Пророк

Квартиру Рудольфа Бернштейна Селиванов покидал в немного подавленном состоянии. Большой массив полученной информации с мистическим оттенком будоражил воображение бывшего кадрового офицера российских спецслужб. Обнадёживало Селиванова лишь то, что поездка в Египет будет непродолжительной и сын Масленникова сможет удовлетворить интерес своего отца.

«Подумать только, я ввязался в проблему с мистическим оттенком. Но лавры Маудера меня не прельщают. В Египте можно попасть в поле зрения сразу нескольких спецслужб. Надо быть к этому готовым. А может поговорить с самим Масленниковым? Предостеречь его? Наверняка он не остановится. Да и информацию Бернштейна нельзя вот так просто разглашать. Если это дело получит огласку, я окажусь в незавидном положении. Этого нельзя допустить. Будем состязаться с совершенством, а не с людьми, как учил Бернштейн», – размышлял Селиванов, направляясь к себе домой после разговора в квартире Рудольфа Бернштейна.

4. Юрий Соболевский

Пока Пётр Селиванов оформлял туристическую визу в Египет, Иван Масленников осуществлял поиск интересующей его информации. В один из первых дней после своего прибытия в Москву Иван Масленников направился к известному ему исследователю мистицизма, доктору философских наук Юрию Степановичу Соболевскому. Масленников не был знаком с Соболевским, но знал о его авторитете в среде тайных обществ Москвы.

Подъехав к дому, в котором проживал Соболевский, Масленников вышел из своего автомобиля и не спеша осмотрелся. В глубине двора слышались голоса детей. На лавочках местами сидели люди, в основном пожилого возраста.

«Всё как в обычном дворе московского микрорайона», – подумал Масленников.

Оценивая окружающую обстановку, Масленников старался настроиться на встречу с Соболевским, занимавшимся вопросами мистицизма уже более двадцати лет.

«Это едва ли не единственный авторитетный человек с трезвым умом, к которому я могу обратиться по этому вопросу. А что, если он не готов воспринимать меня? Остаётся надеяться на поездку в Египет Андрея. Неплохо было бы до поездки в Египет больше узнать о тайном положении вещей в современном исламе», – размышлял Масленников перед тем, как пойти к Соболевскому.

Осторожно двигаясь по направлению к квартире Соболевского, Масленников старался интуитивно проникнуться ко всему, что происходило вокруг. Это был своеобразный психологический тренинг перед разговором с одним из посвящённых Москвы.

Подойдя к квартире Соболевского, Масленников позвонил. Открыл сам хозяин квартиры.

– Юрий Степанович? Я Иван Масленников, бывший сотрудник МГУ. У меня к вам один профессиональный интерес. Можно ли с вами поговорить?

– А, Иван Христофорович. Мы с вами, кажется, не знакомы. Но я о вас наслышан. Проходите, – проговорил Соболевский.

Сняв обувь, Масленников вошёл в квартиру Соболевского.

– Я не один. Со мной жена, Елизавета Карловна, – сказал Соболевский.

Навстречу Масленникову из кухни вышла жена Соболевского. Она с любопытством посмотрела на Масленникова.

– Лизанька, к нам почётный гость, – произнёс Соболевский.

– Добрый день, – проговорил Масленников.

– Добрый день, – мягко сказала супруга Соболевского. – Гость не откажется от чашечки кофе или чая?

– Да, да. Лизаветочка. Сообрази нам чего-нибудь. Мы пока тут немного поговорим с Иваном Христофоровичем.

Трёхкомнатная квартира Соболевского в старом престижном районе Москвы была богато обставлена и имела много предметов, которые представляли интерес для человека, занимающегося оккультизмом. Сам хозяин квартиры, человек среднего роста, полноватый, с сединой на голове, показался Масленникову проницательным и жизнерадостным. Супруга Соболевского имела приятный внешний вид и также казалась жизнерадостной, располагающей к себе людей. В какой-то момент у Масленникова, глядя на красивую особь женского пола, пробудился половой инстинкт. Проницательный Соболевский подметил этот факт, и постарался побыстрее отвести своего гостя от глаз своей обаятельной жены.

Войдя в комнату, в которой работал Соболевский, Масленников был удивлён обилием книг и религиозных атрибутов.

– У вас почти настоящий музей, Юрий Степанович, – произнёс, восторгаясь обилием самых интересных вещей, Масленников.

– Обычно я редко кого сюда допускаю, – произнёс Соболевский. – Для вас, можно сказать, оказал честь как для человека авторитетного в нашей области. Вы, как я понимаю, пришли ко мне не для того, чтобы поговорить на светские беседы.

– Вы правильно полагаете, Юрий Степанович. У меня к вам сугубо конфиденциальный вопрос, не из области официальной науки. Я наслышан о ваших познаниях в области мистицизма. Скажите, почему вы стали заниматься этой отраслью знаний?

– А вы же почему? – вопросом на вопрос ответил Соболевский.

– Даже не знаю, как вам ответить. Тяга какая-то была. Честно говоря, я не задавался таким вопросом. Но теперь понимаю, что это было не случайным.

– Вот видите. Всё в этом мире не случайно. Вот я, например, склонность к таинственному, оккультному, можно сказать унаследовал от деда. Он был евреем, занимался Каббалой. Нет, нет. Он не был помешенным на мистицизме. Просто проживал бок о бок с евреями, занимавшимися Каббалой. Моего прадеда просто интересовал вопрос, что же такое Каббала, что она собой представляет, и что могут люди, владеющие тайными познаниями. Можно сказать, что моего прадеда интересовал, прежде всего, вопрос, как теперь говорят, личной безопасности. Вот и мной движет больше стремление оградить себя от влияния посторонних лиц, способных влиять на умы людей. А разве вас, по большому счёту не волнует этот вопрос? – сказал Соболевский.

– Знаете, вы, можно сказать, открыли мне глаза на то, чем я занимаюсь уже не один год, – произнёс Масленников. – У меня не было в роду никого, кто бы занимался тайными вопросами бытия. Но я, кажется, буду первым из них. Знаете, до чего доводят увлечения? Вы ещё никогда не сожалели, что занимаетесь пикантными темами нашей жизни.

– В цивилизованном обществе публично особо не принято говорить о таких темах. Но посмотрите, в целом ряде стран оккультные обряды – вещь обыденная и привычная. Я не раз думал о том, что моё вторжение в иррациональный мир напоминает игру с огнём. Но что поделать, я сильно погрузился в тайные вопросы бытия. Остановиться, значит отказаться от чего-то существенного в жизни. Не скрою, что моё занятие иррациональными вещами удовлетворяет не только мой научный интерес, но и приносит определённый доход. А разве вы не можете сказать примерно тоже самое?

– С вами нельзя спорить. Вы во многом правы, – констатировал Масленников.

– Я говорю с вами довольно откровенно, ведь вы достаточно известный человек в нашей области. Итак, какой у вас ко мне интерес? – сказал Соболевский.

– Насколько я знаю, Юрий Степанович, вы неплохо владеете еврейским и арабскими языками? – спросил Масленников.

– На достаточном уровне, чтобы изучать необходимую мне литературу в оригинале. Интересно, откуда у вас такие сведения. Вы что, изучали мою биографию?

– Я где-то слышал об этом лет пять тому назад, – признался Масленников.

– Значит, вас интересуют какие-то лингвистические вопросы? – спросил Соболевский.

– Я не стал бы вас беспокоить по таким мелочным делам, Юрий Степанович. К вам я хочу обратиться как к человеку, который, можно сказать, на научной основе изучает проявления мистицизма в современном мире. Ведь глупо отрицать то, что мир не так прост, как кажется, и параллельно с нашим миром, существуют другие миры.

– А разве у христиан, мусульман, иудеев не свои миры? Хотя мы живём на одной земле, между людьми существуют культурные границы. Порой это очень отчётливо видно. И это приходится учитывать, – сказал Соболевский.

– Мне кажется, что вы немного лукавите. Вы человек того нрава, для которого не должно существовать понятия границ между людьми, – произнёс Масленников.

– Вы кажетесь человеком с демократическим взглядом, без предубеждений. Это радует. С вами можно иметь дело, – констатировал Соболевский.

– Знаете, в последнее время я вторгаюсь в вопросы, которые затрагивают интересы многих людей. Раньше я занимался отдельными судьбами. По существу, меркантильными вопросами. Но совсем недавно в моей жизни произошло нечто, что заставило посмотреть на себя со стороны. Самому себе я показался самоуверенным, корыстолюбивым человеком. Не скрою, такой образ мне самому неприятен. Я решил немного изменить свою жизнь. В последнее время я интуитивно занимался вопросами, которые бы изменили моё мироощущение и позволили более тонко смотреть на мир. Я стал изучать жизнь святых, посещал многие культовые места. Я молился мощам святых, целовал чудодейственные иконы, говорил с праведными людьми. Апогеем моих интуитивных исканий стала встреча с одним парнем в Каире. Вы знаете, что я занимаюсь астрологией. Так вот, изучив расположение звёзд на небе, я вычислил, что в моей жизни должно произойти что-то очень важное, что существенно изменит меня самого. Так оно и случилось. В Египте, можно сказать, я встретил посланника Аллаха, правоверного парня, будущего исламского духовного авторитета. Возможно будущего имама Махди, я так полагаю.

Соболевский продолжал стоя спокойно слушать Масленникова, слегка опёршись на книжный шкаф.

– Вижу, вас нисколько не удивило моё сообщение, – продолжал говорить Масленников. – Я хочу сказать, что мои поиски истины привели к тому, что я вплотную столкнулся с проявлением тайных сил на земле. Этот парень произвёл на меня такое сильное впечатление. От одного его взгляда я просто оцепенел на месте. Меня охватил сильный душевный трепет, инстинктивный страх. Я до сих пор не решаюсь вновь отправиться в Египет. Что вы скажете на всё это? Один мой приятель предположил, что возможно у меня имеет место самогипноз. Может мне кажется, что на землю пришёл человек-пророк?

– А вы как сами на всё это смотрите? – спросил Соболевский.

– Мне кажется, что я не мог ошибиться. За последние годы я многое сумел сделать в постижении тайных сторон бытия. Я стал чувствовать иррациональное, у меня, наверняка, пробудилось какое-то особое чувство.

– Бесспорно, чувства не обманули вас. Вам знакомо понятие чувствознания. В Египте у вас наверняка сработал именно этот феномен, – сказал Соболевский.

– И это всё, что вы можете сказать? – слегка удивлённо произнёс Масленников.

– А вы хотите больше узнать? По-моему, я достаточно сказал. Чувства не обманули вас.

– Вы к этому пришли в результате умозаключения? Или у вас есть какие-либо интересные факты? – спросил Масленников.

– И то, и другое. Вы хотите подтверждения моих умозаключений и вашего чувствознания? Извините за параллель, но люди часто напоминают апостола Фому, который не верил в распятие Христа, пока не увидел ран на его теле.

– Ваше сравнение настораживает меня, – произнёс Масленников.