И каменное сердце любит…

Айна плакала и плакала, вспоминая свою ту, российскую жизнь. Узи показало, что в животике мальчик. Он был такой хорошенький, что и мама, и сама Анютка плакали вместе от умиления. Аня сказала, что мальчик будет Ванечкой. Иван Алексеевич, пусть носит отчество по дедушке. Ванечка родился в срок. Он был такой… Что даже сейчас, спустя пятнадцать лет плена, она почувствовала невероятно родной запах, запах своего сыночка Ванечки. Он улыбался маме, улыбался бабушке. Вся семья была счастлива и все крутилось вокруг маленького Ванюшки. Он не капризничал, мать и бабушка находили нужные слова, что успокоить ребенка.

Мама Анюты – Клавдия Николаевна, работала медсестрой и была в числе тех, кто принимал роды у ее дочки. Бабушка первой подхватила внука на руки, сама перерезала ему пуповинку. Она первой увидела родовой знак на теле у мальчика. На солнечном сплетении у малыша была коричневая звездочка. Своеобразное родимое пятно. Небольшое, меньше сантиметра в диаметре.

Клавдия Николаевна при виде этого знака всплеснула руками и счастливая улыбка осветила ее лицо.

– Доченька, Анюта, смотри! Дед Алеша прислал нам с тобой привет! У него было точно такое же родимое пятнышко на солнечном сплетении, как у Ванечки!

Молодая мама, несмотря на пережитые родовые боли и переживания, тоже порадовалась и попросила показать ей малыша. Мать подержала перед ней пару секунд орущий красный комочек и пошла пеленать внука. А у Анюты на губах застыла счастливая улыбка. Она так и осталась на ее губах. Ее радовал каждый новый жест сыночка, нравилось в нем все. Тут уже не было места мысли, что отец Ванечки оказался плохим человеком. Он такой и был, только она не рассмотрела его сути, не имела жизненного опыта и доверила свою жизнь подлецу. Но Ванечка, он ведь ни при чем. Он – сокровище мамы и бабушки.

Их сокровище смешно хмурил брови, надувал щеки, когда изображал грузовичок, ползущий в гору, натужно гудел, изображая рев мотора. А как он смешно изображал пчелу, которая собирает пыльцу. Он смешно растопыривал пальчики и искал пыльцу среди цветов, стоящих в вазе на тумбочке.

Для любой матери дети, рожденные ею, самые красивые и самые умные. И вот сейчас, глубокой ночью, находясь в чужой снежной Финляндии, буквально в десятке-другом километров от родного дома, Анна-Айна плакала, вспоминая о своем любимом сыночке, которого оставила таким маленьким. А кому она посвятила пятнадцать лет жизни? Совсем чужим людям. Вначале детям посвятила всю себя, надеясь, что Хенрикки отпустит ее домой. Со временем надежда таяла и исчезла совсем. Она поняла всю ситуацию. Здесь помогают своим, но не чужакам. Тем более, перевести ее через границу, да еще без ведома Хенрикки никто бы не согласился. Все знали его бешеный и необузданный нрав.

Может быть, сейчас откроется для нее дверь для возвращения на Родину, когда Хенрикки уже не является могущественной личностью в этих краях. И Айна, поплакав еще, уснула. Во сне она увидела сына. Она даже не представляла, как он теперь может выглядеть. Он уже взрослый мужчина. Красивый должен быть. А во сне он пришел к ней взрослым. Это был такой красивый сон. Они сидели за столом, и сын рассказывал ей о своей любимой девушке. Он хотел познакомить маму со своей невестой. Даже во сне она пыталась запомнить каждую черточку его лица, понимая, что это всего лишь сон.

Утро она встретила с улыбкой на губах. Две радостные мысли сделали счастливой ее в это утро. Она увидела взрослого сына впервые за все время их разлуки. Все было настолько реальным, что она не могла понять в первую минуту после пробуждения, это было на самом деле или это только сон. Да! Она в чужом доме на чужбине, значит, это был сон. Лицо сына вписалось в ее память. Она бы теперь узнала его из тысячи других мужчин.

Тут же в глазах возник облик Тармо. Как будто из далекого далека к ней приблизился человек. Выступил из тумана на освещенную солнцем поляну… Он шел именно к ней. И вчера его путь был окончен. Этот человек вошел и в ту же секунду стал ей родным. Как такое может произойти, Айна не понимала. Но сердце подсказывало: это твоя судьба, это твой мужчина. Не пройди мимо! Посмотри в его глаза! Они тебе скажут, что ты не ошибаешься! Он пришел к тебе!..

Айна сбросила с себя одеяло, вскочила и радостно закружилась по комнате. Она сбросила с себя все тягостные годы плена. Бог с небес ей показал, что сквозь черные тучи начало проглядывать солнце. Утро было солнечным и чудесным. Молодая женщина надела светлую блузочку, которая подчеркивала все еще стройный стан, длинную юбку, с широким поясом, расчесала свои длинные белокурые волосы и заплела их в косу. Посмотрела в зеркало, лукаво подмигнула себе и вышла из комнаты.

Глава 5

Каждое ее утро с момента парализации Хенрикки начиналось теперь с его комнаты. Она протирала его тело настоями трав, мыла его на клеенке. Это было ужасно тяжело, просто непосильная работа для женщины. А сегодня утром неожиданно для себя в комнате хозяина она увидела Тармо. Он делал ту работу, которую обычно по утрам делала Айна. Он протирал лицо и тело хозяина, менял ему постель. Как видно, Хенрикки доставляло удовольствие, что сильный мужчина переворачивает его и делает все это легко. Он ведь видел, как тяжело было Айне справляться с его мертвым неподвижным телом. Слава Богу, у него не было пролежней. И все это благодаря ей, Айне. Сегодня даже у Хенрикки было настроение получше. Он улыбался. Только сказать ничего не мог.

Айна приготовила завтрак и принесла в комнату хозяина. К ее удивлению, Тармо сидел на стуле рядом с кроватью Хенрикки, и они каким-то особым способом общались между собой. Тармо говорил, а Хенрикки реагировал на его слова движением век. И они понимали друг друга. Айна накормила хозяина. Протерла его лицо и спросила, как он думает, в какой из домиков лучше поселить Тармо. Хенрикки повел глазами, показывая, что никуда его не надо переселять. Пусть живет здесь. Вот в этой комнате, что находится за его изголовьем. Айна показала пальцем. Он подтвердил. И показал глазами, что очень будет рад, если Тармо будет помогать в уходе за ним, у него больше силы, чем у Айны. И ей будет легче.

Итак, с этого радостного утра у Айны началась новая жизнь. Она смотрела в глаза Тармо и видела ответную любовь. И он, и Айна светились как светлячки ночью. Их любовь была такой чистой и нежной. Они только еще начинали любить друг друга и любовь была платонической. Как-то вечером она предложила ему пойти к калитке, посидеть на лавочке под березой. Светила луна, был прекрасный летний вечер, Айна светилась счастьем. Тармо не решался даже обнять ее. Его смелости хватило лишь на то, чтобы взять в руки ее косу и перебирать прядки светлых волос. Она засмеялась и сказала:

– Ты как моя мама косу перебираешь! Она так любила с моими волосами играть. Заплетала по-разному, расчесывала, завязывала хвостик.

– А где твоя мама сейчас?

Айна вздохнула и горестно произнесла:

– Эх, Тармо! Знал бы ты, как давно я не видела маму! Уже пятнадцать лет! Бедная моя мамочка, как она? Может, и в живых ее нет, а я тут сижу…

– Где она живет?

– В России, Тармо! У меня и сынок есть – Ванечка, Сейчас ему уже 19 лет. А я видела его в последний раз 15 лет назад, ему было всего 4 года. Да, за все годы я его недавно увидела во сне, уже взрослым увидела. Плакала…

Соскучилась я очень по своим родным.

– Тогда как ты попала в Финляндию?

Она закрыла лицо руками, не могла справиться с эмоциями. Тармо обнял ее за плечи и прижал к себе.

– Не плачь! Если не хочешь, не рассказывай.

– Скажу. Меня похитили рядом с домом и через границу доставили прямо в дом Хенрикки. У него было трое малышей, три сыночка. Жена имела генетическую болезнь крови. Умер один малыш двух лет, следом за ним умерла жена. Младшему был годик, он не помнил еще маму, а вот старшему было четыре года, и он заскучал по матери, ждал ее, перестал есть и был на грани жизни и смерти. Вот тогда Хенрикки и поручил найти женщину, похожую на его жену и доставить ее сюда. Привезти женщину из России было гораздо легче и быстрее, чем искать в долине ту, которая будет похожа и согласится приехать сюда. Вот так я сюда и попала.

Тармо повернул ее к себе и покрыл поцелуями ее заплаканное лицо.

– Бедная ты моя! Как же ты настрадалась в чужих краях!

– А теперь умерли два его сына, которые выросли на моих руках. Я их любила как родных, я к ним привыкла. Умерла и мама Хенрикки. После смерти последнего сына он стал одержим мыслью, что я должна стать его женой. Что только я могу родить ему здоровых наследников.

У Тармо от удивления глаза расширились.

– Он приставал к тебе?

– Никогда. Он меня не видел как женщину. Для него главное – дети, наследники. И он очень хотел, чтобы я стала его женой. Наверное, Бог меня освободил от этой тяжелой судьбы. В этот вечер его парализовало. В дом ударила молния, и его поразил ее удар. С того момента он не двигается и не разговаривает. Уже два месяца. Теперь, когда появился ты, мне стало намного легче справляться с уходом за неподвижным Хенрикки.

Он прижал к себе Айну, и она положила свою голову на его грудь. Он был такой большой и надежный… Айна впервые осмелилась сама обнять Тармо. Он поцеловал ее так, как мужчина должен целовать свою любимую женщину. Их чувства были взаимными, они так и сидели до рассвета на скамье.

Их светящиеся лица и блеск глаз не остался незамеченным Хенрикки. Как ни было ему больно, но его положение было незавидным. Он не мог обойтись без них обоих. Тармо прекрасно справлялся с обязанностями управляющего, а вечерами старался делать массажи парализованному хозяину. Успехи проявились через две недели. Больной пошевелил левой рукой. Как мог, он старался привлечь внимание Тармо к пальцам левой руки. Хенрикки попытался зажать кусочек одеяла и потянуть в сторону. Это ему удалось.

Айна и Тармо дружно засмеялись и улыбнулся сам Хенрикки.

Прежде унылый почерневший дом на холме теперь осветился солнцем. Айна сменила занавески, сделала небольшой ремонт. Прежде всего это было сделано в комнате Хенрикки. Ему понравилось. Он уже пытался что-то говорить, но пока это было больше похоже на нечленораздельное мычание. Зато левой рукой он мог уже держать кусочек хлеба. В хозяйском доме жили теперь три человека. Чужих здесь не было. Но любовь между Айной и Тармо невозможно было скрыть. Счастьем светились их лица.

Из рассказов Тармо Айна узнала, что он более десяти лет был вдовцом. У него был уже взрослый сын, который жил в Хельсинки. Он стал врачом и работал в столице. С отцом они виделись не так уж часто, но отношения между ними были очень теплые и добрые. Сын еще не успел обзавестись семьей. Врач из него получился хороший. Тармо читал об этом в газете, где его сыну посвящен был целый очерк.

Прошло более двух месяцев. Был конец августа. Днем еще было тепло, но ночи стали довольно прохладные. Но все равно влюбленные каждый вечер допоздна засиживались на своей любимой лавочке под березой. Тармо одевал теплый вязаный жакет, брал с собой теплый плед из овечьей шерсти, и они усаживались на лавочке. Айна сидела на коленях у Тармо, он укутывал ее в плед, и они могли разговаривать часами, в промежутке между поцелуями.

Они уже обговаривали свое будущее. Никто из них двоих не хотел расставаться ни в коем случае. Уехать отсюда им вдвоем, это означало бросить на произвол судьбы больного Хенрикки. Пожениться здесь – значит, нанести обиду больному человеку. Ведь он сделал предложение Айне. С учетом всех затруднений они приняли решение не торопить события. Будущее прояснится само собой. А пока Тармо прижимал к груди свою фею – Айну и благодарил судьбу за такой дорогой подарок.

Так они сидели и шепотом разговаривали, им было хорошо и уютно в этот прохладный осенний вечер на любимой лавочке у калитки. Вдруг перед ними мелькнула тень. Они замерли. Кто бы это мог быть? Собаки закрыты на хозяйственном дворе. А в их местности воров обычно не было. Хочешь есть – попроси, тебя накормят и с собой дадут еды. А тут кто-то крался к калитке.

В густой тени березы человек не мог увидеть сидящую парочку. Это был высокий худощавый мужчина, одетый явно не по сезону. В такое прохладное время на нем была только рубашка с коротким рукавом и брюки. Никакой куртки… За плечами небольшая котомка. И мужчина, оглядываясь, приближался к калитке. Тихо открыл ее и осторожными мелкими шагами направился не к дому, а к хозяйственным постройкам, где содержали кур, уток и гусей.

Тармо показал Айне знаком, чтобы она молчала. Надо проверить, что собирался делать незнакомец. Он отошел от них уже метров на пятьдесят и следовал прямиком к сараю. Они тихонько следовали за ним. Человек открыл дверь в блок, где на насестах уже давно спали куры. Какую цель имеет незнакомец? Может, он хочет поджечь усадьбу?

Человек шел очень осторожно. Под его ногами даже веточка не треснула. Стояла абсолютная тишина. Он открыл дверь и вошел внутрь. За ним проследовали Айна с Тармо. Человек продвигался вдоль стены, а Тамро уже вошел и крался следом за чужаком. Тот нащупал гнездо, в котором еще оставалось несколько яиц. Тармо услышал звук разбиваемого яйца и незнакомец выпил первое яйцо. Так он выпил штук пять яиц и повернулся, чтобы направиться к выходу.

В этот момент его и схватил Тармо. Он выкрутил парню руки и вывел его на улицу. Там стояла Айна. Здесь было чуть посветлее и Айна поняла, что это не совсем взрослый мужчина. Это молодой парень, которому едва исполнилось 18 лет. Откуда он тут появился?

Тармо попросил Айну зажечь фонарь, который всегда висел внутри, у двери, чтобы можно было быстро его зажечь. Она в один момент справилась с поручением. Теперь уже можно было рассмотреть лицо незнакомца. Парень выглядел испуганным.

Тармо строго спросил парня на финском языке:

– Ты кто? Что тут делаешь?

Парень не ответил. Но он пытался что-то ответить… на русском.

Она воскликнула:

– Так ты что, русский?