Джонсоны

– Но позвольте забрать хотя бы то, что осталось в память о сыне. Оно никакой ценности для вас иметь не будет. Эти вещи ценны только как память для меня. Пожалуйста, сэр.

– Нет, это моё последнее слово. Дай я добро, ты обязательно прихватишь что-нибудь ценное, а мне это не надо. Ты и так нанёс мне большой ущерб, который я буду покрывать ещё долгое время. У тебя осталось двадцать пять минут. Или я силой вытолкаю тебя отсюда, старикашка.

Дик окончательно поник и разрыдался. Он не знал, что делать. Единственное, что ему оставалось, это обратиться за помощью к знакомым в Нашвилле, чтобы хотя бы забрать вещи сына.

С этими мыслями он, как мог быстро, направился из дома, а дальше – с фермы. Дойдя до ворот, Дик в последний раз обернулся, чтобы увидеть ту лачугу, в которой прожил столько времени. Он ни разу не заходил без надобности в хозяйский дом, хотя мог там спокойно жить, спать, есть. Но нет, он довольствовался тем, что было. А теперь у него ничего не осталось, кроме старой одежды и трости, купленной за несколько долларов на распродаже. Полный отчаяния, он повернулся и пошёл в сторону Нашвилла.

Джош, после того как из кабинета вышел Дик, открыл выдвижной ящик письменного стола и посмотрел на лежащие там деньги, которые часом ранее он достал из сейфа.

«Ловко я его. Как долго я ждал момента, чтобы выгнать этого старикашку. И вот ещё, вещи сына. Я сожгу их сегодня же вечером, и не только их, а всё, что находится в его сарае, чтобы поскорее забыть о нём. А впрочем, зачем мне этот пристрой? Снесу его завтра же, а из этих досок построю новый сортир для тех рабочих, которые будут работать у меня. Выхода у них нет. После принесённых ими извинений это стало понятно. Как только он выйдет из дома, я переложу деньги в сейф и буду жить дальше». С этими мыслями он встал, посмотрел в окно своего кабинета, из которого было видно крыльцо дома, но не стал перекладывать деньги, когда увидел Дика. Он хотел получить удовольствие от того, что будет смотреть, как старик уходит. А когда Дик обернулся возле самого поворота, немного постоял и приложил руку к глазам, он почувствовал большое облегчение на душе, потом вернулся к столу и переложил деньги в сейф. Ещё около минуты стоял и смотрел на сейф, полный денег. «На следующей неделе надо съездить в город и купить сейф побольше, – подумал Джош и с этой мыслью направился в спальную комнату. – День был тяжёлым, надо хорошо отдохнуть, а поэтому устрою себе завтра выходной». И с большими планами на будущее он уснул крепким сном.

Прошло полгода с тех пор, как ушёл Дик. Всё шло своим чередом. Джош так и не сжёг вещи старины Дика, как и не разобрал пристрой, где он жил. Единственное, что изменилось, это то, что он завёл ещё дюжину собак, так как был уверен, что по наводке Дика сюда могут проникнуть посторонние люди. Рабочие к нему всё так же шли на подработку, хоть и знали, что он в очередной раз их обманет, но какие-никакие деньги всё же заплатит.

Однажды к Джошу пришёл гость, которого он совсем не ждал.

Был ясный день. Джош, как обычно, прогуливался по своим владениям. Так как урожай был собран, видимость была отличная, и когда он возвращался домой, то увидел человека в стетсоне[4 - Стетсон – ковбойская шляпа, названа в честь изобретателя Джонома Стетсона в 1860-х годах.].

– Чем обязан вашему появлению, шериф? – спросил Джош.

– Добрый день, мистер Джонсон. Шериф Картер. Могу я задать вам несколько вопросов?

– Конечно, шериф, пройдёмте на веранду. Могу я предложить вам свежевыжатый сок?

На самом деле Джош совсем не рад был непрошеному гостю, шерифы просто так не заходят на частные владения. Значит, этот пройдоха Дик кому-то пожаловался.

– Нет, спасибо. Здесь раньше жил старик Дик. Мы давно его не видели, с ним что-то случилось?

– Не знаю, шериф, примерно полгода назад он уехал. Сказал, что ему тут больше нечего делать – ферма в надёжных руках. Он даже вещи свои не забрал, сказал, что ему тут всё напоминает о погибшем сыне.

– Пропавшем сыне, – поправил его шериф. – Дик говорил, что Пол не вернулся с войны, но всё ещё верил, что он жив, и ждал его возвращения.

– Возможно, шериф. Единственное, что он попросил, это денег за то, что смотрел столько лет за этой фермой, чтобы начать новую жизнь. Я дал ему несколько сотен долларов, и он ушёл вон в том направлении, – он показал рукой в сторону, где последний раз видел Дика.

– Джош, могу я называть вас по имени?

– Конечно, шериф.

– Меня зовут Питер, можете называть меня Пит.

– Я предпочту называть вас шериф, – Джошу было всё равно, как его зовут, единственное, чего он хотел, это чтобы тот ушёл побыстрее и больше никогда не возвращался.

– Как угодно. Поймите, Джош, Дик очень давно жил на этой ферме, он многим помогал во время войны. Многие переживают за него. Он уже давно не появлялся в городе.

– Понимаю, я сам переживаю за него, он так помог мне, после того как эта ферма стала моей. Я не знаю, что бы делал без него. Если что-то узнаете, обязательно дайте мне знать, – в душе он ликовал, что этот старый хрыч всё-таки уехал и его никто уже давно не видел.

– Обязательно. Если вдруг он объявится, вы тоже дайте знать. Если не секрет, как вам достался такой лакомый кусочек? Просто так такие фермы никто не раздаёт.

– Мы с Миком вместе воевали, я пару раз спас ему жизнь, вот после войны он и отблагодарил меня, – Джош хотел приукрасить ещё больше свою историю, но не стал.

– Получается, Джош, ты герой войны, – в голосе шерифа слышалось уважение по отношению к нему. – Страна может гордиться тобой. Теперь я точно уверен, что ферма в надёжных руках, – он улыбнулся, встал, поправил головной убор и направился в сторону выхода с фермы. Пройдя немного, он обернулся. – Ещё один вопрос, зачем ты потратил столько средств, чтобы обнести ферму забором?

– Койоты, очень их боюсь. Однажды они напали на моих собак, при этом чуть не пострадал Дик, – тихим, слегка грустным голосом ответил Джош.

– Койоты, значит? – с недоверием спросил Питер. Ему показалось странным, ведь койоты не водились в этом лесу. Он развернулся и пошёл дальше.

Джош молча смотрел вслед уходящему шерифу. Настроение его улучшилось. Он достал из холодильника, стоящего на веранде, бутылку холодного Golden Lager Beer. Она приятно охладила его правую руку в эту жаркую погоду, а из-за конденсата, который образовался на поверхности бутылки, начала скользить. Джош поставил пиво на стол, сел рядом и открыл его. Приятный запах светлого золотистого напитка ударил в нос. Взяв бутылку и закинув ноги на стол, Джош начал наслаждаться холодным пивом.

Он понимал, что Дику было некуда идти. Родственников у него не было. Однажды во время совместной работы он поведал ему свою историю. Но Джош не понимал, куда старик мог деться. Мужчина был в полной уверенности, что как только Дик доберётся до города, жди беды: он обязательно вернулся бы сюда со своими друзьями-неудачниками, чтобы забрать свои вещи и честно заработанные Джошем деньги. Единственное, почему это не произошло, так это потому, что старик не добрался до города. И Джош был совершенно прав.

Через неделю после своего первого визита шериф вернулся вновь, но уже не один. Его сопровождали ещё несколько человек, которых Джош раньше не видел.

– Добрый день, Джош, – Пит снял стетсон.

– Приветствую, шериф. Вы пришли меня арестовать? – Он улыбнулся во весь рот.

– А есть повод?

– Вам лучше знать. Есть какие-то новости о моём хорошем друге? – Он надеялся, что Дик до сих пор не появился в городе.

Один из незнакомых людей, что стояли позади шерифа, что-то передал ему.

– Вы узнаёте эту трость? – Он протянул трость, которая была в руках у Дика перед уходом. Джош узнал её по рукоятке в форме львиной головы.

– Да, это единственная вещь, которую он взял с собой, когда уходил. – В голове мелькали мысли, что старик всё-таки вернулся, тогда у него могут быть небольшие проблемы.

– Один из жителей Нашвилла нашёл тело недалеко от вашей фермы, оно лежало в нескольких десятках футов от дроги. От тела, как и от одежды, мало что осталось, но вот эта трость сохранилась. По ней некоторые опознали старину Дика, который купил её на одной из ярмарок.

– Шериф, только не говорите, что это был бедный Дик! – воскликнул Джош, пытаясь как можно правдоподобнее изобразить горе.

– Всё указывает, что это именно он. Соболезную, Джош.

– Нет! Только не это, старина Дик, почему ты не остался на ферме? Почему я дал тебе уйти и не сделал всё возможное, чтобы тебя задержать? – Джош упал на колени и начал бить кулаками о землю. Но только на самом деле он радовался как ребёнок. Ему опять повезло. Никто не узнает, что произошло на самом деле. «Чёртов старик сдох, больше от него не будет проблем». – Это я во всём виноват, он начал горевать о сыне, а я не поддержал его в трудную минуту, когда так был нужен ему, я занимался сбором урожая.

– Ещё раз соболезную, Джош. Могу я что-нибудь сделать?

– Нет, мне надо побыть одному. Моя душа теперь не будет прежней, она расколота пополам, – он так искренне говорил это, что сам чуть не поверил в сказанное.

– Так как ты единственный его близкий человек, которого мы знаем, какие будут пожелания по похоронам?

– Он не хотел, чтобы его похоронили на общем кладбище. Он любил лес, хотел лежать под каким-нибудь деревом в лесу, хотел слиться с природой, – он опять же врал, потому что осознавал, что, исходя из вышесказанного, ему придётся оплачивать всю похоронную процессию, чего он мало хотел.

– Тогда, если вы не возражаете, мы похороним его недалеко от вашей фермы.

– Нет, – ему совсем не нравилась эта идея. Джош не хотел, чтобы Дик и после смерти докучал ему. – Он не любил эту ферму, она отнимала много времени и сил. Он всегда хотел переехать в город, но дал обещание мистеру Стилески, что будет заботиться об этом месте. Только оно его и сдерживало. Похороните его недалеко от Нашвилла, я думаю, он был бы не против. И вот ещё, возьмите эти деньги на расходы, – он протянул шерифу пятьдесят долларов. – Больше дать не могу, урожай в этом году был небольшой, а основную часть денег я направил в сиротский приют Хендерсона, в котором вырос.

– Вы росли в сиротском приюте? Тогда, возможно, вы захотите посетить наш после похорон.

– Я подумаю над вашим предложением по поводу сиротского приюта, – он совсем не хотел никого посещать. – А насчёт похорон… Я не смогу прийти, не хочу смотреть, как этого прекрасного человека будут закапывать, для меня он всё ещё жив. Если бы я знал, чем всё закончится, то ни за что не отпустил бы его одного. А сейчас прошу извинить меня, мне нужно оплакать утрату, – с этими словами он развернулся и пошёл в сторону дома, приложив руки к глазам, чтобы все думали, что он плачет.