Ждали до вечера. Потом ушли, оставив дозорного. Дедушка Джорджа Харрисона бодро нес службу до трех утра, после чего сладко уснул. Боуи тихохонько слез со столба и дунул вон из района. Остановился он перевести дух только после того, как подбежал к торчащей посреди дороги деревянной балясине, на которой было вырезано: «ВЫ ВСТУПАЕТЕ НА ТЕРРИТОРИЮ РАЙОНА КЕННИНГТОН! МЫ ВСЕГДА ВАМ РАДЫ?»
– Так это же ура! – крикнул Боуи. – Выпивка! Закуска! И да сгинут злостные хвостатые кенсы! Вперед! На штурм!
И он ринулся вперед на штурм нового района. Но по мере углубления в него физиономия Дэвида все больше и больше напоминала выжатый лимон. Или даже хуже – шкурку от банана. К тому же он стал кое-что припоминать. Он вспомнил, что местные, то бишь кенсингтонские, жители рассказывали, будто бы неподалеку от их района есть еще и другой, называемый Кеннингтоном. Там жили люди, ни в чем не уступающие кенсингтонцам. В конце концов, последние их всех переманили к себе, а заброшенный рай остались населять лишь бедняки и больные. Больные повымерли (не пугайтесь, им раз в неделю доставлялись продукты и питье, да и больные-то были безнадежные, и поэтому гуманные кенсы вместо лекарств, которые все равно не помогали, присылали им на бешеные деньги разносолов, так что больные не обижались). А «бедняками» считались люди, у которых было меньше двух миллионов фунтов наличными, и поэтому эти самые бедняки, оставшись в меньшинстве, вскоре перебрались в более популярные районы – в Паддингтон, Хаммерсмит, и всякие там Челси, Патни и Степни с Хайборо.
– Нет, мне тут не место! Тут темно и страшно. И телевизора нет, – решил Боуи и пешком ушел в Паддингтон.
Там его встретил суровый Кози Пауэлл и сказал следующее:
– Здесь тебе не место.
– Отчёж? – задал встречный вопрос Боуи.
– Оттож, – продолжил суровый Кози Пауэлл, – что твое место в дырявом Кенсе. Давай, ступай туда.
– Не хочу! – выпятил грудь Боуи. – Ты что – не знаешь, что я по происхождению паддингтонец?
Кози не знал. Боуи рассказал ему, да и всем уже столпившимся вокруг них паддингтонцам душераздирающую историю о том, как его мама спуталась с паддингским дворянином, и как он, Боуи, сбежал в грязный Кенсингтон, но теперь его, Боуи, просто тошнотворно влечет на историческую родину, а еще если учесть и то, что его, Боуи, двоюродная бабушка поглухела и онемела в аккурат после переезда из Паддингтона в Кенсингтон, а еще если присовокупить тот факт, что…
Дэвида выслушали, кротко покивали, поняли, рассмотрели, подумали, прикинули, вычислили, в конце концов сделали вывод и вынесли вердикт – «Боуи за проживание и пользование всеми льготами паддингтонского гражданина уплатить…» – и была названа такая астрологическая сумма, что Дэвид, как был, без штанов и в бумажной пилотке, поскакал обратно. В родной и любимый.
Подбежав к границе Кенсингтона, Боуи несколько умерил свой пыл, завидя возле шлагбаума, видно, недавно поставленного, дедушку Джорджа Харрисона с винтовкой Андрея Мисина, к которой был, понятно, примкнут штык. Боуи подошел поближе.
– А! Арестант! Во! Вот он! Арестант! – обрадовался дед.
– Дедан, погоди, это же я, Дэвид!
– Я тебя узнал! Ты – арестант! Щас Ринго позову!
– Нет! Погоди! Лучше слушай, что скажу!
– Не желаю! И Ринго все-таки позову! Или сам справлюсь. Не перелезай через шалагбам! Не перелезай! Я вот тебе! Коли круп-но!
– Ай-я-яй!
– Коли мел-ко!
– Ох, помогите! Убивают! Штыком!
– Вот-вот! И зарежу еще. Понял?
– Р-р-роберт Харрисон!
– Я!
– Отвечайте на вопрос!
– Есть!
– Что вы со мной хотите сделать?
– Ар-рестовать и пр-репроводить!
– Куда?
– В коллектор! На пожизненное без права смотреть видео и звонить по телефону!
– И кто же это такой строгий?
– Харрртия!
– Забавно! А меня они спросили?
– Говорят – пока не вернешь стиральцев…
– Еще чего!
– Да, и не попросишь прощения у некоего Брайана Адамса…
– ЧТОООО?
– Лишь тогда – просим пардону.
– А деньги вернут? Бабоски-то?
– Наши бабоски?
– Да это мои! Ваши – Фред зажилил!
– А доказка? Где доказка? Без доказки не верим!
– Будет вам доказка, будет и свисток! Как пропустишь.
– Прощения просишь?
– Деньги вернут?
– Еще чего!
– Так не вернут? Тогда никакого вам прощения! Вот! Какой я хороший!
– Ну и пошел вон отсюдова!
– Эй, дедан, я пошутил! Ну пропусти, а там посмотрим.
– Неча глядеть! Иди и проси прощенья, а потом веди прачков!
– А где они?