Девочка и пёс

– Что? – Спросила девочка, в ответ на его взгляд. – Вы же мой дядя или я ошибаюсь?

Мастон Лург тяжело вздохнул и продолжил облачение, внутренне готовясь к тому что следующие два-три часа будут очень непростыми.

Когда Элен и судья вышли из кареты, они увидели справа от тракта обширное, покрытое сплошным ковром красно-коричневой травы пространство, ограниченное с южной стороны редколесьем, образованным стройными, высокими деревьями с золотисто-зеленой кроной. На участке этого пространства, невдалеке от тракта расположилось скопление разномастных шатров, палаток, фургонов и повозок. Над одним из шатров даже развевалось какое-то бело-синее знамя. На близлежащих лугах паслось несчетное количество лошадей. В небо поднимались сизые дымы от костров, по вытоптанным в траве тропинкам сновали люди, слышался лай собак.

Элен в первые минуты представилось, что она видит стоянку небольшой армии. Многие из людей были вооружены, на некоторых тускло блистали металлические пластины каких-то доспехов. Впрочем, ее внимание быстро переключилось на человека, приближавшегося к ней и судье. Она также заметила что Галкут стоит возле головы правой лошади из передней пары и смотрит как бы мимо, но все же в сторону группы людей, застывших посредине дороги, метрах в двадцати от кучера. У нее промелькнула мысль, что цель этой группы состояла в том, чтобы не позволить проехать экипажу, если судья откажется исполнять требование "королевского правосудия". Девочке было жутко любопытно, что это за требование такое, Мастон Лург не успел ничего ей объяснить, но она конечно уже и так догадывалась, что, по-видимому, люди из каравана хотят, чтобы судья рассмотрел какое-то преступление и вынес свой приговор, который можно считать вполне официальным и обязательным к исполнению. И из той череды эмоций, которые она пронаблюдала в своем похитителе, Элен пришла к выводу, что наверно судья никак не может отказать им в этом. Она не видела в Мастоне Лурга никакого страха, одно лишь острое острое раздражение и недовольство, и потому сочла что и ей бояться нечего.

Теперь она изучала приближающегося человека.

Это был высокий, стройный, черноволосый, молодой мужчина. Его благообразное красивое лицо с темными глазами и высоким лбом казалось каким-то одухотворенным и даже немного женственным. И этого впечатления не умоляли ни сломанный и несколько неправильно сросшийся нос, ни длинный шрам, пересекавший его философский лоб чуть ли не от виска до виска. Он был тщательно выбрит и аккуратно причесан. Несмотря на его молодость в его недлинных черных волосах обильно серебрилась седина. Мужчина был одет в белую рубашку с шнурком, черную длинную плотную куртку, расстегнутую в данный момент, черные брюки и короткие кожаные сапоги. На поясе у него висели два ремня, но никакого оружия Элен у него не увидела. Ей это показалось странным.

Молодой мужчина очень понравился девочке, не только внешне, но и переливами своей ауры. В них сквозило добродушие и благородство, насколько, конечно, Элен могла это интерпретировать. Впрочем, она также увидела структуры, которые могли говорить о суровости и жесткости характера. В правой руке незнакомец держал широкополую шляпу, очень похожую на ту что носил Галкут. Но никаких параллелей с ненавистным садистом-кучером девочка конечно не проводила. Темные и чуть ли не бархатные глаза мужчины нисколько не напоминали маленьких, холодных светло-голубых глаз слуги Мастона Лурга. И все же, в незнакомце была какая-то странность, словно некое неуловимое несоответствие внутреннего и внешнего.

Элен была готова принять его за какого-то походного священника. Должен ведь быть в штате каравана свой священник, решила она. Ей припомнился отец Буртус и она сочла логичным, что навстречу судье выслали местного священнослужителя, чтобы они, как представители двух ветвей власти, духовной и исполнительной, прежде всего обсудили ситуацию. Однако никаких религиозных знаков Элен не заметила. Единственный символ, вышитый на левом лацкане куртки, изображал что-то вроде корабля, ладони и кажется ножа, и Элен не могла соотнести это с каким-нибудь известным ей религиозным учением.

Мужчина остановился перед судьей и, не бросив ни единого взгляда на странного ребенка, сопровождавшего представителя могущественной Палаты, чуть склонил голову в поклоне и сказал:

– Да прольют Счастливые звезды свой свет на вашу дорогу, господин инрэ. Я Эркхарт – начальник каравана "Теврон".

Элен никак не могла привыкнуть к подобным вычурным репликам и кроме того не понимала, выдумывает ли человек их экспромтом или это всё-таки какие-то общеизвестные формулы. Однако сейчас ее занимало другое, ее поразило что этот безоружный, благообразный, молодой человек командир всего этого скопления людей, повозок и лошадей.

Говорил Эркхарт вполне спокойно, но все же и девочка и судья чувствовали его напряжение. Фальшивый дядя Элен сдержанно ответил:

– Приветствую вас, капитан. Я главный королевский судья города Туил, Мастон Лург.

Он прекрасно знал, что те, кто руководят караванами, обожают когда по отношению к ним используют обращение "капитан". Они все как один считали, что прямая аналогия каравана это корабль в море. И прикладывали все возможные усилия, чтобы добиться порядка, дисциплины и вообще всего уклада внутренней жизни каравана, как на морском судне. В целом, Мастон Лург, как и многие другие, считал это самым верным подходом, полагая что путешествие группы людей по земле, по своей сути, не многим отличается от путешествия группы людей по морю. А потому вполне разумно использовать в караванах те же принципы, правила и обычаи, что прошли многовековую проверку морем.

Кроме того, судья догадывался, что происходящее явно не по душе молодому человеку. Вряд ли ему доставляло удовольствие общаться с кем-то из Палаты и, скорей всего, он поступал так, потому что у него просто не было другого выхода. Возможно кто-то из каравана потребовал "королевского правосудия" и Эркхарт не посмел отказаться. Хотя, вне всяких сомнений, он предпочел бы всё решить без привлечения "красноголовых". Вероятней всего произошла кража и пострадавший, догадываясь, а возможно и зная, кто преступник, теперь требует правосудия. Мастон надеялся, что ему удастся управиться за 2-3 часа с этим делом. Посмотрит на истца, посмотрит на ответчика и решит кто ему симпатичнее. Тут судья вспомнил, что ответственность за весь груз лежит исключительно на начальнике каравана и его людях, а потому пострадавший возможно требует возмещения украденного от Эркхарта, и именно этим объясняется напряжение последнего, а вовсе не тем что ему приходиться общаться с ненавистным судейским.

"Ну что ж, если решу что ответственность на караване, – жестко подумал Мастон Лург, – то капитану придется раскошелиться". Но, впрочем, судья ни в коем случае не хотел портить отношения с Эркхартом. Это было совершенно ни к чему. Сейчас он был на чужой территории и кроме авторитета Палаты, другой поддержки у него не было.

– Я заранее прошу прощения, если нарушу какие-то формальности, – сказал начальник каравана, – первый раз в жизни взываю к Королевскому правосудию и не знаю всех правил и ритуалов.

Мастон Лург дружелюбно улыбнулся.

– Никаких особых правил и ритуалов нет, капитан. Вам просто следует изложить суть происшествия, но, правда, делать это надлежит в присутствии всех заинтересованных лиц. Дабы они видели, что вы не пытаетесь действовать в чьих-то интересах. Поймите меня правильно.

– Я понимаю. Мне сказали об этом. Главные действующие лица уже здесь. – Эркхарт кивнул в сторону группы людей, стоявших на тракте.

Судья поглядел в указанном направлении и проговорил:

– Возможно нам будет удобнее обсудить то что произошло не стоя на дороге, а в каком-нибудь укрытии.

– Да что вы, господин инрэ, – горячо воскликнул молодой человек, – конечно же я готов предоставить в ваше распоряжение мой шатер. Просто мы решили, что всем замешанным лучше быть здесь с самого сначала. Чтобы, как вы правильно сказали, все видели что я не сую тут вам из под полы мешок денег. – Эркхарт резко оборвал себя и слегка побледнел. Он решил, что сказал лишнее, может быть даже оскорбительное, позволил себе намек на продажность судей.

– Вы всё правильно сделали, – спокойно произнес Мастон. – Давайте вы представите меня этим господам и мы проследуем в ваш шатер.

Элен начало надоедать, что оба взрослых полностью игнорируют ее. Она шагнула вперед, пытаясь оказаться в центре внимания. И судья, правильно истолковав её движение, сказал:

– Позвольте, капитан, также представить вам мою племянницу. Элен Лург. Мы как раз едем в Акануран. Я на доклад к верховному претору, Элен к отцу, моему брату, они должны на корабле отплыть в Сайтону.

Начальник каравана наконец обратил свой взор на ребенка. Хотя он и отметил её слишком короткие для девочки волосы и необычную одежду, особого значения этому не придал. За свою жизнь, полную походов и странствий, он повидал уйму странных и удивительных вещей. Но вот к словам судьи он отнесся со всем вниманием и сделал, как ему казалось, правильные выводы. Насколько он уяснил, ему давали понять, что судья и его юная спутница очень-очень торопятся. Один на встречу с Бриллиантовым герцогом, которого конечно ни в коем случае нельзя заставлять ждать, другая на корабль, отплытие которого тоже вряд ли будут задерживать из-за отсутствия одного пассажира.

– Очень рад познакомиться с вами, юная сэви, – сдержанно проговорил Эркхарт, не ожидая какого-то особо осмысленного ответа от такой крохи.

Элен Акари сделала еще один шаг вперед, встала практически между мужчинами и ответила:

– Мне также очень приятно познакомиться с вами, мистер Эркхарт. Вы произвели на меня и, я уверена, на моего дядю самое благоприятное впечатление. Ваш благородный мужественный образ покорил нас. Кроме того, мы с дядей не могли не отметить, что вы так молоды, но при этом уже занимаете столь высокую и ответственную должность. Это несомненно говорит о ваших неординарных способностях и талантах, и мы чрезвычайно рады встретить столь одаренного, умного и достойного человека как вы, капитан.

Повисла тишина. Судья еле сдерживал улыбку при виде ошарашенного лица начальника каравана. Последний, безмолвно взирая на стоявшего перед ним ребенка, испытывал ощущение, что он только что стал свидетелем акта чревовещания. В его голове никак не укладывались вместе услышанные слова и образ шестилетней девочки. Он был настолько ратсерян что даже не удивлся незнакомому слову "мистер".

Эркхарт поднял взгляд на судью.

– Не правда ли, моя племянница весьма смышлёный ребенок для своих лет? – С легкой иронией проговорил Мастон Лург.

– Весьма, – пробормотал начальник каравана.

Он уже пришел в себя и его темные глаза внимательно глядели на девочку, с какой-то, как казалось той, затаенной улыбкой.

– Надеюсь, вы не будете возражать против её присутствия, не хочется оставлять ее одну? – Спросил Мастон Лург.

Эркхарт снова посмотрел на судью.

– Боюсь, господин инрэ, предстоящее разбирательство не совсем годится для детских ушей, со всем уважением к вам, госпожа Элен, – капитан слегка поклонился девочке. – Речь идет об убийстве.

Всякая веселость моментально оставила судью. Он нахмурился. Убийство. Это сильно осложняло ситуацию. Мастон Лург почувствовал раздражение. Ну почему именно он и именно сейчас встретился этому треклятому каравану. У него совершенно не было времени вести основательное судебное разбирательство по всем правилам. Только не сейчас. Но убийство это не кража. Если преступление умышленное, то убийцу ждет смертный приговор. У него возникло неприятное чувство deja vu. Он вспомнил как Касаш сообщал ему, что поймали кирмианскую дикарку, совершившую преступление, и как он сначала отнесся к этому довольно легкомысленно, полагая что босая голодранка что-нибудь украла на рынке. И как он расстроился, когда Касаш сказал что дикарка проткнула мечом живот одному из жителей города и тот скоропостижно скончался. Расстраивался он конечно не из-за безвременной кончины глупого, похотливого лесоруба, которому не достало ума не лезть к женщине вооруженной мечом, а из-за той волокиты и суеты, которые непременно сопровождали любой достаточно крупный судебный процесс, из-за того что придется приглашать на заседание дурака священника и пьяницу мэра. Но в Туиле он, по крайней мере, был на своей территории, с кучей помощников и гвардейцев под рукой, с устоявшимся авторитетом собственной персоны, и ему было точно известно, что кирмианка убийца, а толпа желает ее смерти. Здесь же он был один и совершенно не знал подводных течений. А главное Элен. Скорей всего его просто не поймут, если он будет держать девочку рядом с собой, при обсуждении деталей убийства. Конечно можно наплевать на это, в конце концов он королевский судья и поступает так как считает нужным. Но, честно говоря, ему и самому не хотелось, чтобы Элен видела и слышала как он по-быстрому разбирается с этим делом, вынося смертный приговор любому кому его можно вынести без особых последствий. Сейчас его заботило только время, а не принципы справедливого правосудия. Однако запирать Элен в карете под присмотром Галкута ему тоже было не по душе, не хотелось лишний раз настраивать девочку против себя. Что оставалось? Пустить ее гулять по каравану в сопровождении Галкута и оставить карету без присмотра? Судья немного еще поразмыслил и решил что это самый разумный вариант. В экипаже, правда, были его деньги, трудовые накопления за годы службы, и странные вещи Элен, но карета запиралась на ключ и кроме того он попросит капитана приставить к ней охрану. Оставлять же там Галкута он не хотел, ибо только ему он мог полностью доверять в непростом вопросе оберегания Элен как и от внешних опасностей, так и от ее собственных неразумных выходок, вроде попыток к бегству.

На краткий миг нечто отдаленно похожее на голос совести озадачило судью вопросом, неужели он и правда, без малейшего колебания, собирается приговорить к смерти первого подходящего человека? Мастону показалось это забавным, он подумал с усмешкой, что это видимо последствия "дурного" влияния Элен. И он честно признался себе, что возможная смерть неизвестного субъекта, виновен он или нет, его нисколько не волнует. Сейчас для него главное как можно быстрее добраться до Аканурана. Все остальное неважно. Почему-то он ощутил удовольствие, правда какого-то жалкого свойства и с привкусом горечи, от мысли что он такой бессердеченый и равнодушный и полностью соответствует представлению о нем девочки.

– Вы правы, капитан, – медленно проговорил судья. – Сожалею, что в вашем караване произошло столь прискорбное событие.

– Я тоже, – тяжело произнес Эркхарт. – Но теперь надо как то разобраться с этим.

– Я понимаю. Что ж, надеюсь тогда вы не будете возражать, если моя племянница погуляет по вашему каравану в сопровождении моего слуги? Она очень любознательный ребенок и ей все интересно.

– Конечно же нет, – ответил капитан и затем обратился непосредственно к девочке: – Госпожа Элен, возможно вы имеете какие-то пожелания для прогулки?

Элен отрицательно покачала головой. И бросила быстрый пронзительный взгляд на судью.

– И я буду благодарен вам, если вы найдете возможность угостить мою племянницу обедом, – добавил Мастон Лург.

– Право, господин инрэ, эта просьба излишняя. Конечно же мы приготовим и для вас и для вашей племянницы самый роскошный обед, на который способны.

– Прошу вас, капитан, не надо ничего специально готовить для меня, – вмешалась девочка. – Если я проголодаюсь, я поем вместе с вашими людьми.

Эркхарт поглядел на ребенка, затем на его фальшивого дядю, словно вопрошая, как это понимать.

Мастон Лург с равнодушным видом едва заметно пожал плечами, давая понять, что пусть будет так как ей хочется.