Письмо офицера

Элен молча смотрела, как Виктор Андреевич скользит взглядом по пергаменту. Меж его бровей с каждым прочитанным словом пролегала все более глубокая морщинка, глаза хмурились. Беззвучно проговорив последние строки, он медленно поднял голову и столкнулся с Элен взглядом, по которому трудно было что-либо понять.

– На следующий день поручик погиб?

– Все верно.

– Без имен участников описанного здесь события, да еще спустя пять лет…

– Я понимаю, что что-то узнать будет трудно. Отец хотел попробовать сам, задействовать свои связи, но я уговорила для начала обратиться к вам. – Элен коснулась воротничка платья. – Ведь если описанный здесь рассказ на самом деле правдив, это уже касается департамента, разве нет?

– Скорее это дело Отдельного корпуса жандармов. Впрочем, думаю, Илья Алексеевич не станет возражать, если мы все проверим прежде, чем обращаться к ним. Вы разумно поступили, Елена Павловна.

Элен зарделась, потупив взгляд. Проплывавшие по пруду лебеди забили крыльями по воде, закружившись в одном им известном танце.

– Надеюсь только, что вам хватит благоразумия держаться подальше от этого расследования, – между делом заметил Виктор.

– Не уверена, что понимаю, о чем вы говорите, – парировала Элен.

Покачав головой, Виктор Андреевич поднялся, помог встать Элен и придержал ее за локоть, пристально заглянув в ясные глаза.

– Пообещайте мне, что никуда не пойдете одна. Раз вы настаиваете на своем участии, едва ли мне удастся вас отговорить, однако мне хочется верить, что ваша осторожность и пытливый ум возьмут верх над сиюминутными желаниями.

– Виктор Андреевич, вы прекрасно знаете, что моя осмотрительность – самое главное мое оружие при дворе. Поэтому я обещаю, что ничего не стану предпринимать без вас. Даю вам слово.

– Искренне надеюсь, что вы сейчас не лукавите, поскольку волноваться за вас при каждой нашей встрече уже вошло в мои обязанности.

Вспыхнувшее возмущение погасло, словно его и не было вовсе. Вскинув голову, Элен вновь столкнулась с ним взглядом. В глубине мужских глаз ей почудились волны столь нежной заботы и привязанности, что перехватило дыхание. Сдавленно сглотнув, она смущенно и будто бы виновато улыбнулась. Теплая мужская рука на ее локте дрогнула и медленно разжалась.

– Пойдемте?

Обогнув оранжерею, они свернули к воротам. За ветвями деревьев показалась крыша птичника, звонкий смех смешался со щебетом диковинных птиц и грохотом экипажей, проезжавших по набережной.

– Чуть не забыла, отец просил передать имена сослуживцев господина Милославского, всех, с кем он знаком. Можно начать с этого.

Виктор окинул взглядом короткий список, прищурился, явно неудовлетворенный.

– Давайте начнем с подпоручика Сумского.

До дома подпоручика они добирались на пролетке. Ехать предстояло через полгорода, и Элен, разморенная очередной бессонной ночью и тревогами, задремала в экипаже, прислонившись к мужскому плечу. К чести Виктора Андреевича, он никак не прокомментировал этот эпизод. Проснулась она почти у самого дома, быстро извинилась и тайком потерла закрывающиеся глаза.

– Вы по-прежнему плохо спите?

– В последнее время лучше, но все меняется.

Они поднялись на крыльцо. К звукам улицы добавилась тонкая трель дверного колокольчика, а спустя мгновение им открыла миловидная старушка.

– Добрый день. Мы бы хотели видеть подпоручика Сумского.

– Проходите, я доложу.

Сухенькая женщина на удивление шустро поднялась по лестнице и исчезла из вида. Оставшись одни, Элен и Виктор переглянулись.

– Я слукавлю, если скажу, что не скучала по вашим расследованиям, – призналась Элен. Виктор Андреевич тихо засмеялся.

– Думаю, что и я солгу, если скажу о том же.

– Не представляю, чем я могу вам помочь, – недоуменно нахмурился Тимофей Чухнов, предложил им присаживаться и сам опустился в кресло. – Владимир погиб больше пяти лет назад во время битвы.

– Все так, но нам бы хотелось больше узнать о нем, как о человеке, – уточнил Виктор. – С кем он ладил, с кем конфликтовал, каким человеком был.

– Тимофей Пантелеевич, поймите нас правильно, – вступила Елена Павловна. – Мой отец долгие годы дружил с поручиком Милославским, и сейчас, когда он получил это письмо… Ему важно узнать, какими были его последние дни.

Мельком взглянув на нее, Виктор улыбнулся про себя. Притворству фрейлины Ее Величества можно было только позавидовать: печально опущенные ресницы, томный голос с нотками отчаяния, нервные взмахи рук… Пожалуй, он бы и сам не придумал маскировки лучше.

– Да, я понимаю… Что ж, все, что смогу вспомнить. Владимир был очень открытым человеком. Каких-то особенно ярких конфликтов я и не упомню. Верный солдат, хороший друг. У командования был на хорошем счету…

– А как сложились его отношения с сослуживцами?

– Да как… Как со всеми. В драки не лез, но вот в плане дисциплины был довольно строг. Правильный он был мужчина.

Любопытная выходила картина. Отличный солдат и человек, Владимир Милославский усомнился в верности собственных действий настолько, что написал своему давнему другу с просьбой о совете.

– Разве что, знаете… – протянул вдруг Чухнов. – Был один случай. Он как-то застал унтер-офицера за кражей с продовольственного склада. Скандал вышел знатный, но все быстро утихло. Если бы вы не спросили, я бы сейчас и не вспомнил.

Елена Павловна посмотрела на него с надеждой, на что Виктор с сомнением покачал головой.

Едва ли кража продовольствия имела хоть какое-то отношение к совершенному убийству.

– А день боя можете вспомнить? Возможно, было что-то необычное?

– Нет, ничего. Стандартное построение для атаки. Мы начали наступление, первыми не стреляли, просто понемногу приближались к афганскому лагерю. Когда с их стороны послышались первые выстрелы, перешли в открытое нападение.

– Поручика Милославского во время боя не видели?

– Никак нет. До начала нападения он был в правом фланге, неподалеку от командира. Быть может, он знает больше.

Вытащив из внутреннего кармана сюртука блокнот, Виктор просмотрел вложенный в него список. Элен внимательно наблюдала за каждым его движением.

– Раз так, будьте любезны, подскажите его имя.

– Гордей Михайлович Вересков, – медленно проговорил Чухнов. – Он в те годы подполковником был. Если кто-то и знает больше, то только он.

Виктор кивнул, поднялся, подал руку Элен и вместе с хозяином дома вышел в переднюю, но у самых дверей обернулся. Тимофей Пантелеевич вопросительно поднял бровь.

– Прошу прощения за такой вопрос, но во время вашей службы в Закаспийской области никто из военнослужащих не был замечен за контактами с афганцами или англичанами?

– Да бог с вами! Мы их старались лишний раз не провоцировать, чтобы миром все обошлось. Разумеется, встречались отдельные ребята, которые хотели действительно повоевать, но это так, молодчики, головы горячие. Хотя и товарищ генерал, когда узнал об отказе афганцев увести свои войска, в ярость пришел. Но чтобы вот так в открытую кто-то с противоположной стороной общался кроме послов – я о таком точно не слышал.

– Благодарю вас за уделенное нам время. Честь имею.