Созвездие Джакомо Капротти

Созвездие Джакомо Капротти
Фатима Шарапова

Роман отправляется на вечернюю прогулку и встречает загадочного кота. Поддавшись импульсу, он следует за животным и оказывается в центре Неаполя возле магазина старых книг.

Знакомство с продавцом книжной лавки всколыхнуло тени прошлого. Той же ночью Роман получает предупреждающий звонок. Он должен разгадать загадку, спрятанную в самой скандальной картине Леонардо да Винчи, иначе пострадают невинные люди.

К чему приведет поиск решения? Что 400 лет назад спрятал гений в своем шедевре? Узнаете в "Созвездие Джакомо Капротти".

P.S. В книге использованы результаты реального исследования картин Леонардо да Винчи. Если вы хотите стать свидетелем чуда, любите загадки искусства, то эта новелла для вас. Настала пора раскрыть тайну гения и его ученика!

Фатима Шарапова

Созвездие Джакомо Капротти

От автора

Каждое Прикосновение к тайне реально. Сидя за компьютером, я искала ответы на загадки 500-летней давности, изучая картины, и нашла – Леонардо Да Винчи объединил искусство, науку и религию задолго до того как человечество начало осознавать их единство.

Я делюсь с вами из уст персонажей собственным мнением (выводами), интересными фактами, результатами, полученными в ходе собственного исследования работ одного из итальянских живописцев эпохи Возрождения.

Проведите несколько приятных вечеров, читая "Созвездие Джакомо Капротти" за чашкой вкусного чая или кофе. Разрушьте передающиеся из века в век стереотипы о скрытом смысле картин, написанных гениальным художником.

Огромная благодарность каждому, кто прочтет данное произведение и согласится с высказыванием, что первое впечатление бывает ошибочным.

Вступление

В этот год весна впервые в моей жизни проявила свой характер – не дожидаясь ухода февраля, с грохотом грома выломала небесные врата и прошлась по улицам осыпая несогласных мелким градом. Уходя, она оставил городу маленькое чудо – расплывчатую радугу над мокрыми потрепанными крышами понурых домов.

Как в детстве, я стоял завороженный и смотрел на постепенно тающую пастель на серовато-голубом небесном холсте. Признаюсь, я влюблен в весну из-за наилегчайшей формы безумия, вдыхаемого вместе с прохладным цветочным эфиром, когда из переполненных легких в сердце поступают новые мечты и необычайно острое желание жить до скончания веков.

Последние три года, прогуливаясь вечерами под вековыми деревьями, я стал прислушиваться, как пробудившаяся природа поет гимн жизни разными голосами птиц. Вечерние прогулки помогали разбавить рутинные будни после того, как я обменял мгновения за мольбертом на утомительные часы написания статей для маленькой электронной газетенки за ноутбуком у себя на кухне. Умом я понимал – стабильность удерживала мой хрупкий мир от разрушения после событий из недавнего прошлого, но сердце жаждало встряски.

Глава 1. Шаг в неизвестность

Каждый вечер я проходил одинаковое расстояние по одному и тому же маршруту, поэтому успел познакомиться со всеми котами из нашей округи. Я носил им пакетик с кормом в кармане старого пальто или брюк. Меня радовала их компания, даже когда хотелось отдохнуть от внешнего мира. Обычно это происходило после коротких телефонных разговоров с отцом. Он не скрывал радости, что искусство осталось в прошлом и, наконец, «за столько лет жизни впервые появилась серьезная работа».

В такие дни смартфон переходил в «режим полета», а встречающиеся на улице соседи на время становились незнакомцами. Думаю, они смирились с моими причудами, поэтому просто поджимали губы в улыбке и кивали на мое приветствие после того, как я возвращался в мир людей.

Зимой мы с хвостатыми товарищами скрашивали друг другу вечера, теперь вместе наслаждались долгожданным праздником тепла и света под названием «весна». Обычно они оставляли меня, как только приступали к трапезе. Сегодня всё было иначе.

Сначала за спиной послышался тихий звон, затем я увидел рядом с собой незнакомого кота. Я не видел его среди кормящихся животных и не ожидал его внезапного появления рядом с собой. Его мордочка цвета кофе выражала сосредоточенность. Казалось, он не замечал меня, но и при этом не желал обгонять.

– Добрый день, – скорее по привычке поприветствовал я нового знакомого. Он поднял голову и что-то коротко проурчал себе под нос.

Шаг за шагом мы дошли до домов-отщепенцев, постепенно переходящих в пустошь. Идти дальше не было смысла, поэтому я улыбнулся на прощание и отправился в обратный путь.

По сей день не могу найти объяснение, что побудило меня оглянуться назад. Кот сидел посреди дороги спиной ко мне и наблюдал за невидимой реальностью. Темно коричневые уши изредка подрагивали. Из-за яркого предвечернего солнца они казались прозрачными и издавали нежно розовое сияние.

Кот встал, подтянулся и сделал несколько шагов вперед. Раньше у меня никогда не возникало желания выйти за рамки намеченного однажды пути, но когда он обернулся и посмотрел на меня, вдруг захотелось отбросить всякое благоразумие и двинуться за ним.

Мы прошли мимо ряда маленьких домов. Кот шел спокойно впереди меня, не реагируя на провокации дворовых собак и не шугаясь изредка пролетающих мимо автомобилей. Иногда маленький гид оборачивался, словно проверял, иду ли я за ним или растерял свою решимость. Ему не стоило переживать: вдохновившись его непоколебимой уверенностью, я отбросил последние сомнения и полностью предался любопытству.

В моих наушниках последние аккорды Моцартовской Сонаты №16 плавно сменились на «Пещеру горного короля» Эдварда Грига. Эта ускоряющая к концу мелодия неизменно пробуждала невероятный вихрь эмоций. В самый эпичный музыкальный момент я погружался в свой собственный неосязаемый мир, где воображал, что стою перед оркестром в безупречном фраке и передавал взмахами дирижерской палочки всю страсть и любовь к музыке. Туда я отправился и на этот раз.

Когда очнулся под затихающие звуки музыки, на меня равнодушно глядели окна многоэтажных домов незнакомого района. Судя по остаточным следам, их стены некогда покрывала персиковая штукатурка, но дождь размыл ее, а нижняя часть стен пришлась по вкусу уличным художникам.

Я снял наушники и потянулся за телефоном. Маленькая перечеркнутая антенна в углу экрана дала понять о недосягаемости сигнала с операторской вышки.

«Где я?» – наконец промелькнуло в голове.

Стоя на широкой оживленной улице меж двух одинаковых домов, я наблюдал за жизнью неизвестной мне части города. Одетые в черные, серые, синие верхние одежды люди сновали меж магазинов на первых этажах и терялись за поворотами домов. В монохромном живом потоке миловидная девушка в светло-розовой куртке показалась мне маленьким солнышком. Собравшись духом, я преодолел стеснительность и остановил ее прикосновением руки:

– Извините, пожалуйста, где я сейчас нахожусь?

– Buonasera! Non capisco cosa stai dicendo. Puoi provare in inglese? (Добрый вечер! Я не понимаю, что вы говорите. Может, попробуете на английском?)

Девушка говорила на испанском или итальянском. Последнее прозвучало как вопрос – я зацепился за слово «инглесе».

– Что это за место? – перефразировал вопрос на ломаном английском.

– О! Это исторический центр Неаполя, – девушка широким жестом обвела пространство перед собой, – Позади вас находится Музей музыкальной истории. Там выставляет скрипка Страдивари, фортепиано Чимароза. Спереди консерватория и церковь монастырского комплекса Сан-Пьетро-а-Майелла. Выйдите отсюда к автобусной остановке и доедите до Галереи и Музея Археологии.

Я следил за ее порхающей рукой и еле поспевал за мысленным переводом ее быстрой речи, но…галерея…Галерея Неаполя, мечта, которая жила со мной эти последние 3 года находилась от меня на расстоянии маршрута одного автобуса? Я не мог так сразу поверить ее словам. Меж городом с моим спальным районом и Италией лежали миллионы километров пути. У меня было только одно объяснение – это сон.

Покрутив головой, я нашел кота под маленькой вывеской в виде старинного глобуса. Он смотрел на входящих и выходящих людей.

– А что это за магазин? – показал я на вывеску.

– Библиотека. Там старинные книги, афиши и открытки. Волшебное место, загляните обязательно! Не пожалеете! – снова с улыбкой пояснила мне девушка. Поблагодарив за помощь, я отпустил ее и двинулся к единственному знакомому существу.

По бокам таинственного дверного проема стояли 2 книжных стенда в виде небольших деревянных домиков со стеклянными створками. Похожие на скворечники, они зазывали прохожих ровными рядами пестрых книг, которыми была заполнена до предела каждая из четырех полок.

Гостей, решившихся сделать первый шаг к порогу бибилиотеки, приветствовали старинные фотоснимки и крутящийся стенд с аккуратно разложенными брошюрами, газетами и журналами.

Больше всего меня привлекла витражная роспись на стекле, искусно выполненная под старину. На ней изобразили девушку в длинном черном платье с разбросанными по ткани белыми бутонами невиданных цветов. Она держала большую книгу, взятую со стоящей перед ней массивной подставки. Позади читающей барышни расположились шкафы с беспорядочно расставленными томами.

Шагнув через порог, я ждал, что кот пойдет за мной, но у моих ног и за дверью никого уже не было. Я почувствовал себя потерянным, но потом окунулся в волшебную атмосферу книг и искусства, которая витает только в антикварных магазинах.

Удивительные деревянные статуэтки людей; керамические музыканты и святые; фарфоровые ангелочки и птицы; воины из металла и ткани. Черно-белые портреты исторических лиц; старые и новые книги об истории, искусстве, любви и даже о мистике.

Тяжелые бордовые занавеси, маска, старинные глобусы, стеллажи из темного дерева, иконки, граммофон, большие подставки для книг; свисающие с потолка карты Таро, рисунки солнца и луны на кругах. Мне нравилось происходящее. Я судорожно впитывал новые впечатления.

Внезапно среди всей литературы на латинском, испанском, итальянском языках мой взгляд выловил русское название. После долгой операции по изволению из тесного плена, массивная книга очутилась у меня в руках. С удовольствием рассмотрев фрагмент корабля на обложке, я распахнул ее наугад, но грохот за спиной отвлек меня: один из посетителей уронил портрет святого, висящего на нижней полке одного из шкафов.

Я понаблюдал некоторое время за возней и вернулся к открытым страницам. Там в своеобразном порядке расположились картины Да Винчи. Они занимали почти все свободное пространство, и только в правом нижнем углу я нашел два коротких столбца с текстом. В них рассказывали о его последних работах, о знаменитом автопортрете сангиной и приводилась цитата, которая навсегда врезалась мне в голову:

«Мне казалось, что я учусь жить, но учился я умирать».

В надежде узнать чуть больше информации я пролистал назад к началу повествования и уловил отрывок: