– Да в Челси. Живут там на птичьих правах, а им на гастроли ехать. А денег-то нету!
– Кстати! Я знаю, как взять Фреда за жабры! Иди-ка!
И зашептал.
– Ловко! Эх, гляньте, – молодой, а как все рассчитал!
– Ну, это же я! Самый разноглазый в мире!
– Разник! Чмок! Глазик! Чмок! Проси скорее прощения, а то тут Ринго нас совсем штрафами замучил, продохнуть не дает! Да и выпить не с кем – Фред помирает, ухи просит, говорит – никакой водки. Мэй вот тоже…
– А что Мэй?
– А ты не слыхал? С женой разводится!
– И давно?
– Дня три!
– И чего они не поделили?
– Да до сих пор делят! И еще, говорят, будут делить десять лет!
– Да-а, порядочки!
– А Джон-то целыми днями все вяжет, вяжет ползунки и чепчики!
– Шо, опять?!!
– Дело ихнее, хозяйское. Ладно, веди давай прачников. Устроим большую стирку.
– А без них никак нет?
– Не положено!
Дэвид что есть духу побежал в Челси, но там его настиг злой рок – ЛеБон со своей группой «Duran Duran» и Тайлер с «Aerosmith» уже укатили на гастроли, насобирав денег за стирку с челсийцев и развесив по берегу Темзы все их кальсоны и подштанники. Поняв, что с пустыми руками соваться в Кенсингтон нечего, Дэвид махнул рукой и уехал в Швейцарию, где у него был домик.
Такой подлой и целенаправленной травли обманувший ожидания дедушки и, как следствие, кенсов, Боуи не ожидал. Мстительные соседи настигли его и здесь. Аккурат каждое утро в каждой комнате его дома в Монтре появлялось дикое количество коровьих лепешек, свежих и ароматных, как иерихонские розы. Боуи остаток дня посвящал изощренным ругательствам и уборке помещений, но на следующее утро все повторялось снова. Дэвид ставил ловушки и устраивал засады, но таинственные осквернители ловко их обходили. Отчаявшись, Дэвид привязал к шее кирпич, и булькнул с берега в Женевское озеро. Из озера его тут же вытащили хохочущие кенсы, отвязали кирпич, обтерли махровыми полотенцами, угостили «Мусорком» и вручили новую дубину, невредимое знамя и матрас с купюрами.
– Не стыдно? – бранился Маис, плюясь водорослями. – Довели человека!
– Да мы бы и не вытаскивали, друг мой! Фред во всем признался и деньги вернул! – заорал с берега Ринго. – Мы расторгаем все!
– Прощаем! – гудели, обнявшись, ЛеБон, Тайлер и Брайан Адамс.
– А меня бить нельзя! – объяснял Фредди плачущему от счастья Боуи. – Поелику я смертельно болен. А тебе мы возвращаем гражданство, матрас и тайну вклада!
Вот так воссоединилась дружная семья кенсингтонцев. А причем тут Фред, который лопнул? А при том, что хоть замысел Фредди и с треском провалился, все чуть не лопнули от смеха. Вот и все. Глупо, но ни капли не смешно.
/ – стих №5 – / Очень вкусный бешбармак, или Элтонджоновый башмак /
Однажды Боуи достал
Себе большой котел,
Сварил отменный бешбармак,
Похавал и ушел.
А мимо Элтон Джон бежал,
И увидал котел,
И тут же Элтон Джон взалкал,
Вдруг – глядь! – бежит осел.
Тогда зловещий Элтон взял
Свой верный ослорез
И быстро-быстро поскакал,
Как молодой скворец.
Печальный зверик увидал
Блестящий нож, и вот
Осел несется, как шакал…
Или наоборот?
А наш добрейший Элтон Джон
Защелкал челюстями,
И тут узрел наш Элтон Джон —
Идет мешок с костями.
А это был ужасный дед,
Пежачек был дедан.
И стало плохо Элтону,
И он полез в карман…
В кармане же лежал осел!
Как он туда попал?
И вмиг очкарик поседел,
Как дряхлый аксакал.
Но тут же Элтон догадался,
Снял с ноги башмак
И в зубы деду запихал,
А сам взял бешбармак
И скрылся он из глаз осла
(как он туда попал?)
И дедушки, который выл
И кашлял, как шакал…*
(*Заметьте – это был стих без единого примечания! – прим. авт.)
/ – легенда №3 – / Лот номер 249, или Мумие мое /