Совершенная технология

Ветер словно бы нехотя поднял одну скомканную бумажку, потом ещё несколько… Затем по двору закружилось сразу пять или шесть мусорных смерчиков, вырастая на глазах. Один, посильнее, пролез за спину слухачу и встал там, как приклеенный, собирая в себя весь мусор вокруг статуи Махатмы. Телевизионщики завозились, толкаясь: смерч портил им кадр, они пытались найти другой ракурс.

Лицо слухача озарилось радостью: похоже, он всё-таки обнаружил что-то ценное. И в этот момент ветер словно сорвался с привязи, аж стекла задрожали.

За какие-то мгновения двор превратился в котёл с пылью и мусором, на дне которого бессмысленно трепыхались журналисты и несчастный слухач, которому порыв ветра в первую же секунду залепил лицо большим полиэтиленовым пакетом. Кто-то пытался спасать технику, штативы которой не выдерживали напора ветра, кто-то спасался сам. Шуша увидела одного корреспондента, который сражался с ураганом за обладание собственной курткой, и на секунду обрадовалась, узнав в нём того настырного субъекта, который вчера вечером, во время попытки штурма, колотил в дверь бюро металлической «удочкой» от микрофона… Но тут же пожалела несчастного: куртку ему удержать не удалось, ветер, играючи, набил рукава её пластиковыми стаканчиками и скомканной бумагой и выбросил через забор бюро на уличный газон. Мусорный смерч поднимался всё выше и выше, на асфальте двора и возле урн перед входом уже не оставалось ничего, и журналисты, наконец, не выдержав, побежали, оставляя собственное имущество и технику.

– Тьфу! – вдруг раздражённо сказал Гарасфальт, и тотчас Шуша услышала звонок телепатического вызова в голове. – Никак не успокоится!

Лиля вызывала к директору всех начальников отделов и ведущих специалистов.

– Будить его? – спросила она остроухого, показывая на храпящего сисадмина.

Но тот уже зашевелился и принялся продирать глаза, неразборчиво ругаясь вполголоса.

– Пошли… – мрачно сказал Гарасфальт, когда тот встал. Смерч за окном собрал, видимо, весь мусор. Теперь он разделил основание на два ствола и аккуратно перешагивал трёхэтажный переход между корпусами бюро – нёс грязь на задний двор, куда, как почувствовала Шуша, заблаговременно подогнали КАМазы.

– Отдохнули? – приветствовал троицу Гришнак Углукович.

В большом кабинете, где за столом совещаний собрались уже почти все начальники отделов и ведущие специалисты, было душно и очень накурено: директор с постоянством хронометра бросал эту вредную привычку, но в критические моменты столь же неизменно возвращался к ней. Каждый раз он начинал с лёгких ментоловых техноориенталовских сигареток, но, не докурив и пачки, всегда переходил на привычную вонючую махорку нативных кочевников.

– Вижу, что нет. Предпочли развлечься зрелищем. До сих пор не поняли, что при чрезвычайной ситуации приказы, в том числе, приказы отдыхать, должны выполняться беспрекословно.

– У нас ещё не объявили чрезвычайную ситуацию. Или я что-то упустил? – спросил начальник отдела аэропроектов.

Он единственный выглядел довольным и свежим среди остальных руководителей: было видно, что многие с трудом держат глаза открытыми. А рядом с ним Шуша с удивлением обнаружила Юлечку, которая радостно улыбнулась ей и зашепталась с соседом, видимо, прося подвинуться. Шуша направилась к ней.

– Объявят вот-вот, – сказал директор и обернулся к Шуше. – А ты куда направилась? Опять «в точки» играть? Нет, Юлианна останется там, а ты сядешь сюда!

Директор указал свободное кресло прямо перед собой. Юля состроила унылое лицо, и Шуша, вздохнув, направилась на другой конец кабинета.

– Так… – директор оглядел собравшихся, нажал кнопки на селекторе и рявкнул в него: – Лиля, где экоконтроль и охрану природы вечно носит?! Не можем начать без них!

Он отвернулся, прокашливаясь, и Шуша, садясь на указанное место, обратила внимание, что за его спиной на привычную доску для записей повешена кнопками большая карта – зона ответственности Восточно-Европейского бюро.

– Ладно, – начал директор. – Начнём без них. Представляю вам нового ведущего специалиста отдела аэропроектов. Свежеиспечённого, так сказать. Юлианна О'Нили. Назначена только что за находчивость, проявленную в ходе… гхм… ликвидации локального смерча, назовём это так.

Все усмехнулись. Юлечка встала и раскланялась, Шуша помахала ей рукой. В отделе аэропроектов уже больше полутора месяцев не было ведущего специалиста после ухода на пенсию прежнего, и не особо походило, что Гришнак Углукович или сам начальник отдела собираются назначать на эту должность кого-то. Видимо, Юлечка и впрямь предложила или сделала что-то особенное для «ликвидации локального смерча», раз уж её так быстро продвинули.

Дверь приоткрылась, и в щёлочке появилось лицо Рональда Дональдовича.

– Прошу прощения, задержались, окончательно разделывались с мусором на заднем дворе.

– Причина уважительная, – проворчал Гришнак Углукович. – Проходите.

И тотчас же дверь открылась вновь, и на пороге нарисовалась дриада Лоринн с папочкой под мышкой. Она, смущаясь, что-то пробормотала.

– Ты-то что тут?! – рявкнул директор. – Где Ираида Степановна? Где ваш… этот… Несс, в конце концов?

– Она… Ээээ… пошла в город… У нее дети… А он… Ээээ… Спит… Вот я и пришла… – пролепетала Лоринн.

Директор побагровел.

– Чтооооо?! – полузадушенно просипел он. – Начальник отдела спит?! Сейчас?! А ведущий специалист, значит, вообще к детишкам подалась?!

В нехорошей паузе собравшиеся в кабинете изо всех сил пытались изобразить, что их интересует всё, что только можно, но ни в коем случае не сам директор и не вжавшаяся в дверь краснеющая Лоринн.

– Быстро разбудить, и пусть, пока я тут с нормальными сотрудниками беседую, напишет мне объяснительную! А потом я сам… с ним… поговорю. Вон!

Лоринн исчезла. Директор разжал кулаки, несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь.

– Ладно, приступим, – наконец сказал он. – Как вы помните, астрономы утверждали, что, если объект сохранит ту же траекторию и скорость, он вообще пройдёт мимо Земли. Но, как мы уже знаем, траекторию и скорость он начал менять, и по предположению учёных, ближе к Земле он, вероятнее всего, начнёт маневрировать, чтобы выбрать место для посадки.

Все покивали, соглашаясь.

– Так вот, маневрировать он ещё не начал, но мы уже знаем, куда он, судя по всему, приземлится. Дамы и господа, новости у меня очень невесёлые, – директор постучал карандашом по столу, привлекая внимание, хотя все и так смотрели на него, не дыша. – Примерно два часа назад наш коллега-геомант из Восточно-Азиатского бюро наконец выдал важную деталь, которую он почувствовал. А затем к нему присоединился ведущий специалист Западно-Африканского бюро. В целом можно сказать так: объект приземлится или упадёт, не суть важно сейчас, у старинного города с заброшенными солеварнями, который как-то связан с известным техноориентальским поэтом, который в стихах предсказал себе смерть на христианский религиозный праздник Крещение.

В кабинете было слышно, как ползает по окну поздняя осенняя муха. Потом Рональд Дональдович глубоко вздохнул. Очень печально, как показалось Шуше. Она чуть удивилась: когда они инспектировали рынок, начальник отдела экоконтроля не показался ей ценителем поэзии. Как, впрочем, и старинных городков. Хотя, может быть, он переживал из-за того, что понял: не повезло именно их бюро…

– Пока мы… гм… занимались ликвидацией локального смерча, в Центрально-Сибирском и Восточно-Американском бюро уже провели поиск. Всем условиям удовлетворяет только одно место. Это Тотьма. Вологодская область. Помните строчки Николая Рубцова? Хм, да вы даже не знаете, кто это!

Директор презрительно ухмыльнулся, глядя на смущённые лица сотрудников, встал и ткнул пальцем в точку на карте. Затем решительно, оставляя когтем царапину на глянцевой поверхности карты, очертил Тотемский район.

– Гхррм… «Я умру в крещенские морозы», мнда… Впрочем, ладно. Повторю, мы так и не можем сказать точно, куда именно объект… приземлится, а не рухнет, будем надеяться. Поэтому действовать будем по плану А. Сейчас уже начинается эвакуация жителей из города и района. К полуночи начнём проводить оцепление. Возможно, они сейчас думают, что внезапность на их стороне, но этого счастья мы им не предоставим.

Шуша даже не сразу поняла, кто это «они», задумавшись о масштабе работ. Понятно, что всех всё равно не отселишь, а самое главное – оцеплять придётся максимальную площадь, с запасом, что потребует огромных сил и затрат, а значит…

– Гришнак Углукович, остальные бюро и силы МЧС тоже примут участие?

– Остальные бюро – пока нет. МЧС – частично. Пошлют свои части на оцепление. В общем-то, распределение ролей с этого часа таково: мы занимаемся сугубо объектом. Остальные бюро – по-прежнему всей Землёй. В случае необходимости нас поддержат чем угодно. Но – в случае необходимости. Всё ясно?

Собравшиеся покивали.

– Тогда так. Сейчас восемнадцать ноль восемь. Ну ладно, десять. Весь персонал бюро отправляется домой. Переоденьтесь, возьмите тёплые вещи, – в Вологодской области уже стабильно ниже нуля, ноябрь на носу. Вещи брать с запасом, удобные и практичные! Еду – только по мелочи, мы на полном обеспечении. Ну и всё, что кому нужно… В двадцать три пятнадцать по московскому будет обращение генсека OOP с объявлением о чрезвычайной ситуации. К этому времени всем быть здесь. Прослушаем обращение – и спать до завтра. Понятно? Если да – вперёд!

– А мы? – вытянул руку со своего места Хард.

– И вы с нами. Но спать сегодня не придётся. К вечеру получите партию ноутбуков взамен списанных, проверите их за ночь все! Чтобы ни одного гремлина, чтобы работали, как часы!

Нативный горец собирался возмутиться, но директор остановил его:

– Если всё сделаете, в Тотьме выспитесь! Будете спать больше всех нас!

Сотрудники уже выходили, но Шуша услышала, как Хард пробормотал мрачно:

– Ну да… Во сне, видать, и копыта там откинуть придётся, когда братья по разуму вразнос пойдут…

Глава 6

Город и впрямь жил в своём обычном режиме. Вероятнее всего, население давно уже не верило «ужасам», которые ежедневно демонстрировали ему журналисты.