Дуэль

Устало откинувшись в кресле, Виктор взглянул на софу в углу комнаты, протер глаза, заболевшие от долгого чтения, и вернулся к бумагам. Добавившиеся сегодня показания свидетелей прояснили сразу несколько моментов. Во-первых, его догадки насчет должников, которых убитый поручик шантажировал, в той или иной степени подтвердились. Разумеется, прямо об этом ни один из офицеров не сказал – да и кто бы признался в такой бесстыдной вещи – но даже косвенных упоминаний и намеков хватило для того, чтобы ясно увидеть правду. Во-вторых, выяснилось, что несколько должников присутствовали при ссоре Рубина и Раевского – а значит, любой из них мог воспользоваться представившимся случаем и подстроить гибель шантажиста.

Стоило признать, Алексей Львович внес огромный вклад в это дело. Не будь его, он сам наверняка бы упустил кого-то из свидетелей. Ему встретилась пара человек, которые, увидев, как он расспрашивает других, поторопились закончить игру, но у выхода их дожидался штабс-капитан, и попытка побега не удалась. За одно только это его стоило благодарить, но как Виктор не старался, язык не поворачивался произнести слова благодарности. Впрочем, Алексей Львович на том не настаивал, а потому Виктор ограничился простым кивком и коротким рукопожатием.

Сократившийся список подозреваемых теперь включал в себя лишь несколько человек, но даже столь небольшое количество нужно было тщательно проверить. А для этого ему вновь придется обратиться за помощью.

– Дежурный! – дверь кабинета открылась, и на пороге возник жандарм, тут же вытянувшийся по стойке смирно. – Приведите задержанного поручика Раевского.

– Слушаюсь.

Покосившись на часы, жандарм вышел, а Виктор вдруг ощутил укол совести. Будить человека в такой поздний час не хотелось, но и ждать дольше было рискованно. Поручик должен это понимать.

Вернувшийся вскоре жандарм, остановившись в дверях, пропустил вперед молодого мужчину. На вид поручик Раевский выглядел немногим моложе Виктора, особенно ярко это подчеркивалось непослушными кудрявыми вихрами. Тем не менее, Виктор наверняка знал, что это всего лишь видимость: ему самому шел уже четвертый десяток. Дружелюбно кивнув ему в знак приветствия, Виктор отпустил дежурного и встал, направившись к успевшему остыть чайнику.

– Прошу прощения, что пригласил вас в такой час. Надеюсь, вы не в обиде?

– Я все понимаю, Виктор Андреевич, – устало отозвался Раевский, с благодарностью принял теплую чашку и сделал глоток. – Ваша задумка дала какие-то результаты?

– Дала. Должен поблагодарить вас за то, что согласились на этот арест. Свидетели вашей ссоры с убитым определенно стали сговорчивее, узнав, что я лишь проверяю факты, а не доискиваюсь до их азартных дел.

– Признаться, вы меня удивили. Я много слышал о вашей смекалке и догадливости, но не ожидал воочию стать свидетелем вашей находчивости.

Виктор усмехнулся, представив, в каких красках до поручика могли дойти слухи о его персоне.

– Могу я спросить, для чего вы меня позвали? Нужна еще какая-то помощь? Если так, боюсь, от меня сейчас будет мало толку.

– Напротив, как раз ваше участие может стать решающим. – Виктор взял со стола раскрытый блокнот. – Скажите, кто из этих людей поддерживал Рубина во время вашей стычки?

Нахмурив брови, Раевский внимательно вчитался в список. К написанным рукой убитого инициалам прибавились заметки Виктора с расшифровкой фамилий. Поручик бегло пробежал их глазами, задумался на мгновение.

– Вот эти трое присутствовали, Юров, Березин и Шевцов. Еще был штабс-капитан Пургин. – Раевский прищурился и покачал головой. – Пожалуй, больше никого не припомню.

– Не помните, кто первым поддержал обвинение Рубина?

– Шевцов, – не задумываясь, ответил поручик. Виктор взглянул на него с удивлением. – Они с Рубиным недолюбливали друг друга. Последнее время и вовсе избегали – потому его слова меня особенно изумили.

Виктор вспомнил, как днем унтер-офицер Шевцов всячески отнекивался от расспросов, настаивая, что не имел с убитым никаких дел.

Выходит, интуиция его вновь не обманула. Осталось решить, как выманить преступника и заставить его раскрыть себя.

Замолчавший Раевский внимательно наблюдал за ним, изредка переводя взгляд на блокнот и обратно.

– Виктор Андреевич, позвольте вопрос? Люди в списке – те, кто оказался в той же ситуации, что и я?

Полная печали улыбка послужила вполне достаточным ответом.

– Все так. Но в отличие от вас они выбрали более легкий путь.

– Стало быть, наша дуэль стала превосходным прикрытием для мести, – поручик криво улыбнулся, опустил голову, отчего каштановые кудри упали ему на лоб. – Знаете, узнав о дуэли, Натали даже не подумала меня разубеждать. Она волновалась, разумеется, но была твердо уверена, что все обойдется малой кровью. Мы и подумать не могли, что все обернется вот так.

– Едва ли кто-то в силах предугадать поступки других. Тем более такие. Потому важно разобраться в подобных делах как можно скорее.

– Виктор Андреевич, знаю, еще ничего не кончено, но я должен вас поблагодарить, – встретив прямой взгляд Виктора, Раевский встал и горделиво выпрямился. – Будь на вашем месте кто-либо другой, моя участь уже давно была бы решена. Конечно, господин полковник наверняка бы тоже все перепроверил, но именно вы первым мне поверили. Благодарю.

Медленно встав, Виктор пожал протянутую руку, бросил взгляд в окно, выходившее в сад. Ему вспомнился тот день дуэли, когда в этот же кабинет, пылая от негодования, ворвалась одна совершенно удивительная особа. Помнится, все его слова и наставления так и остались проигнорированы. Подумав об этом, он не сдержал тихого смешка, посмотрел на поручика, глядевшего на него с вопросом, и качнул головой.

– Вы ошибаетесь, господин поручик. Первым вам поверил совсем иной человек.

В глазах Раевского мелькнул огонек догадки, и, тщательно ее обдумав, поручик понимающе улыбнулся.

– Должна сказать, меня удивило ваше письмо, – призналась Элен, следом за Виктором заходя в уже знакомый игорный дом.

На пороге их встретил городовой, отдал честь и поспешил проводить внутрь. По пути им встретилось еще больше полицейских, и Элен даже подумала, что Виктор Андреевич мог оцепить все помещение, дабы преступник не смог уйти. При мысли о том, что убийца находится среди них, ее пробила дрожь.

Похожее ощущение она уже однажды испытывала, находясь в одном кабинете Романа Аркадьевича вместе с убийцей Марфы и Аннет.

– Вы уже знаете, кто виновен?

– Есть подозрения, – весело отозвался Виктор Андреевич, вызвав немалое изумление у их сопровождающего. – Думаю, нашего преступника сегодня ждет прекрасное представление.

Таинственность в его голосе удивила ее еще сильнее, но свои расспросы благоразумно оставила при себе.

Большой зал игорного дома оказался полон народу. Несколько офицеров, недовольно поглядывая на полицейских, сидели за столами, а в дальнем конце Элен заметила Романа Аркадьевича, Алексея Львовича и Натали, вполголоса о чем-то переговаривавшихся. При виде вновь прибывших все разговоры стихли. Остановившись в центре комнаты, Виктор Андреевич усадил Элен рядом с Натальей и глубоко вздохнул.

– Несколько дней назад на дуэли был убит всем известный поручик Рубин. Все здесь присутствующие прекрасно знали этого человека. Кто-то знал его, как неплохого солдата, но, уверен, гораздо лучше все вы были наслышаны о его скверном характере. Некоторые даже сполна его прочувствовали на себе, – среди собравшихся прошелся шепоток. – Предлагаю побеседовать начистоту. Нам известно, что поручик Рубин и сам любил… смухлевать во время игры. Всякий раз в своем жульничестве он обвинял своего противника по игре, а его долг и запрошенные в качестве возмещения ущерба деньги записывал. Эти книги в руках полиции, поэтому прошу, не отрицайте, что шантаж имел место быть.

– Какой теперь смысл что-либо отрицать? – пробурчал себе под нос светловолосый мужчина, в котором Виктор узнал поручика Юрова. – Мы скрывали только, чтобы не опозорить свое имя. Ваше высокоблагородие, вы должны понимать, когда на кону стоит честь не только офицерского мундира, но и ваша собственная, вы пойдете на все, чтобы восстановить свое имя.

– Согласен, однако я бы не стал идти на поводу у шантажиста, – резко ответил Виктор Андреевич. – Мне интересно другое. Насколько нам известно, убитый не просто прибегал к шантажу, но еще и заставлял содействовать в обмане других. Если бы один и тот же человек раз за разом поддерживал новые обвинения, это вызвало бы излишние подозрения. У таких людей было куда больше причин желать ему смерти.

– Вы ведь уже выяснили личность убийцы, – сказал еще один мужчина, расслабленно откинувшись в кресле.

– Верно. Поручик Шевцов, это ведь вы первым согласились с нечестной игрой поручика Раевского в день его ссоры с убитым?

Взгляды всех присутствующих обратились к поручику, мгновенно напрягшемуся в своем кресле. Крепко сжав подлокотники, мужчина выпрямился в кресле и с неприязнью вгляделся в лицо следователя.

– Что вы хотите этим сказать?

– Лишь подытожить то, что уже было сказано ранее, – вступил в разговор полковник Строцкий. – Мы тщательно изучили ваши передвижения в день дуэли. Рано утром вы отлучились и вернулись только после полудня. Неподалеку от места убийства были найдены следы подков, а в конюшне гарнизона рассказали, что по возвращении ваш конь выглядел взмыленным, как если бы вы уезжали на несколько десятков миль.

– Верховые поездки стали запрещены законом?

– Разумеется, нет. При условии, что они не ведут к совершению преступления.

Кивнув стоявшему в дверях городовому, Виктор Андреевич смерил поручика пристальным взглядом, прищурился на мгновение, словно увидел нечто такое, что полностью подтвердило его догадки. Сама Элен могла лишь растерянно смотреть на разворачивающееся действо и поражаться дальновидности Виктора Андреевича и Романа Аркадьевича.

Вернувшийся городовой внезапно посторонился, и в комнату в полном обмундировании вошел поручик Раевский. При виде него Натали не сдержала судорожного вздоха, на что поручика ласково улыбнулся и подошел к следователю, тут же приняв беспристрастный и суровый вид.

– Меня удивило в тот день ваше полное единодушие с Рубиным. Что могло бы заставить двух недолюбливающих друг друга офицеров прийти к такому взаимопониманию?