Тени былого могущества

– Ага. Его будто нам подсветили, как специально. И день рождения! Ты видел?!

– Да, именно это меня и добило. Имя – ладно: тут жили твои предки, к тому же фамилия не сказать что редкая. Но день рождения – это конечно…

– Ей было шестнадцать, когда она умерла! – перебила меня Ася.

– Ну да, – монотонно ответил я – мало ли что случилось. Может, болезнь, может несчастный случай. В любом случае, ты же понимаешь, что это ничего не значит?

– Понимаю. Но на душе мерзко. Особенно если учесть, что шестнадцать мне исполнится через год.

– Я полностью разделяю твои чувства! – заверил я Асю – Дурацкий вечер выдался, ничего не скажешь! Прости, это из-за меня мы туда попёрлись.

– Сначала из-за тебя, а потом и из-за меня – справедливо заметила Ася – ладно, чёрт с ним.

– Может, завтра у Радомира спросить об этом?

– Как ты ему объяснишь, какого дьявола нас понесло на кладбище ночью? Ещё чего доброго откажется от нас. А я такой шанс терять не хочу!

Несмотря на то, что ни о какой ссоре не было и речи, путь до дома прошёл практически в полном молчании. Вечер был безнадёжно испорчен, казалось бы, ничего не значащей деталью. Но, видимо, это было отличительной чертой человеческой сущности: иногда чувства и эмоции брали верх над разумом и даже инстинктами (у животных, вроде, такого не бывает). Мы с Асей разумом понимали, что этот странный случай ничего не значит, но с чувствами совладать не могли и всё равно расстроились (ну или вроде того). Ася правильно сказала: просто остался мерзкий осадок, не то чтобы расстройство.

Когда я пришёл домой, ворота оказались заперты: это значит, что бабушка уже спала, а мне придётся лезть через забор. Впрочем, меня это нисколько не напрягало: я быстро перелез через двухметровый забор, как делал уже много раз и, зайдя в избу, сразу направился в свою комнату и лёг спать. Я боялся, что долго буду крутиться, но, вопреки своим опасениям, быстро уснул.

Глава 8

Едва проснувшись, я наскоро позавтракал и поспешил во двор, чтобы успеть поколоть дрова до того, как надо будет идти на встречу с Радомиром. Во-первых, я не был уверен, когда я вернусь, а во-вторых, не был уверен, будут ли у меня силы и желание. А, ведь, оставалось уже не так уж много дней до конца каникул. От размышлений меня отвлекла бабушка:

– Вчера полночи где-то шлындал, а сегодня уже с утра рвёшься в бой? Прямо подозрительно! – она немного лукаво прищурилась.

– Чтобы и сегодня пошлындать со спокойной душой и чистой совестью – не менее лукаво ответил я, улыбнувшись.

– Эх, Ярослав… – совершенно неожиданно тяжело вздохнула бабушка.

– Что? – напряжённо спросил я, выпустив из рук колун.

– Тяжело в наше время найти человека, у которого была бы и спокойная душа, и чистая совесть, вот что. А ты, вроде, парень хороший, как тебе прижиться среди городских? Хоть сюда переезжай…

– А может и перееду, когда буду в твоём возрасте, – тут я говорил вполне серьёзно – если к тому времени тут хоть кто-то останется. А насчёт городских – это ты так зря: в городе тоже есть полно хороших людей, просто им, как правило, тоже тяжело. Вон сосед наш, дядя Миша – отличный мужик!

– Да знаю я, что есть везде хорошие и есть везде негодяи. Просто в деревне-то сразу ясно кто есть кто, а там – поди разбери.

– Ага, а тут сразу ясно, что если бы мы с Асей не приезжали, то были бы в деревне одни ворчливые бабки – ухмыльнулся я, давая понять, что это совсем беззлобная шутка.

– Да ну тебя к чёрту, ты и тут свою Аську приплёл – бабушка по своему обыкновению махнула в мою сторону рукой. Этот жест обычно означал, что я ещё молод и ничего не понимаю. Я не обижался: во-первых, потому что так было всегда: молодое поколение ругали за отрицание устоявшихся авторитетов и авторитетных мнений, за нежелание принять всё как есть. Ну а во-вторых, было бы глупо отрицать, что я действительно многого не понимал. Но бабушка, мягко говоря, не была тонким психологом и могла давать только весьма категоричные советы, вроде « раз нравиться Аська – так поди зажми её в углу, пока кто-нибудь другой не зажал». Ну а родители, как я и говорил, постоянно хлестались на работе, воспитательные работы, проводимые в школе были просто смешны, поэтому, толком, жизни меня никто не учил. Может, оно было и к лучшему: никаких предвзятых суждений и навязанных мнений: вот что сам подметил, через что прошёл – из того и исхожу, не полагаясь на чьи-то слова. Да, возможно, я повторю ошибки, которые следовало бы не повторять, но что теперь. Зато научусь сам. Согласитесь, ведь сколько детям ни говорят, что нельзя ничего засовывать в розетку, большинство детей всё равно хоть раз да попробуют. А вот уж когда их шарахнет током – тогда они и твёрдо убеждаются в том, что больше так делать не надо. А пока сами не попробуют – так это всё так, слова, нудные поучения от взрослых и не более. Другое дело, что есть люди, которые и на своих ошибках не учатся – вот тогда это, действительно, беда.

В общем, за такими размышлениями я и не заметил, как наколол довольно солидную кучу дров. Оставалась моя нелюбимая часть: сложить всё это в поленницу. Однако, находясь в предвкушении, я справился с этим довольно легко и быстро.

На этот раз Радомир не ждал нас, и мы, почему-то, даже не могли разглядеть избушку, хотя я был уверен, что мы пришли в то самое место. Внезапно раздался медвежий рык, и из-за сосны метрах в двадцати показался довольной крупный бурый медведь. Меня постигло лёгкое разочарование:

– Когда знаешь, что это иллюзия не так уж и страшно, не знаю, смогу ли я что-то сотворить – обратился я ни то к Асе, ни то к Радомиру, в надежде на его незримое присутствие. Но Ася, вдруг, попятилась:

– Ещё как страшно! – взвизгнула она. Тут я понял, что иллюзия очень детальна: и следы на снегу, и пар изо рта, и…. Да это же настоящий шатун! Конечно, где-то в глубине души, я понимал, что Радомир всё контролирует, но инстинкты брали своё: на меня шёл смертельно опасный зверь, и мне не могло быть не страшно! Мои руки сами собой взмыли на уровень груди, и я, как бы встал в стойку (хотя вряд ли это походило на стойку какого-нибудь боевого искусства). Я буквально почувствовал, как с кончиков моих пальцев слетело нечто похожее на упругий шарик. Впрочем, это описание весьма далёкое от моих ощущений, но точнее я вряд ли смогу описать. Медведь на некоторое время замер, а потом вновь пошёл на нас, но, как будто, менее уверенно.

– Может, ты хоть что-нибудь сделаешь?! – немного отчаянно, немного недовольно вскрикнул я.

– Я пытаюсь! – прошипела Ася где-то над правым ухом. Звучало, действительно так, будто она тащит что-то тяжёлое.

В общем, я думаю, выглядели мы крайне нелепо, стоя выставив руки в сторону медведя и пыхтя без толку. Я, собственно, не понимал, что я делаю, что мне надо пытаться сделать и как это сделать, но, видимо, это было предусмотрено нашей «программой обучения». Медведь вел себя довольно странно: он, вроде как и шёл на нас, но его постоянно как будто что-то отвлекало, и он, нет-нет, да сбивался с пути, но неизменно возвращался. Это я так долго описываю, но на самом деле, всё это, конечно, произошло за несколько секунд. В какой-то момент, я подумал, что всё: медведь ринулся в нашу сторону, и до него оставалось всего пару метров. Но тут, он внезапно развернулся и побежал прочь от нас. Я сразу же почувствовал взгляд и резко обернулся: ну, разумеется. Сзади нас стоял наш учитель (или наставник, не знаю) и, конечно, это он прогнал медведя. Начал он вновь, без предисловий:

– В общем и целом, неплохо. Но надо бы побольше концентрации. Да и веры в себя! Так-то.

– Веры в себя?! – немного вспылил я. – Да я понятия не имел, что я вообще делаю, какая тут вера?!

– Ты пытался прибегнуть к манипуляции – спокойно ответил Радомир – убедить медведя уйти. Кстати, то же сделала и Ася – удивительное единодушие, это не так часто встречается среди молодых чародеев.

– А, так вот, как это называется? По-моему, вы применили нечто похожее ко мне на предыдущем занятии!

– Молодец, быстро учишься – усмехнулся Радомир. Он неспешно прошёлся и добавил:

– Ну что ж, давайте тогда попробуем манипуляцию. Выберете одно действие и попытайтесь заставить партнёра это действие выполнить. Ну а сами, конечно, старайтесь сопротивляться.

– Что угодно? – приподняла брови Ася.

– В рамках разумного, – улыбнулся Радомир, почему-то глянув на меня – начинайте!

Мое тело, вдруг, начало требовать каких-то прыжков, какого-то движения, и я даже, чуток подпрыгнул, но быстро взял себя в руки: было ясно, что Ася оказывает на меня влияние. Должен сказать, ощущение не из приятных! К тому же, было чертовски трудно сконцентрироваться на своей манипуляции и одновременно продолжать сопротивляться! Мы почему-то начали кружить по поляне, словно средневековые воины с холодным оружием. Ася, вдруг чихнула, а потом ещё и ещё…

– Видимо, я победил! – весело воскликнул я. – Ведь я старался заставить Асю чихнуть!

– И только?! – фыркнула Ася. – Вот я хотела, чтоб ты сделал сальто!

– Ты с ума сошла?! – возмутился я. – А если бы я себе хребет сломал, а?!

– Ну ладно, ладно – посмеиваясь прервал нас Радомир. – Это отличный пример! Чем проще, тем надёжнее. Гораздо проще осуществить манипуляцию, когда действие весьма незначительное или повторяющееся (то есть, объект манипуляции совершал это действие по собственной воле много раз). Сложнее заставить сделать что-то менее естественное, и, уж, конечно, совсем сложно заставить сделать то, на что объект сам по себе не способен! Запомните этот урок: чем проще, тем надёжнее. Амбиции – это неплохо, но начинать нужно всегда с малого. Так-то.

– Давайте попробуем ещё раз! – с жаром воскликнула Ася, на щеках которой проступил ещё более яркий румянец, не связанный с морозом.

– Нет, на сегодня хватит – тихо, но твёрдо ответил Радомир.

– Мы так до старости будем учиться! – я понимал, что спорить полностью бессмысленно, но, конечно, мне не терпелось как можно скорее продвинуться в обучении. К тому же, я был почти уверен, что это наша последняя встреча до следующих каникул.

– Ничего, ничего – успеется. Вы пока наберётесь сил, а там можно будет увеличить темп.

Несмотря на то, что мы с Асей возвращались с чувством неудовлетворения, меня грела мысль, что вот потом мы, наконец, начнём продвигаться быстрее, а сейчас – это так, ленивая разминка. Поэтому домой я пришёл в приподнятом расположении духа, с удивлением увидев, что бабушка убирает со стола стопки и остатки скупой закуски. Видимо, бабушка проследила мой взгляд, потому что я и рта не успел раскрыть, как она со вздохом сказала:

– Дед Данила приходил, у него коза померла, так вот, помянули.

– Серьёзно, козу? – я никогда не замечал, чтоб бабушка искала повод выпить.

– Ну это тебе кажется, мол, что там эта коза…. А она у него шестнадцать лет жила. У Данилы ж нету никого: жена померла, когда ты ещё не родился, сына черт знает где носит, по слухам – бандит, а с дочерью они разругались из-за чего-то там, и она сюда совсем не приезжает. Так что коза эта Даниле как родная была. А сейчас – того и глядишь, сам душу богу отдаст.