Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир

– Аарон морс… – тихо повторил Джим и его вновь одолел смех.

– У нас также есть похожее слово на твое имя… – сообщил Шаслэ, смотря на гостью.

Она заинтригована, вспомнив забаву Нюм, когда они познакомились. Мужчина озвучил:

– Лиоми – это мышка, а если сказать лат-лиоми, то получится зверёк мышка, – поджал губы, дабы не рассмеяться.

Местная также закрыла ротик ладонью в потехе. Гостья повела бровями вроде бы в неловкости, но одновременно забаве.

– Ну что ж, значит мышь… – негромко согласилась.

Однако Шаслэ поправил:

– Нет, не мышь, а мышка, если просто мышь, тогда «ли?ом» и вовсе не похоже на тебя… то есть твое имя, – в конце позабавился.

– Ааа, так-то лучше, прям вылитая я, – тоже пошутила девушка.

Среди беседы Джим неожиданно для себя набрал побольше воздуха и вмешался:

– А как же вас зовут? – осторожно указывая двумя ладонями на местную.

Девушка показала на себя пальчиком словно в подтверждение и следом поделилась, а парень тут же озвучил:

– О, как интересно! У?ти прям как наше умиленное выражение ути-пути, – однако после речи резко замолк, полагая об очередной сказанной глупости.

Его голову также посетили мысли сравнения с уточкой. Но девушка отрицательно покрутила головой и, посмеявшись, четко исправила:

– Не У?ти, а У?тти… – плавно жестикулируя рукой с чуть расставленными пальчиками словно в своем танце.

Шаслэ решил растолковать:

– Из наших уст звучит не просто как одно слитое слово, а будто два, мягко разделяясь буквами «т», Ут-ти… понимаешь?

Джим в сомнениях, правда покивал и тут же попробовал сказать:

– Ут-ти…

– Почти, только сильно не разделяй, это все-таки слово, а не слова.

После речи парень все время пытался мысленно произносить необычное имя.

– А значение у него есть? – поинтересовалась Лиони.

Воодушевлённая У?тти оптимистично рассказала:

– Это значит птица.

«О! Ну точно уточка», – сентиментально подумал Джим, расплывшись в невольной улыбке, не поддающейся сдерживанию. «Хотя в этих краях есть очень красивые яркие пернатые, прям как она», – продолжал размышлять. Лиони же сделала для себя вывод о имени малышки Лат, что, оказывается, значило зверёк, видимо, мелкий; вслед за юмором нахлынули горькие воспоминания… Из выхода прямо, откуда в первый раз появился Шаслэ, сейчас вышел некий довольно молодой мужчина лет тридцати пяти. Выражение его лица безулыбчивое и даже немного напряженное, будто чем-то недоволен, судя по всему, гостями… Внешность была в целом нормальная для мужчины, глаза правда мелкие и словно чуть суженные, соответственно, в его случае невыразительные хоть над ними и возвышались весьма пышные черные брови, нос достаточно длинный и крупный, с легкой остротой на кончике, в профиль же четко заметно его выпуклость, губы приличные, верхняя очень узорная, хорошо выведенная, что придавало обаяния, а вот широкая, вытянутая форма лица с массивным подбородком, наоборот, забирала, указывая на грубоватость; уши имели большую мочку с продетыми серебряными ромбовидными серьгами; рост его был высокий, телосложение очень крепкое или, лучше сказать, плотное, про таких еще говорили «здоровый как бык», то бишь ни сколько стройный, с красивыми мускулами, сколько именно мощный, с широкой шеей, руками и грудью, покрытой светло-коричневой безрукавной туникой; однако в фигуре пока ничего лишнего, тело подтянутое для своей структуры; черный гладкий негустой волос ниже плеч был разделен на ровный ряд и собран в низкий хвост. Имелось украшение под вид недлинных бус, только вместо круглых – вытянутые горизонтальные трубочки в несколько рядов, между ними серебряные вставки; на правой руке выше локтя темный рисунок, похожий как у Шаслэ, вероятно, нестирающийся. При его появлении Утти отвлеклась и совершила неспешный кивок головой в знак приветствия, Шаслэ же просто взглянул, чуть повернувшись в правую сторону. Опустили головы и гости, следуя местной; охватило волнительное чувство. Выглядящий серьезным мужчина молча проходил мимо, затем умеренным тоном с зовом обратился на своем языке к Шаслэ. Тот спокоен, в хорошем расположении духа, встал и, сказав несколько слов сестре, пошел вслед. Когда мужчины ушли, Утти поведала:

– Джим мочь остаться тут, потому что прийти лекарь, а мы мочь погулять.

Как раз по коридору, ведущему из беседки, приближалась улыбчивая старушка, держа по ходу руки за спиной, видимо, для удобства. На ней темно-вишневые шаровары, покрытые сверху запашной юбкой, и светлая туника с длинными рукавами, при сём вышитая узорами; в ушах наблюдались золотые небольшие серьги висюльками. Похихикивая, старушка присела характерно мужской позе и, оказывается, вполне могла изъясняться на языке гостей. Из выхода, где «столовая», появилась знакомая помощница – встречающая, уточнив, ничего ли больше не хотят присутствующие; ей дружелюбно дала наставление Утти принести еще напитка и что-нибудь из сладкого. Лиони сделала вывод, что женщина не член семьи, а вроде слуги, но без тягости или тем более унижений. Следом Утти предложила гостье прогуляться, получив положительный ответ. Местная задорно подскочила и пронеслась мимо сидящего Джима, вдохнувшего ее остаточный цветочный аромат, случайно донесшейся благодаря дуновению от бега. Девчушки вышли в сад, прошлись вдоль пустых открытых беседок, Лиони нечаянно обнаружила тот голубой красивый цветок с белой серединкой, блестящий на солнце, и решила вставить в прическу.

– Тебе идет, твои глаза как цветок, – высказала Утти, улыбаясь. – Твой брат тоже имеет глаза как цветок, – вдруг дополнила и поджала свойственно себе губки словно в игривом смущении.

Гостья поблагодарила, затем решила поинтересоваться:

– А тот строгий мужчина, что позвал Шаслэ, кто?

Оживленная Утти залезла в беседку, позвав подружку спрятаться от солнца, и ответила:

– Каме?р – наш старший брат.

Лиони присела рядом.

– Понятно. Значит, ты, должно быть, самая младшая?

– Ага. Камер, Шаслэ и последняя я.

Следом местная неожиданно предложила пойти к ней домой, где можно было умыться. Лиони крайне любопытно, сразу же последовало согласие. Путь повел вперед от беседок мимо сада, а также шатра, выделенного для раненого Аарона, стоящего подальше от тропки, по которой шла пара. Местность утопала в зелени и красках, возвышались большие деревья, пели птички, доносился аромат цветов. Данная огромная территория имела ограждение в виде стен, куда внутри входили, оказывается, жилища семьи Утти, помощников и тому подобное, пока неизвестное гостье в связи с разбросом домиков по разным местам. Лиони с интересом рассматривала окружение, в мыслях желая увидеть дом Шаслэ. Подружка жила в просторном шатре квадратного вида на опорных столбах, что напоминало беседку, покрытом светлой тканью, пол в ее жилище был каменный. За счет белой ткани внутри было светло и очень уютно: впереди у «стены» стоял самый настоящий диван с объемной спинкой, но без подлокотников, а деревянное обрамление присутствовало только снизу, сразу упираясь в пол, не имея ножек. Сидение довольно жесткое, но покрыто мягкой бордовой тканью, на нем лежали маленькие подушки штук шесть или больше. Перед диваном низкий круглый столик из дерева со стоящей лампой в виде цветка, где внутри зажигался огонь, узорная подставка была из серебра; возле располагалась чаша из засушенного твёрдого плода, в ней цветочки и ароматическая свеча. Находилось и напольное сидение вроде круглой мягкой плюшки, похожей на ту, что была в шатре Аарона. Слева неподалеку от довольно длинного в полный рост дивана – деревянная ширма, состоящая из мелкой рисунчатой сквозной резьбы, из-за чего можно видеть силуэт переодевающегося. Там же за ширмой, как оказалось и удивило гостью, выход в маленькую пристройку с целью гардеробной, где стояли многоуровневые стойки и даже сооружены тканевые полочки на перекладинах для разной одежды. Если вернуться назад в основное жилище, то справа от парадного выхода можно было увидеть напольное овальное зеркало, но не в целый рост, а меньше, поэтому нужно пододвинуть сидение-плюшку и присесть. Возле зеркала деревянный аккуратный мини комод с выдвижными ящичками для красок и украшений, ручек он не имел, что заменяли округлые выемки вверху ящичков. По другую сторону – стойка с кольцами для нескольких факелов. Напоследок гостья обнаружила еще один выход в конце справа, напротив гардеробной, по совместительству неподалеку от дивана, который таким образом стоял между. А там ванная комната, если можно так выразиться; на полу стояла каменная чаша для умывания, имеющая отверстие слива; рядом кувшин, затем необычное приспособление для мытья тела, где вверху приделан сосуд под вид того же кувшина, но большого размера, от него висела веревка, при дергании которой сосуд немного опускался и оттуда текла вода, в свою очередь она по своей некоей технологии бралась из пристроенной позади каменной емкости примерно в пределах двух метров высотой с набранной водой. Вода лилась прямо на пол, сливаясь в отверстие возле данной емкости. К тому же здесь был и туалет: каменный круглый верх, переходящий в, так сказать, ножку, ведущую в пол и куда-то дальше, видимо, внизу сооружен некий накопительной бак; сверху лежала каменная крышка, отчего в закрытом виде выглядело словно обычное сидение. В целом система не особо понятна гостье, однако изумила. Обе данные примерно квадратные пристройки или же продолжения дома также на опорных столбиках покрыты идентичной тканью, входы украшали повешенные светлые шторки, служащие закрытием от возможных глаз свидетелей при наличии гостей. Сама ткань, несмотря на оттенок, очень плотная и непромокаемая, присутствовали специальные крепления к полу, столбам и вверху, дабы не пострадала от ветра или иного. Утти любезно предложила помыть руки и лицо после жаркого солнца, и сразу повела гостью в ванную. В ту самую чашу она налила воды из кувшина, предварительно заткнув сливное отверстие. Для умывания вода бралась дождевая или же из земли, на улице почти у каждого жилища или между несколькими, если они рядом, стояли деревянные либо керамические емкости для набора, а также оборудованные колодца. А вот чтобы наполнить емкость для мытья всего тела, уже приходилось постараться и поносить воду, чем зачастую занимались помощники, однако такого количества хватало на несколько раз либо даже больше. Восторженная Лиони присела на подогнутые ноги и умылась, для рук Утти поделилась специальным твердым округлым куском моющего средства на основе трав и жира, вдобавок на дополнительной низкой полочке стояли различные масла, перемолотый порошок для зубов, некое жидкое моющее средство и так далее… Вытерев лицо и ладони предоставленной хлопковой тканью, девушка прошла мимо заманчивого туалета, ощутив от него, что ее поразило, некий аромат, словно внутри что-то налито или же положено, судя по всему, в целях устранения неприятного запаха и ускорения разложения отходов. Утти спала на своем диване, застилая его на ночь простыней и покрывалом, которые по утру обычно убирались в гардеробную, стиркой белья у них занимались женщины помощницы, увозя либо к реке, либо к колодцам.

– У меня тоже есть своя помощница, она живет подальше, – поделилась местная, присев на расстеленный легкий узорчатый коврик в виде круга, а гостью усадив на плюшку.

Балуясь, Лиони забавно подпрыгивала на мягком сидении.

– Удобное! – похвалила на веселой ноте. – А ты сама не делаешь никакую работу?

– Я тоже делать, у нас все делать что-то полезное, – пояснила новая подружка. – Но я не стирать постельное белье или мыть, потому что в семье правителя такое не должно быть…

Гостья перестала резвиться, пораженно округлив глаза.

– Что ты имеешь в виду? Я думала, Шаслэ помощник правителя…

– Ну да, это тоже, ведь он его младший сын…

Лиони вовсе едва не упала с плюшки. Получается, все трое дети правителя… Только сейчас она подумала, что они чем-то похожи, старший правда с более грубой внешностью, нежели младший, а вот сестрица как раз слегка напоминала старшего, но со своим женским уклоном; например, ее нос или глаза… Из гардеробной вдруг выбежал зверек, под вид Маю, только почти полностью черный, за исключением белой части на грудке. Он по-хозяйски обнюхал чужеземку, затем залез на плечо Утти. Это был ее питомец так же, как у Шаслэ, и жил он там, откуда выбежал, внутри ему постелено и насыпана еда.

– Разве они не живут на деревьях? – полюбопытствовала Лиони.

– Эти ручные, приучены с детства, но я отпускать его в природа и деревья.

– Как интересно… – растрогалась гостья, поглаживая указательным пальчиком по мягкой шерстке. – У вас у всех есть такие зверьки?

– У многих. Мы также использовать птицы для передачи писем. Мой Та?йки порой не доносит или теряет, у Шаслэ самый смекалистый.

Девушка вновь вспоминала тот день знакомства с Маю и всё остальное, связанное с необычайным мужчиной. Вскоре девчушки направились на мероприятие. Выйдя из шатра, Утти показала пройти налево, затем снова левее, то бишь не в ту сторону, откуда пришли. Таким образом, они подошли к высокой стене, однако, что поразило, имеющей открытый выход; местная пояснила, что, несмотря на ограждение, любой человек из их общества может сюда прийти с каким-либо вопросом или желанием, только, конечно, благим, а стена лишь показатель, чей здесь дом, не закрытый от иных соплеменников. Данный выход вел вглубь территории, нежели тот для гостей, располагающийся неподалеку от окраины. Здесь уже имелись разные узкие и широкие для повозок тропы, разбросанные повсеместно. Ориентироваться в лесочке пока было сложно, гостья здесь впервые. Кое-где на деревьях висели кольца с факелами для ночного видения пути. По итогу пара вышла на полянку, там повсюду располагались дети разных возрастов, кто-то сидел, другие стояли или бегали. Впереди подальше взгляд Лиони поймал сидящего Шаслэ, возле него группа детишек примерно от шести до тринадцати лет. Мужчина с улыбкой забавлял ребят, показывая некие фокусы и пошучивая, отчего среди них возник, можно сказать, веселый ажиотаж. Он показал в приподнятой руке живого дергающегося червячка, следом поднес ко рту и будто положил туда и съел. Лиони пораженно ахнула. Дети схватились за голову, кто-то подобрался ближе и пристально рассматривал. Засмеявшись, Шаслэ вдруг высунул язык, одновременно раскрывая ладонь, где был тот самый живой червячок, а во рту, естественно, ничего. Наблюдая, гостья испытывала наплыв чувственности, его нагая красивая грудь влекла, взывала прикоснуться рукой и погладить; его чарующая улыбка и мягкие губы наводили на вожделенные мысли о блаженном, сладком поцелуе в одновременных страстных объятиях… Дыхание Лиони невольно стало более учащенным и глубоким, разум затмевался, а тело словно покачивалось. Внезапно обратилась Утти:

– Тебе жарко или плохо?