Дуэль

– Вновь хотите от меня избавиться? – с легким смешком, умело скрывающим возмущение, вопросила Элен. Виктор улыбнулся уголками губ. – Отлично. Но, думаю, нам обеим хотелось бы узнать, что вам удастся выяснить.

– Позже я вам все расскажу, – пообещал Виктор. – А вас, Алексей Львович, я бы попросил остаться и помочь мне. Вы лучше знаете нужных людей, к тому же, их количество вскоре увеличится. Не хотелось бы кого-то пропустить.

– Разумеется.

– Пойдемте, Елена Павловна, я скажу городовому, чтобы вас проводил.

Они вышли, оставив Алексея Львовича. Свободная пролетка появилась лишь спустя пару минут, и все это время Элен не произнесла ни слова. Виктор видел в ее глазах обиду, но прекрасно понимал, что для графини такое место – не самое подобающее. Элен тоже явно это понимала, но предпочитала тщательно это скрывать.

Стоило кучеру остановиться, а Натали забраться в пролетку, Виктор придержал девушку за руку.

– Не нужно обижаться, Элен.

– Дело не в обиде. Я знаю, что вы ничего не делаете без какого-либо умысла. У вас есть причины так поступать, и они мне тоже доподлинно известны. Я только подумала… Перестанет нас преследовать прошлое, или же мы так и будем на него оглядываться?

Призрак почившей Аннет вновь повис над ними невидимой дымкой, и на короткий миг Виктор прикрыл глаза. Как бы он не оправдывался, его желание защитить Элен было куда сильнее прочих отговорок. Он не ошибся – она прекрасно об этом знала.

– Возможно, однажды так и будет.

Взглянув на него с надеждой, Элен какое-то время просто вглядывалась в его глаза, затем ее губы тронула улыбка – грустная и смущенная. Она еще раз улыбнулась, последовала за Натали, опираясь на его руку, а секунду спустя пролетка тронулась. Стоявший неподалеку городовой тенью отправился за ней.

Что до Виктора, он остался смотреть вслед повозке. Хотелось верить, что его слова не были пустым обещанием.

Глядя на искрящиеся блики солнца, Элен не могла перестать думать о том, что каждый новый день преподносит ей все новые сюрпризы. Полгода назад ее бы не волновали ни слухи, ни возможные скандалы, которые могли бы произойти при дворе – она бы осталась в стороне молчаливым наблюдателем. Возможно, высказала бы свое мнение, оказала бы негласную поддержку, но открыто ни за что бы не вмешалась в конфликт.

После знакомства с судебным следователем изменилось абсолютно все.

Ей бы должно чувствовать себя неловко, однако каждая их встреча неизменно придавала ей силы и уверенность. Должно быть, во всем виновата решимость Виктора Андреевича, его непоколебимость и хладнокровие. В ином случае даже ее любопытство и внимательность не заставили бы ее присоединиться к расследованию.

Впрочем, чем больше Элен думала об этом, тем больше убеждалась, что лишь находит для себя пустые отговорки и не желает принимать действительность.

В очередной раз поймав себя на этой мысли, она решительно покачала головой и взглянула в зеркало. Привычная бледность скрылась за разыгравшимся румянцем, отчего даже темные следы бессонницы стали не так заметны. Прошлой ночью она, вопреки ожиданиям, уснула без каких-либо трудностей, что тоже стало для нее откровением. Кожу тронул легкий летний загар, в темные волосы закрались игривые светлые прядки, и, поправив пару шпилек, Элен расправила бледно-желтые рукава и встала.

Встретивший ее в коридоре лакей передал, что ее ожидают в Белом зале. Элен рассеянно кивнула, гадая, поднимут ли остальные фрейлины тему ареста поручика Раевского. Стоило ей подойти к дверям, как ее сомнения рассеялись: окружившие Натали девушки в один голос утешали ее, пока Китти наигрывала на рояле что-то веселое.

– Я не верю, что поручика в самом деле обвинят! – уверенно заявила Мари. Элен оставалось только удивляться ее напору и неизвестно откуда появившейся прямолинейности. – В конце концов, это попросту несправедливо. На той поляне мог оказаться кто угодно!

– Вот именно, – поддержала Китти. – Неужели они бы тогда и простого прохожего обвинили?

– Мишель ведь не просто прохожий, – тихо ответила Наталья. Василина рядом успокаивающе сжала ее ладонь. – В первую очередь он офицер, замешанный в дуэли, и подозреваемый в убийстве. Я боюсь, даже если все обвинения будут сняты, это отразится на его карьере.

– Об этом стоит думать после.

Подойдя к дивану, Элен аккуратно присела рядом с Мари. Девушки обернулись к ней, ожидая продолжения ее слов, даже Китти прикрыла крышку рояля, с интересом взирая на старшую подругу.

– Элен, от Виктора Андреевича ничего не слышно? – вопросила Василина. – Неужели он в самом деле?..

Она осеклась, покосившись на Натали. Элен вздохнула.

– В одном я уверена: Виктор Андреевич выяснит правду. Что до ареста поручика, быть может, у него были причины так поступить.

– Возможно ли, что так он пытается защитить поручика? – предположила Мари. – Если бы сейчас поручик вернулся в гарнизон, внутреннего расследования было бы не избежать, а вместе с ним и новых пересудов. Официальное же расследование уже показало, что дуэль была вынужденной мерой, разве нет?

– Все так, но, думаю, здесь есть и другая причина, – вдруг догадалась Василина, лукаво стрельнула взглядом в сторону Элен и улыбнулась Натали. – Если Виктор Андреевич и впрямь верит в невиновность поручика, то его арест позволит ему ослабить бдительность настоящего преступника. Верно, Элен?

Сдержанно кивнув, Элен поторопилась спрятаться за чашкой с чаем и сделала вид, что не заметила понимающих переглядываний Мари и Китти.

– Натали рассказывала, вам помогает еще один офицер, – издалека начала Василина. – Кажется, штабс-капитан? Говорят, прекрасный военный и красивый молодой человек.

– Я слышала, несмотря на возраст, у него к тому же большой боевой опыт и множество наград, – подхватила Китти. Мари хихикнула.

– Удивительно, что при таких достоинствах он еще не женат. Вероятно, его сердце уже занято одной невероятно талантливой и прекрасной барышней.

Отчаянно краснея, Элен умоляюще взглянула на Наталью, но та явно не спешила ей помогать, наслаждаясь разыгравшимся представлением.

– Уверена, Виктор Андреевич теперь будет настороже.

– Достойный соперник ему не помешает. Однако что-то мне подсказывает, что штабс-капитану не на что надеяться.

– Как знать. Пока наша Элен не обручена, шансы у них равные.

– Мы можем сменить тему? – не выдержала Элен.

Ответом ей послужили озорные взгляды девушек и их дружный веселый смех.

– Не сердитесь, Элен, – миролюбиво обхватила ее за плечи Китти. – Пусть я не так давно при дворе и не знаю всех подробностей, но даже мне очевидно, как на самом деле относится к вам Виктор Андреевич.

– Не говорите глупости!

– Когда любовь не была глупостью? – серьезно возразила ей Мари. – Ради любви развязывались войны и преодолевались океаны. Если это действительно любовь, то ничто на свете не сможет заставить влюбленных отказаться друг от друга. Скорее трудности лишь еще сильнее сплотят их. Даже, казалось бы, необратимые вещи – смерть или забвение – окажутся бессильны перед таким чувством.

В белоснежном зале воцарилась звенящая тишина, лишь мраморные статуи взирали на притихших девушек, вспоминая, сколько похожих разговоров было на их веку.

– Почему вы вдруг об этом заговорили? – робко спросила Элен. Мари встрепенулась, посмотрела на нее со своей обычной насмешливой улыбкой.

– Потому что вы с Виктором Андреевичем слишком гордые, чтобы признаться в своих чувствах. Даже самим себе. Не вы ли всегда говорили, что, лишь будучи откровенной с самой собой, можно добиться искренности от других? Так отчего же с Виктором Андреевичем все не так?

Ответ Элен пыталась найти вот уже несколько дней кряду и неизменно приходила только к одному объяснению.

– Потому что я боюсь, – будто со стороны услышала свой голос Элен. Рука Мари на ее плече ласково дрогнула. – Порой откровенность приносит больше боли, чем счастья.

– Разве лучше всю жизнь прожить в молчании и сожалении? – спросила Натали. Элен не ответила. – Если однажды станет слишком поздно, вы станете жалеть об упущенном времени. Так не лучше ли беречь каждую минуту?

От горечи в ее голосе Элен стало не по себе. Слова Мари эхом отдавались в голове, снова и снова возвращая ее в тот далекий день, когда в заснеженном внутреннем дворе Зимнего дворца она впервые почувствовала – не осознала, а лишь ощутила – что рядом появился тот самый человек, на которого она хотела бы полагаться всю оставшуюся жизнь.

В повисшей тишине кабинета слышался лишь треск догорающей свечи да шелест бумаги, с которым Виктор переворачивал страницы потрепанного блокнота. Стрелки часов на каминной полке укоризненно цокали, уговаривая отправиться спать, пока еще не рассвело, однако Виктор упрямо просматривал тонкую книжицу.

Последние записи убитого поручика Рубина касательно игровых долгов содержались именно в ней. Разгадка должна таиться здесь.