– Так меня зовут, – объяснил пес.
– Кит, – повторил мужчина и тут же поспешно добавил: – Господин Кит.
– Это ни к чему, просто Кит, – попросил пес.
– В самом деле, – сказала девушка, – я у тебя госпожа, Кит у тебя господин, к чему все это? Ты же вроде абсолютно свободный человек, какие для тебя могут быть господа?
– Я говорил это из вежливости, а не в знак принижения моего статуса перед вашим.
– Замечательно. Тогда думаю сейчас этой нормой вежливости вполне уже можно пренебречь, – сказала девушка.
Марат ответил с легким поклоном:
– Как скажете, сэви. Итак, возвращаясь к вашему вопросу, – он посмотрел на собаку. – Я не считаю это крайностью.
Кит перевел взгляд на огонь.
– Я думаю, – заговорил он, – вы вполне отдаете себе отчет, что в человеческом обществе существуют некоторые устоявшиеся традиции, правила, нормы поведения, которым подчиняются не в силу узости мышления, ограниченности ума, страха или выгоды. Им подчиняются чтобы сообщество могло плодотворно и комфортно функционировать, с учетом физиологических и психологических параметров свойственных членам этого сообщества.
Марат улыбнулся.
– Я должен признаться мне довольно трудно воспринимать ваши слова, ибо вы столь невероятный собеседник, что это отвлекает меня от смысла вашей речи. Это словно… я не знаю, говорить с огнем.
– Поверь со мной было также, когда я слушала тебя, – сказала девушка. – Ты вроде бы и умные вещи говоришь, но я просто неспособна всерьез воспринимать человека без штанов.
Мужчина посмотрел на нее.
– Ну что ж, я должен открыть вам страшную тайну, – сказал он заговорщическим тоном. – Когда мы приближаемся к поселениям людей, мы, прекрасно осознавая какой нездоровый ажиотаж может вызвать наше появление в голом виде, одеваем одежду.
– Ты даже не представляешь насколько нездоровый, – мрачно произнесла девушка. – Там на западе город Туил, откуда мы и идем. Так вот, местный священник, глубоко религиозный отец Буртус, проклинал и ненавидел меня за то что я хожу в брюках, тогда как ему совершенно точно известно, что Бог предписал женщинам ходить в платьях и нарушение этого повеления великое преступление.
– Что ж такие люди встречаются, – с сожалением согласился Марат. – Это неразвитые, ограниченные личности, замкнутые в своем собственном вымышленном мирке.
– Да, только ты забываешь, что эти ограниченные личности весьма часто имеют неограниченную власть.
– Они не имеют никакой власти, кроме той что мы даем им сами, – возразил Марат.
– Что?! – Девушка почувствовала себя задетой. – Что это значит? Я не давала им никакой власти над собой. Но они схватили меня, судили безумно фальшивым судом и приговорили к повешению. Кит спас меня.
Марат посмотрел сначала на собаку, потом снова на девушку.
– Я хотел только сказать, – серьезно проговорил он, – что вся власть этих людей эта та власть, которую им дала толпа, а сами по себе они ничто.
– Пусть так, это ничего не меняет по сути.
– Их просто нужно обходить стороной, держаться от них подальше.
– Совет хорош, если ты живешь в далекой глухомани, среди диких лесов, в затерянной долине. Но здесь у тебя мало возможности держаться от них подальше. Вот вы идете голыми по дороге. Вы не боитесь что вас просто побьют? Или допустим вас встретит отряд доблестной судебной гвардии. И если они услышат ваши речи, они вполне могут вас всех просто зарубить на месте, я не шучу.
– Наверное могут, – согласился мужчина. – Правда несколько раз мы встречали в дороге гвардейцев Судебной Палаты и даже самих судей, но они отпускали нас с миром.
– Вы были голые?
– Часть из нас. Как сейчас.
Девушка посмотрела на него с сомнением.
– Трудно в это поверить, – призналась она. – Вы говорили им все тоже что сказали мне?
– Нет, конечно, – улыбнулся Марат. – Мы достаточно разумные люди, хотя возможно и не производим такого впечатления.
– Что же вы говорили?
– Что мы из далекой деревни на границе с Кирмом, совершаем паломничество.
– А ваша нагота?
– Наше личное дело, часть нашей культуры, просто здоровый образ жизни.
– Здоровый образ жизни?
– Да. Постоянное соприкосновение открытого тела с природой очень закаляет. Как вы думаете сколько мне лет?
Минлу улыбнулась.
– Я думала об этом, – сказала она. – Честно говоря трудно определить. Что-то около тридцати может быть.
– Сорок три.
Девушка удивленно поглядела на него.
– Однако! – С улыбкой воскликнула она. – Теперь я всерьез задумалась о том чтобы раздеться. Но как к вам относились судьи?
– Как к безобидным невежественным деревенщинам со своими дикими нравами. В основном шутливо. Мы бесполезны для них. У нас нет ничего ценного.
– Ты забываешь что люди сами по себе ценность. Вы не боитесь попасть в лапы работорговцев?
– Работорговля одна из самых мерзких вещей в этом мире, – с какой-то горечью произнес Марат. – Но мы свободные люди и никогда не будем рабами.
– Вас могут заставить.
Мужчина отрицательно покачал головой.
– Не могут. Мы лучше умрем.
– Звучит впечатляюще, но я боюсь вы не представляете на что способны работорговцы. С вами есть дети?
– Нет, мы никогда не берем с собой в путешествие детей.