Траектории СПИДа. Книга третья. Александра

– Начать с того, чтобы отменить все незаконные привилегии для номенклатуры, да и вообще убрать из нашего лексикона это слово "номенклатура". Уже на данном съезде решить хотя бы один конкретный социальный вопрос, иначе люди нас не поймут.

Настенька улыбнулась, вспомнив, что точно такие слова произносит обычно Горбачёв. Ельцин мало чем отличался от своего противника в этой части выступления. Но предложение его было всё же конкретным и дельным:

– Допустим, установить бесплатное обеспечение лекарствами и проезд в городском транспорте для инвалидов и людей, живущих ниже черты бедности, решить пенсионный вопрос, хотя бы часть его.

Настенька была рада за пенсионеров. Откуда ей было знать, что тот же Ельцин сделает жизнь тех же пенсионеров невыносимо трудной, когда у них не будет не только денег на лекарства, но и самих лекарств. Парадоксальная штука жизнь.

В О Л К И

Настоящих живых волков Настенька никогда в жизни не видела. Нет, в зоопарке, конечно, бывала, и экземпляры серого разбойника там встречала, но в клетке этот зверь совершенно не страшен. Говорят, что в лесу он куда страшнее. Но где же его увидишь? К Москве он и близко не подходит. Что вы, такая промышленная зона? Кругом транспорта сколько. Народ в лесу чаще, чем хороший гриб попадается. Не тот человек, так другой ненароком на лапу наступит.

Писали как-то газеты, что в центре Москвы, в Измайловском парке, один уж очень опытный охотник признал в четвёрке собак, встретившихся ему, настоящих волков. Сенсация была на всю страну. А так больше о волках поблизости никто не рассказывал.

И удивляться нечему. Москва настолько большая, что и городом-то называется условно. Это такая страна на самом деле, что, если даже и есть в ней волки, то не всегда они попадутся на глаза хорошему бывалому охотнику, а потому их и не узнают другие. Так что не исключено, что ещё на какой-то улице, или в глухом переулке встретишь серого, не признаешь его, а он-то тебя и сожрёт с голодухи. Сытые-то волки, говорят, на людей не нападают. Потому есть ещё опасность, что расплодиться они могут и под маркой собак или ещё кого массу бед натворят.

Однако не будем о страшном, хотя Москва и в самом деле огромна. Шутка ли – две Норвегии могли бы расселить здесь свои народы, три Албании, Австрия вся бы поселилась в наших высотках, Ангола, Бельгия, Болгария и так можно идти до конца алфавита. Чего ж тогда удивляться, что волков не заметили? Тут и тигра иного не заметишь, пока он не съест тебя.

Да, так не станем о страшном. Настенька любила гулять с сыном в Измайловском или Битцевском парке. И в тот, и в другой приходилось ехать на метро, но какие же это трудности посадить малыша за спину, когда был маленький совсем, или на колени, как подрос и научился сам топать, да и садиться себе в вагон до нужной остановки? Есть, правда, в Москве люди, которые, живя в одном конце столицы, за всю жизнь не удосужились побывать в другом её конце, хотя знают из газет или телевизора, что этот конец давно перестал быть окраиной, а переместился чуть ли не в центр, точнее, центр города до него добрался своими расширениями, а края города так раздались в стороны, что бывшие когда-то деревушки подступов к Москве стали её площадями и проспектами.

Отправлялась Настенька погулять то только с сыном, то с бабушкой или сестрой Верочкой, а бывало, что и с мамой и папой – это был уж совсем праздник души для всех. С родителями Володи Настенька ездила гулять несколько раз на машине академика, но и то лишь до смерти Володи.

Да, так получилось, что и для Настеньки смерть мужа оказалась так же неожиданна, как и для читателя, когда я обрушиваю на него или на неё эту новость. Что же делать?

Ельцин в это время уехал в своё знаменитое сентябрьское путешествие в Соединённые Штаты Америки, куда его не хотели будто бы пускать, но друзья организовали ему несколько серьёзных вызовов для чтения лекций и выступлений по телевидению, против которых наше правительство будто бы не могло устоять и, проскрипев зубами, выпустило шумного бунтаря-одиночку.

Прошу прощения, приметливый читатель, сразу поправит, что одиночкой Ельцина можно назвать как бы условно, поскольку у него давно работала хорошо сбитая команда опытных советских и зарубежных специалистов. Но это уже, как мы привыкли говорить, апропо, что означает "кстати".

Мы бы, может, ничего и не знали бы об этой его поездке, если бы не вездесущие журналисты, которые скоренько заметили нетрезвый вид представителя России, о чём и поспешили известить международную общественность. Ельцин и его команда, как и следовало ожидать, усиленно эту информацию итальянского журналиста, перепечатанную в нашей "Правде", опровергали и продолжают опровергать. Им бы могли поверить иные почитатели Ельцина, когда бы не все дальнейшие сенсации о том же человеке, которые частенько напоминали нам опять таки о зелёном змие и приверженности к нему Ельцина.

Вспомнить хотя бы неприятное купание его в реке. Надо уточнить на всякий случай, что в воду случайно попадали многие люди. В мире это не самое редкое явление. Больше того, из известных стране личностей, неожиданный холодный душ приходилось испытывать тоже не одному Ельцину. Например, некогда Косыгин упал с лодки в воду по причине сердечного приступа. В тот момент простой солдат возвращался из самоволки, прыгая через заборы. Увидел, как дедок свалился в воду, ну и, рискуя опоздать в часть, всё же спас бедолагу и был таков. А Косыгин разыскал-таки солдатишку да и наградил его часами памятными. Но шум на весь мир по этому поводу отнюдь не устраивал. Сколько лет прошло прежде чем об этом инциденте узнала общественность? Много.

С Ельциным же, что ни случись поздно вечером, к утру уже все газеты трубят, что ни произойдёт до полудня, после обеда уже радио и телевидение рассказывают в подробностях. Так и с падением в реку.

Ехал себе домой после работы, как он рассказывал сам. Темно было. Не доехал, попросил водителя остановиться и отпустить его восвояси пройтись по свежему воздуху. Тот и отпустил, и уехал. А злоумышленники только того и ждали, зная, видимо, по гаданию на картах, о том, что в этом самом месте придёт в голову Ельцину охота погулять, и, как только машина отъехала, они набросили на бедную голову депутата мешок да и обронили бренное тело с моста в воду, после чего немедленно скрылись. Могучий Ельцин из мешка выбрался, как и из реки, мокрым добрался до поста охраны. На следующий день вся страна узнала и то ли плакала, то ли смеялась от такого происшествия, напомнившего знаменитые гоголевские вечера на хуторе близ Диканьки. Ведь мог же человек быть настолько выпившим, что споткнуться спьяну и поверить самому себе в историю с мешком и мостом? Ездила даже комиссия проверять тот мост. Почему-то показалось им, что упасть с того возвышения в реку не покалечившись весьма проблематично.

То шальная машина на транспорт Ельцина наезжает в центре Москвы, то в Испании самолёт падает от спланированной заранее акции, то сердце спортсмена отказывает в самый ответственный момент появления перед телекамерами, а глупые журналисты думают, что пьян человек. Чего только не бывало? И всякий раз сенсация, всякий раз опять имя Ельцина у всех на слуху. Странно ли, что в июне 1990 года прославленный дебошир, которого поддерживали такие киты, как рекламная молва, мощная оппозиция, и (об этом скажем вскользь) зарубежные воротилы, был избран на первый руководящий пост Российской Федерации? Ничуть не странно.

Много ещё чего происходило потом, но сначала умер Володя. Настенька собиралась с сыном на осень поехать в Ялту. Бархатный сезон хотела провести в компании мужа да и зиму отзимовать там же до конца отпуска по уходу за ребёнком. А тут сам Володя неожиданно в Москву нагрянул. Думала Настенька, что в командировку он прибыл, обрадовалась, что вместе в Ялту возвращаться будут, а не пришлось.

Пошёл Володя в онкологический центр проконсультироваться о здоровье. Что-то сильно его обеспокоило. Положили на обследование, да, как оказалось, поздно. Сгорел он на койке с огромной скоростью. Будто что-то оборвалось внутри, какая-то ниточка, что удерживала всё время и вот не удержала. А хороший ведь был парень. Мечтал открытие в науке сделать, но не для того, чтоб люди ахнули – вот, мол, какой он молодец, – а для того, чтоб тем людям жилось получше с помощью его науки.

Мало времени было у Настеньки с Володей поговорить перед смертью. Кто ж знал, что так рано она к нему подберётся? Но всё ж поговорили о жизни, и вот какие слова больного, умирающего человека поразили Настеньку:

– Я, если даже не выкарабкаюсь, то, думаю, вряд ли большая потеря будет для науки, потому что, как я вижу, никому она у нас в стране сейчас не нужна. Все воюют за какую-то липовую демократию, ломая, что создавали годами, на корню. А демократия без пищи, что огонь без дерева, потеряет свою привлекательность быстро. Только дым останется, который глаза ест.

Вот эта неуверенность в своей нужности, сомнение в полезности, очевидно, и сыграли свою злую роль. Когда врач спросил, согласен ли Володя на операцию, он только рукой махнул:

– Что уж теперь? Делайте, если поможет. А вообще-то мне лучше, наверное, там. Здесь только мешать буду своим больным состоянием.

Настеньке он, конечно, такое не говорил, пытался немного бодриться при ней, чтоб не расстраивать, но она чувствовала, что потерял её любимый веру в жизнь, утратил радость её ощущения. Заметили это родители, заметили друзья, приходившие навестить. Все пытались вселить уверенность в том, что жизнь наладится. Но он отвечал:

– Вы тоже не верите в то, что говорите.

Во время операции для её победы было мастерство хирурга, были опытные ассистенты, было прекрасное оборудование, не хватило воли к жизни у самого больного.

В эту трагическую ночь Настенька думала, что вовсе не спала, только откуда-то приходил к ней опять Горбачёв, присосался к её груди, и она хотела его убить, гнала от себя, убеждая не доводить до греха, а тот, оторвался от груди и показав рукой на Красную площадь, где было полно народа, сказал:

– Вот люди глупые, прогнали меня плевками и издёвками с трибуны первомайской демонстрации, а ведь я хотел как лучше, хотел освободить их.

– От кого освободить? – закричала Настенька. – От самих себя? Вы не освобождаете их, а растаскиваете друг от друга, загоняете в собственные кубышки. Вы бандит.

И вдруг с ужасом она увидела, как люди стали расползаться, исчезая за зданием ГУМа, за собором, за музеем. В центре площади остался один человек. Настенька присмотрелась и поняла, что это Ельцин. Он стоял один, хмуро глядя на Настеньку.

– Ну, вот и прогнала я Горбачёва, – сказала она.

Ельцин криво ухмыльнулся и исчез.

Настенька не поняла, почему так, и проснулась. В эту ночь у неё пропало молоко и пришлось переходить на кормление сына искусственным питанием. Она так мечтала кормить его как можно дольше своим здоровым молоком. Не получилось.

А события в стране раскручивались по крутым траекториям с ещё большим ускорением. Щупальца иностранного частного рынка вползали в Москву, укреплялись в ней и разрастались затем по всей стране. Но укреплялись и проникали они по-разному. Одни частники покупали помещения столичных строений почти за бесценок на основе дружеских связей с только что возникшей мэрией, другие создавали совместные гостиничные или торговые предприятия, третьи…

Этот третий способ был совсем не известен в стране. Как и в каждом государстве, в России тоже случались пожары. Бывали, разумеется, и поджоги, когда кому-то хотелось скрыть следы своих преступлений. Такая практика широко известна. Но вот сжечь что-то, для того чтобы вместо этого чего-то построить для себя другое что-то, такого в практике социалистического строительства ещё не было.

Горели помещения широко известной редакции газеты "Московские Новости". Говорили, что будто бы где-то закоротило в электропроводке, никто не видел где, никто не знал когда, но пожар случился. Бравые пожарные дружины его успешно потушили, залив все помещения водой и пеной. Редакция сумела восстановиться довольно быстро. Они не так и пострадали. Зато помещения театрального общества, занимавшие внушительный угол здания знаменитой Пушкинской площади, пришлось обнести надолго строительными лесами.

Что крылось за строительными лесами и пожаром, простому смертному не докладывали. Однако тайное, рано или поздно, становится-таки явным. Это непреложный закон жизни. Вот и пешеходы, спешившие, как муравьи в разные стороны и вечно недовольные неудобствами от ремонтных работ на Пушкинской площади, в один прекрасный день вздохнули с облегчением. Угол здания обнажился, освободившись, наконец, от сковывавших его деревянных настилов. Перед изумлёнными взорами открылся прекрасный универмаг, поглотивший собой все этажи бывшего клуба актёров с его знаменитым подвальчиком, куда Настенька любила захаживать на чашечку кофе в обеденный перерыв.

Теперь в здание можно было попасть прямо из метро, с Тверского бульвара или с улицы Горького, которую, впрочем, переименовали в Тверскую улицу на хорошо организованной стихийной волне переименований всего и вся, что носило имена революционеров или сторонников революции. В самом универмаге появился зеркальный фонтан, зеркальный потолок, восхитительно оформленные прилавки и витрины и столь же восхитительные цены на товары. Только тогда и стало ясно простому обывателю, что не случись пожар сам, его выгодно было бы устроить частной компании, создавший такой фешенебельный торговый центр в центре Москвы.

Американская фирма Макдональдс тоже открыла своё первое в России заведение у самой Пушкинской площади. Длинные многочасовые очереди выстраивались ежедневно, чтобы попасть в это чудо-заведение, где можно было выпить большой стакан кока-колы через соломинку и заесть его большим или маленьким бутербродом необычным для советского человека лишь тем, что булка была всегда свежей, а потому не жёсткой на вкус, ломтики бекона и сыра делались из самых хороших продуктов, которые в то время трудно было достать в обычном магазине (лидеры "Демократического союза" бдительно следили за тем, чтобы трудности не исчезали с московских прилавков).

На той же улице Горького открывается парфюмерный магазин всемирно известной фирмы "Кристиан Диор", почётным гостем которого стала супруга знаменитого демократа Горбачёва Раиса Максимовна, к приезду которой по мокрому от дождя тротуару простелили дорогой ковёр, дабы простая с народом первая леди государства не замочила своих туфель, выходя из машины. Понятно, какие цены были в этом небольшом парфюмерном центре.

Так менялся облик столицы, вползая в которую, иностранный спрут оставлял свои пятна в виде броских реклам на непонятных большинству граждан языках.

Политические баталии разворачивались в стране широко, но быстро сменяя друг друга. Прошло чуть более полугода после первого съезда народных депутатов, как созвали уже второй. Он был отмечен ещё более бурными дебатами, приведшими к уходу из жизни, можно сказать, прямо на поле боя главного идеолога новой демократии Андрея Сахарова. Если бы он мог увидеть, к чему приведёт борьба, подхваченная теми, кто поднял его имя в качестве знамени своего наступления. Но было уже не суждено.

За последующий год прошло ещё два съезда союзных и один Российской Федерации. Двадцать девятого мая Председателем Верховного Совета РСФСР был избран Борис Ельцин. Теперь ему не надо было ни падать в воду с мешком на голове, ни сталкиваться с автомобилями. Взявши официально власть в России, он стал делать то же, что делал, став некогда первым секретарём Московского горкома партии – укреплять свою власть своими кадрами.

Одно из направлений в политике нового правительства России можно было заметить в первом распоряжении её нового министра внешних экономических связей Виктора Ярошенко, ближайшего соратника Ельцина. Настенька узнала о нём от своей сестры Верочки, которая недавно стала работать в этом новом министерстве, куда попала по рекомендации соседа Николая Семёновича.

В этот вечер Вера прибежала после работы к Настеньке на Тверскую взволнованная чем-то необычным. Настенька после смерти Володи не могла уйти жить к себе домой в Большой Ржевский, уступив мольбам родителей Володи, которые убедили свою невестку в том, что Володя ни за что не согласился бы с её уходом. И можно было понять приближающихся к пенсии людей, боявшихся остаться совсем одинокими после потери единственного сына. Да и любили они Настеньку. Удивительной она казалась им ещё девочкой.

Чуть ли не от самых дверей Вера заговорила, с трудом сдерживаясь от крика, так как заметила, палец, поднятый к губам сестры, означавший, что в доме спит малыш:

– У нас сегодня такое в министерстве, просто балдёжь! Я даже не знаю, как это могло произойти. Все в шоке. Новая метла метёт по-новому, всем это хорошо известно, однако такое никто не мог ожидать.

А произошло вот что. Новый министр издал указ по министерству. Вот как он гласил: