается на месте и уходит широким размашистым шагом. Когда большая фигура исчезает в проеме выхода спортивного зала, сержанты облегченно вздыхают. Наступает другая фаза жизни, но от нее учебному взводу легче не будет. Впереди вечерний кач, и никуда от этого не деться. Это неизбежное событие. Оно также неизбежно и масштабно, как наступление дня или ночи, как прилив и отлив на море. Правда, моря Пашка никогда не видел. И хочется заплакать от этого чувства безысходности. То же, наверное, читается и на других лицах, потому что Замок морщит лоб, оглядывая своих бойцов:

– Э-э, учебный взвод! Вы чего это, сынки, заскучали? С тыла! Варанчиком до раздевалки, две минуты переодеться и построение в казарме на ужин! Шире шаг!!!