Письмо офицера

– Я запомнил его потому, что он великолепно играл в карты. Такого достойного соперника редко встретишь.

Виктор рассеянно кивнул.

– Благодарю вас за уделенное время, господин полковник.

– Надеюсь, я смог вам помочь, – ответил Гордей Михайлович, пожал ему руку, еще раз поцеловал ладонь Элен и пружинистым шагом направился в штаб.

Виктор Андреевич с прищуром смотрел ему вслед. Элен похолодела, что, тем не менее, не помогло ей удержать рвущиеся с губ вопросы.

– Я неплохо вас знаю, Виктор Андреевич, – он медленно повернулся к ней, в светлых глазах понемногу гасло посетившее его озарение. – И могу наверняка сказать, когда вас что-то не устраивает. Вас что-то смутило в словах полковника, я права?

– От вас невозможно что-либо скрыть, Елена Павловна.

Его снисходительная улыбка лишь подстегнула ее гнев.

– Не стоит меня жалеть. И оберегать тоже. Вы что-то поняли, я догадалась. Что именно, Виктор Андреевич?

– Елена Павловна, – он вдруг разом утратил всю свою мягкость, даже из голоса исчезли малейшие нотки благосклонности, отчего она ощутила неприятную дрожь. – Позвольте, я не буду сейчас ничего объяснять. Если я ошибаюсь, мои предположения могут выставить вашего отца и вас в неблагоприятном свете – обвинение вырисовывается очень серьезное. Прошу вас, дайте мне время. Мне нужно все проверить.

– Но вы ведь мне все расскажете?..

Она прокляла себя за ту жалость, что прозвучала в ее тихом голосе, но ничего с этим поделать не могла. Бессильная усталость вкупе с тревогой, скрытой глубоко в сердце, поднялись из его недр, но, казалось, Виктор Андреевич вновь понял ее с полуслова: подошел совсем близко к ней, мягко взял за плечи и заглянул в глаза. Она постаралась дышать как можно спокойнее, но каждый новый вздох давался ей с трудом – настолько она оказалась вымотана душой, и только сильные мужские руки не давали ей соскользнуть в подступающий обморок.

– Встретимся завтра, – неожиданно тепло проговорил Виктор. – Клянусь, завтра я все вам расскажу. Надеюсь, до того мне удастся все разузнать.

Больше всего ей хотелось бы услышать от него все сегодня. Понять, что все скоро кончится, поверить в это и провести грядущую ночь в спокойном сне, а не в прерывистой полудреме.

Вместо этого Элен просто кивнула. Если и был человек, которому она всецело доверяла, он стоял перед ней.

Они условились встретиться у Элен дома. Отпустив принесшего записку паренька, она заглянула в библиотеку, где отец разбирал последнюю почту, мельком взглянула на Лидию, устроившуюся с новой книгой, и вышла в небольшой внутренний двор, где устало вошла в чайный домик и села.

Прошедшей ночью ей вновь не удалось сомкнуть глаз, и следы бессонницы и крайней усталости пролегли глубокими тенями на ее и без того бледном лице.

Больше всего ее изматывала неопределенность. В двух предыдущих делах, где ей довелось помогать Виктору Андреевичу, не было того флера тайны, какой навис над ними сейчас. Элен мысленно перебрала все, что им было известно, и удрученно вздохнула. Ясности не было.

Где-то неподалеку, должно быть, с проспекта послышался громкий хлопок, кто-то вскричал, и у Элен упало сердце. С недавних пор звук выстрела был ей хорошо знаком, и перепутать его с чем-либо еще у нее не вышло бы при всем желании.

В груди сразу похолодело, стало тяжело дышать. Мысли метнулись к Виктору Андреевичу, как раз направлявшемуся к ним.

Нет, нельзя об этом думать, нельзя даже мысли такой допускать!..

Тревога, однако, настолько крепко поселилась в ее сердце, что Элен вновь вскочила. Быть может, послать кого-то из слуг ему навстречу? Или хотя бы на проспект – возможно, кому-то нужна помощь?..

Уверившись в правильности своего решения, она едва ли не бегом кинулась обратно в дом, но опоздала. Входная дверь распахнулась прямо перед ней, явив ее изумленному взору слегка помятого Виктора Андреевича с молодым юношей, которого он поддерживал под руку. Юноша был бледен – еще бледнее, чем сама Элен – и едва держался на ногах. Левая рука, словно плеть, висела вдоль тела, с кончиков пальцев капало что-то алое, пятная дерево паркета. Элен ощутила дурноту.

– Агафья! Скорее зови доктора!

Появившаяся в дверях горничная с причитаниями кинулась выполнять поручения, чуть не столкнувшись с Павлом Никитичем. Тот остановил ее властным движением.

– Сперва прикажи вскипятить воду и найди чистую ткань, спирт и нож. Да поживее, Агафья!

Та бросилась выполнять приказ. Сам Павел Никитич, обойдя перепуганную Лидию, подхватил юношу под другую руку и кивнул в сторону гостиной. Виктор Андреевич, не проронив ни слова, пошел следом за ним.

В гостиной юношу уложили на софу. Прибежавшая Агафья принесла воду в тазу, небольшую бутыль и полотенце и поспешила за доктором, а Павел Никитич взял в руки нож и зажег свечу. Элен прижала к себе Лидию и отвернулась вместе с ней.

– Голубчик, слышите меня? Замечательно, слушайте. Сейчас я достану пулю, ясно? Если отложить это до прихода доктора, вы рискуете остаться без руки. Будет больно, поэтому выпейте вот это.

Виктор Андреевич подал ему бутыль, и юноша сделал несколько глотков, тут же закашлявшись. Павел Никитич обернулся к следователю.

– Держите его.

Несколько минут Элен старательно пыталась не вслушиваться в истошные крики, прикрыв Лидии уши руками. Крик резал не хуже ножа в руках ее отца, но вскоре он оборвался на особенно громкой ноте. В таз с водой что-то со стуком упало, и лишь тогда Элен рискнула обернуться.

Под толщей покрасневшей воды мерцала сморщенная пуля.

Раненый юноша тяжело дышал, выпустив из зубов воротник собственной рубашки. Виктор провел по лицу рукавом – его руки были испачканы кровью. Когда и как он снял сюртук, оставшись в одной рубашке, Элен не знала.

– Виктор Андреевич, что случилось?

Виктор глянул на нее исподлобья, окунул в воду еще влажное полотенце и вытер руки, лишь еще больше их испачкав.

– Перед тем, как идти сюда, я должен был встретиться с курьером полковника Строцкого, – он указал на юношу. Граф Штерман выгнул бровь.

– Полковника Строцкого?

– Он нашел интересующие меня бумаги и отправил их с курьером. При передаче началась стрельба.

– Стреляли, по всей вероятности, в вас.

– Скорее всего: в момент выстрела юноша как раз отдавал честь, и если бы не его резкий жест, пуля попала бы в меня.

Встретив ее полный ужаса взгляд, Виктор Андреевич коротко ей кивнул и опустил глаза. Лидия со страхом смотрела на юношу.

– Дорогая, пойдем. Наша помощь уже не понадобится. – Элен коснулась ее плеча, и девочка податливо пошла за ней.

Проводив Лидию в ее комнату и завершив, что самое страшное уже позади, и никому в доме ничто не угрожает, Элен поспешила вернуться вниз. В голове набатом бил медленно угасающий страх, затылок начинало покалывать резкой болью. Когда она вошла в гостиную, оказалось, что доктор уже прибыл и теперь бегло осматривал нового пациента.

– Павел Никитич, должен признаться, вы меня поразили… Видимо, ваше военное прошлое намного интереснее, чем вы привыкли рассказывать.

– Случалось всякое, – уклончиво ответил Павел Никитич, заметил в дверях дочь и поманил Виктора за собой. Втроем они вышли в коридор. – Виктор Андреевич, вы имеете полное право отказаться от расследования, в которое вы оказались вовлечены. Одно дело – рисковать своей жизнью на службе, но совершенно другое – вне ее.

– Благодарю за ваши слова, но я продолжу, Ваше высокородие. Уверен, сегодняшний инцидент лишь доказывает, что мы ближе к разгадке, чем кажется на первый взгляд.

Элен не была с ним согласна, но благоразумно промолчала.

– В таком случае можете расположиться в библиотеке, – Павел Никитич махнул в сторону длинного коридора. Бросив быстрый взгляд на Элен, Виктор покачал головой.

– С вашего разрешения, я бы предпочел ознакомиться с документами позже. Думаю, Елене Павловне нужно на воздух.