Пророк

– Нет, спасибо. Я завтракал, – сказал Столыпин.

– Тогда может чашечку кофе? – предложил Селиванов.

– От кофе не откажусь. Неплохо бы было взбодриться.

Через несколько минут Селиванов возвратился с кухни со свежее приготовленным кофе.

– Пожалуйста. Если хотите – горячий шоколад.

– Вы здесь один? – спросил Столыпин.

– Да. Хотя ко мне сюда захаживает одна особь женского пола.

«Наверняка Селиванов постарался, чтобы вместе с нами на даче никого не было», – подумал Столыпин.

– Илья Петрович мне сообщил, что у вас ко мне кое-какое предложение, – по-деловому произнёс Селиванов.

– Да, – выпивая кофе, подтвердил Столыпин. – Точнее сказать, это у одного моего товарища возникла идея воспользоваться услугами такого профессионала, как вы. Вы ничего не подумайте, это всего лишь невинная просьба. Мой товарищ желает отправить в загранкомандировку своего двадцатитрёхлетнего сына. В регион, который, насколько я знаю, вам хорошо знаком – Ближний Восток. Сами понимаете, регион этот неспокойный. Вот мой товарищ хочет перестраховаться, так сказать. Я думаю, ещё одно путешествие в Египет вам будет приятным.

– Я вас слушаю, – произнёс проницательный Селиванов после того, как Столыпин сделал паузу в своей речи.

– Конечно, вы понимаете, что услугами такого профессионала мой товарищ решил воспользоваться не зря. Ваша основная роль – консультировать. Ну и по возможности оберегать от возможных неприятностей.

– То есть вы хотите сказать – нечто среднее между телохранителем и гидом.

– Дело в том, что мой товарищ откопал в Египте нечто, что может представлять интерес для многих людей. Можно сказать, очень большой интерес. Если вы согласитесь на предложение сопровождать парня, то от вас, возможно, потребуется достаточно большое напряжение интеллектуальных сил. Сразу оговорюсь, никто не знает, как всё обернётся в Египте. Возможно, эта поездка для вас окажется просто приятным времяпрепровождением. Никто не может дать никаких гарантий. Договариваться вы будете с моим приятелем. Но он едва представляет всю серьёзность ситуации. Его просто волнует научный интерес. Но в Египте всё может оказаться значительно сложнее и опаснее. Я хочу, чтобы вы сказали, согласны вы или нет сопровождать парня в Египет? Если вы согласитесь, то в таком случае я конкретно расскажу, в чём дело, – сказал Столыпин.

– А какой срок пребывания в Египте? – спросил Селиванов.

– Ориентировочно – один месяц. Но, я думаю, если потребуется, то и больше.

– Честно говоря, вы меня заинтриговали. Я участвовал в разных переделках, но не думал, что бывают дела ещё более опасными и сложными, – произнёс Селиванов.

– Вы хотите сказать, какие ещё дела могут быть у простых граждан?

– У богатых людей иногда случаются существенные проблемы. И им приходится оказывать довольно сложную квалифицированную помощь, – произнёс Селиванов.

– Мой приятель не из новых русских. Он простой учёный. Но достаточно обеспеченный человек. Ваша главная задача – всего лишь предостеречь парня от лишних неприятностей, – пояснил Столыпин.

– Какие интересы могут быть у простого учёного в Египте, которые требуют моей помощи.

– Значит вы согласны? – спросил, обрадовавшись, Столыпин.

– Я постараюсь вам помочь. Точнее сказать, помочь вашему товарищу. Что в моих силах, разумеется. Сейчас я практически не удел. Свободный человек. Могу себе позволить провести в Египте месяц-другой.

– Скажу сразу, дело неординарное. Попрошу вас отнестись к нему как можно серьёзнее. Мой товарищ не просто учёный. Он астролог. Имеет связи в тайных обществах Москвы и за рубежом. Мы с ним не один год занимаемся паранормальными явлениями. Так вот, суть дела в том… В Каире мой товарищ встретил одного парня, который, возможно, является неким иным, как будущим имамом Махди, спасителем, которого ждут в исламе. Как говорит мой товарищ, многие признаки указывают на то, что он не ошибается. Сам Масленников, так зовут моего товарища, не решается отправиться в Египет. Его попытки приблизиться к необычному парню в Каире ни к чему не привели. Сильно разгорячённый Масленников возвратился в Москву с твёрдым убеждением, что необходимо продолжить исследование этой загадки, с чисто научной точки зрения. Сам он продолжает свои изыскания здесь в России, а своего сына намеревается отправить в Египет. Одновременно для молодого сына Масленникова поездка в Египет будет хорошей практикой и жизненным опытом. Не знаю, что, собственно говоря, задумал Масленников-старший. Но я считаю своим долгом оказать ему услугу. Поэтому я и обратился к вам, Пётр. Надеюсь, вы не считаете нас слегка эксцентричными, – произнёс Столыпин.

– Если это действительно так, как вы думаете, точнее сказать, так как думает ваш приятель, то дело действительно серьёзное. Даже более серьёзнее, чем вы можете представить. В какой-то момент даже я не смогу предотвратить возможную опасность. По крайней мере, всё будет зависеть от того, как далеко захочет зайти ваш приятель с сыном. Как профессионал, я, конечно же, не впутывался бы в это дело вот так один, не подготовившись основательно.

– Не означает ли это, что вы отказываетесь? – спросил Столыпин.

Селиванов ответил не сразу.

– Надеюсь, вы понимаете, какой резонанс в России может вызвать известие о том, чем занимается ваш Масленников с сыном? – спросил Селиванов.

– Кроме вас и меня о находке Масленникова никто больше не знает. Я думаю, даже своему сыну Масленников не всё будет говорить о том, кто такой Малик. Это может помешать делу.

– Малик – так зовут этого парня из Каира?

– Да. Судя по описаниям, ему лет девятнадцать, – сказал Столыпин.

– Вы знаете, ваше известие действует на меня гипнотически. Я невольно становлюсь неравнодушным к находке вашего приятеля. У меня будет только два условия. Я должен везде сопровождать сына Масленникова, а он в свою очередь не пренебрегать моими указаниями. В случае опасности мы должны покинуть Египет. В противном случае, я не несу ответственности за судьбу сына Масленникова, – произнёс Селиванов.

Столыпин покидал дачу Селиванова в приподнятом настроении. Договорённость с одним из опытных профессионалов спецслужб была достигнута. Теперь за судьбу сына Масленникова можно было не беспокоиться.

Селиванов скептически относился к возможности сына Масленникова Андрея что-либо существенное узнать о возможном пришествии имама Махди.

«Что может этот хрупкий молодой парень? Он даже не подозревает о возможностях совремённых спецслужб. Они ни перед чем не остановятся. И потом, почему Масленников решил, что этот Малик живёт непременно в Каире, и вообще в Египте. Одна случайная встреча. О чём она может сказать?» – мысленно рассуждал Селиванов.

Трезво оценивая ситуацию, Селиванов осознавал, что в Египте от него наверняка потребуется большое напряжение сил.

«Отдыхать вряд ли придётся. Наверняка о существовании будущего имама догадываются сильные мира сего. Возможно за ним уже установлено наблюдение, и уже не один год», – продолжал обдумывать ситуацию Селиванов.

Прибираясь со стола, Селиванов вдруг вспомнил об одном своём знакомом, ветеране внешней разведке Рудольфе Лаврентьевиче Бернштейне, работавшем когда-то на Ближнем Востоке.

«Надо бы к нему наведаться. Возможно, он немного прояснит ситуацию», – решил Селиванов.

3. Рудольф Бернштейн

Рудольф Лаврентьевич Бернштейн проживал на Фрунзенской набережной в Москве. Его супруга не редко болела. В момент визита Селиванова она находилась в одном из подмосковных санаториев.

Селиванов решил наведаться к своему хорошему знакомому утром, когда тот, как правило, прогуливал своего уже порядком состарившегося бульдога.

Предположение Селиванова оказались верными. Сохраняя верность своей давней традиции, Рудольф Бернштейн в восемь утра, не спеша, на поводке недалеко от своего дома прогуливал бульдога.

– Топи, ну нельзя же так рваться к дамам. Я за тобой не поспеваю, – посредством слов общался со своим резвым кобелём Рудольф Бернштейн.

– Рудольф Лаврентьевич, вы как всегда заботитесь о своей собаке, – стараясь обратить на себя внимание, произнёс Селиванов, находясь вблизи Бернштейна.

– Приходится. Больше мне заботиться не о ком пока. Супруга отдыхает в санатории. А ты как: мимоходом или по делу пришёл? – сказал Рудольф Бернштейн.

– Не стал бы вас просто так беспокоить, Рудольф Лаврентьевич, – произнёс Селиванов.

– Чего так? Наведал бы когда-нибудь старика. Всё один живу со своей женой. В последнее время она часто болеет.

– Как не говорите, Рудольф Лаврентьевич, а возраст своё берет. Вот и я как состарюсь, то же проблем со здоровьем не оберусь. Если доживу, правда.

– А почему не доживёшь. Я вот дожил, несмотря на то, что не раз смертельному риску подвергался. А о здоровье надо заботиться. Меньше по бабам шастать, да водки меньше жрать.