Пророк

– Ваша собачка ещё и умеет разговаривать, – иронично заметил Столыпин.

– Ну, это одно из необходимых качеств сотрудников спецслужб, – продолжал говорить шутливым тоном Шапошников.

– Извините, кого вы имели в виду, когда говорили о «говорящей собачке»? – решил переспросить Столыпин.

– А вы как думаете? – задал встречный вопрос Шапошников.

– Не знаю даже, что и сказать, – слегка стушевался Столыпин. – Ну не этого же молодого человека…

– Я просто хотел немного поупражняться с вами в остроумии. Говорят, это полезно для поддержания жизненного тонуса. Да и вы немного снимете своё напряжение.

– Честно говоря, не ожидал от вас такого проявления остроумия. А ваша настоящая собачка просто гипнотизирует одним своим взглядом. Я «тронут» до глубины души, – проговорил Столыпин.

– Теперь вот и вы проявили своё остроумие, – заметил Шапошников. – Рэкс, иди ко мне.

Шапошников уселся на диван, поглаживая по голове своего ротвейлера.

– Усаживайтесь, Аркадий Петрович. Алексей принесёт нам по чашечке кофе.

– Рэкс, ко мне, – произнёс помощник Шапошникова.

Собака, повинуясь голосу человека, последовала в другую комнату.

Помощник Шапошникова закрыл дверь комнаты. Столыпин остался наедине с подполковником.

– Что у вас новенького? – спросил подполковник Шапошников.

– Вы хотите сразу к делу? – переспросил Столыпин.

– Как хотите. У меня есть свободное время.

– Не буду вас задерживать, Илья Николаевич, – начал деловой разговор Столыпин. – Возникла у меня одна проблемочка. Один мой товарищ надумал отправить в загранпоездку своего единственного сына. Парню всего то двадцать три года. Никогда за рубежом один не был. Опыта жизненного, сами понимаете, мало. Да и регион-то неспокойный. Ближний Восток. Отец парня мой давний товарищ, сам попросил меня об услуге. Я не могу отказать. Дело вполне серьёзное. Вот я и подумал об одном вашем подопечном. Мы с ним как-то лет пять назад познакомились на загородной даче. Даже как-то неловко просить… Но он очень бы подошёл к этому дельцу…

– А ну-ка скажите, кого вы имеете в виду, и я посмотрю, насколько я проницателен.

– Селиванов. Пётр Селиванов, – осторожно произнёс Столыпин.

Шапошников после небольшой паузы сказал:

– Из четырёх кандидатов, он был на третьем месте. Хотя я удивлён, почему вы выбрали именно его.

Столыпин был удивлён тому, насколько Шапошников хорошо информирован о его знакомствах в среде секретных агентов.

– Это человек уже несколько лет не удел. Вы именно поэтому выбрали его? – спросил Шапошников.

– Отчасти, – осторожно произнес Столыпин. – Главное, что этот человек наиболее всего, на мой взгляд, подходит для выполнения этой, если можно сказать, миссии.

– Может вы поясните, что же в истинности вы хотите со своим приятелем от моего теперь уже можно сказать бывшего подопечного?

– Роль консультанта. Ведь ваш сотрудник, насколько я знаю, несколько лет работал в арабских странах, в том числе и в Египте. Его опыт и знания очень пригодились бы моему приятелю. Естественно, все расходы берёт на себя приглашающая сторона, – произнёс Столыпин.

– Я не против. Но идти на соглашение с Селивановым вам придётся самим. Он теперь фактически вольный стрелок. Я не в праве ему что-либо указывать. Вы знаете, где его можно найти? Он сейчас проживает на даче в подмосковном Щелково. Я сообщу ему о вашем интересе. Будьте осторожны. Вы будете иметь дело с настоящим профессионалом…

Последние слова Шапошникова надолго запомнились Столыпину. Близкий товарищ Масленникова после встречи с подполковником в его квартире не раз задумывался над тем делом, в котором он невольно стал участвовать.

«Может действительно, всё значительно серьёзнее, чем мы с Масленниковым предполагаем. Вторжение в закрытый мир ислама небезопасно, тем более, когда оно касается такой сакральной темы. А исламский фундаментализм? Наверняка сыну Масленникова придётся с этим каким-то образом столкнуться. От всего это в дрожь бросает», – размышлял Столыпин, направляясь вечером к себе домой.

– Наконец-то ты вернулся, – встретила в прихожей Столыпина его жена Галина. – Так долго встречал Масленникова. Вечно у вас с ним какой-то особый интерес.

– Это ты верно заметила, дорогая. Особый интерес, – снимая обувь, подтвердил Масленников. – Нас словно связала судьба воедино. В принципе, что нас может объединять? Мы даже не в одной фирме работаем, не по одной специальности, не из одного города родом.

– Ты всегда от него с приподнятым настроением возвращаешься. Словно «наркотик» он для тебя там какой-то держит. И, как всегда, не требуешь поесть, – произнесла Галина.

– Это ты верно заметила. У Масленникова всегда есть для меня какой-нибудь «наркотик». В нашей жизни порой только так можно жить. А вот на счёт еды ты не права. Я с удовольствием чего-нибудь перекусил бы.

– Я для тебя говяжью отбивную приготовила с твоим любимым салатом. Выпьешь немного вина?

– С удовольствием. Только с тобой на пару, – произнёс Столыпин, усаживаясь за стол на кухне.

– Ты, наверное, устал? Может тебе приготовить ванну? – спросила Галина.

– Наверное, это было бы неплохо.

Супруга Столыпина Галина направилась приготавливать ванную.

Сам Столыпин, чувствуя, что его после продолжительного дня клонит ко сну, вышел из кухни и направился в гостиную прилечь на диван. Облокотившись на подушку, близкий приятель Масленникова вскоре задремал.

Жена Столыпина, выйдя из ванны, увидев лежащего на диване мужа, произнесла:

– Вот так всегда. Даже толком не поест. И чем его там Масленников «кормит»?

Утром следующего дня Столыпин направился в подмосковное Щелково, к Петру Селиванову. Преодолевая многочисленные заторы на московских улицах, Столыпин только и думал о вчерашнем разговоре с Масленниковым. Трезво оценивая ситуацию, Столыпин приходил к выводу, что он невольно становится участником событий, которые могут затронуть судьбу многих людей в различных странах мира. Чувство ответственности и любопытство заставляли Столыпина торопиться, жить в предвкушении важных, интересных событий.

Загородный дом, в котором проживал Селиванов, находился на юго-восточной окраине Щелково. Высокий забор, металлические ворота с автоматическим управлением закрывали обзор усадьбы дома Селиванова. На входных дверях висела табличка «Осторожно. Во дворе собаки».

Остановившись у ворот дома Селиванова, Столыпин вылез из своего автомобиля и по домофону связался с Селивановым:

– Это Столыпин.

– Аркадий Петрович. Минуточку я сейчас выйду. Во дворе собаки.

Отворяя входную дверь, Селиванов произнёс:

– Заходите.

Столыпин последовал за Селивановым.

– Я думаю, нам здесь неплохо будет, – произнёс Селиванов, указывая на место в саду. – Присаживайтесь. Перекусите с дороги?