В некотором царстве… Сборник рассказов

Сосед долго думал, словно мысленно перечитывал Капитал, потом кивнул:

-Ладно, только партийную нагрузку сразу получишь.

К вступлению в партию да еще большевистскую Ваня был не готов. Мало того что он коммунистов терпеть не мог, так еще лет двадцать назад дал зарок не влезать ни в какую политику. В России кто бы к власти не приходил, все равно получается одно и то же – сверху жирующие князья, а снизу оборванная бесправная чернь. Вот лет через сто, когда догоним Европу по уровню цивилизации, тогда что-нибудь и получится. Однако высказывать свои убеждения Жмыхов не стал, не то место и время. А, ладно! Цель иногда оправдывает средства.

На кухне Ваня заполнил партийную анкету, которая каким-то чудом оказалась в кармане соседа, написал заявление, в тумбочке нашел свою фотографию десятилетней давности. Приняв бумаги, сосед довольно крякнул и убежал. Вскоре вернулся с деньгами, еще с тремя флагами, портретом Дзержинского и скрученными транспарантами на палках. Как все донес, непонятно. За деньги потребовал расписку, вручил серпастый партийный билет, торжественно произнес:

-Поздравляю! А теперь, товарищ, партийное задание. Береги эти знамена, портреты и транспаранты как зеницу ока.

-Не понял, этот хлам у меня что ли останется?

-Не сознательный вы еще член. А где же еще? Жена моя Мария Ивановна горяча не только на голову, но и на руку. Бесценные партийные атрибуты повадилась в окно выбрасывать. Уж сколько добра народного перевела! А мне перед товарищами неудобно. Где, спрашивают, знамена? И что ответишь, на помойке? Так что храни, как самого себя да про долг не забудь. Из партийной кассы взял.

-И много там?– не удержался от праздного вопроса Ваня.

Но сосед ничего не ответил, косо взглянув на Ваню, удалился из квартиры, оставив Жмыхова наедине с пыльными партийными декорациями.

Получив заветные деньги, побежал обратно в церковь, несмотря на протесты служек, отыскал батюшку за алтарем, где оторвал его от тарелки с борщом. Потребовал немедленного крещения.

Через час вышел к церковному пруду просветленным, окрыленным и без копейки в кармане. То да се – свечи, пожертвования, причащение, милостыня и непонятно еще что. Однако Ваня не жалел. Ко всему прочему, получил от батюшки хорошие напутственные слова, хоть и знал их раньше: без Бога ни до порога! Но на Бога надейся, а сам не плошай.

Дороги ведь не сами слова, а то кто их произносит. А тут еще нечаянная радость! Нашел у остановки сто долларов. Ну как не отпраздновать крещение? Тут же обменял купюру, купил водки, исландской сельди, французской вяленой колбасы. Ампициллиновая плесень на ее оболочке приводила Ваню в восторг, он ел колбаски целиком, как эскимо.

О, да я сегодня стал дважды крещеным! И не только в церкви покрестился. Теперь уж точно никакие ведьмы не страшны. Вытащил из кармана красную книжицу, хотел забросить в кусты, но передумал, нужно сначала обмыть. А чего ждать? Откупорил на аллее бутылку, жадно припал к горлышку.

Радость наполнила его до краев и вот-вот вылилась бы наружу. Но тут… По асфальтированной дорожке меж крепких лип и кленов спокойно шла, нет, плыла навстречу та самая ведьма.

Жмыхов выронил бутылку, которая почему-то не разбилась. Ваня застыл с куском французской вяленой колбасы во рту. Цыганка, поравнявшись с ним, кивнула как старому знакомому, отчетливо произнесла:

-Хорошо выглядите, значит, жизнь налаживается. Я же говорила, все будет в порядке.

Даже если бы и захотел Ваня что-нибудь ответить, сделать бы этого не смог. И дело было вовсе не в застрявшей в горле колбасе. Он был потрясен до глубины души. А как же крещение? Поп же обещал! Впрочем, архиерей ничего не обещал, это воцерквленный сосед-большевик обещал. Обманул коммунист одним словом!

И, тем не менее, Жмыхов несколько раз перекрестился, осенил крестным знаменем и ведьму. Та засмеялась, не сказав больше ни слова, продолжила свой путь по аллее. Ему показалось, что через несколько секунд она растворилась в воздухе. Вот это да! Припомнились стишки одного юмориста: " …ночью мне ведунья прислала SMS: завтра к вам к полудню придет обэхээс. Ведьму било грузом, у нее абсцесс? Нет давно Союза, нет обэхээс…"

Он повторял эти четверостишья как заведенный, а потом понял, что если сейчас не выпьет, ему конец. Оброненная бутылка оказалась почти полной. А потом… Он смутно помнил, что было потом. Но проходившие под окнами Вани граждане видели, как из них вылетают красные флаги, портреты бывших вождей и разбиваются вдребезги об асфальт.

Выброшенными в последнюю очередь транспарантами, грубо осуждающими действующую власть, накрыло двух пенсионерок, они промаялись под ними до приезда полиции. Правда, стражи порядка повязали сначала соседа, который шел домой и, увидев партийные принадлежности, закричал дурным голосом: это мои! И прежде чем успел прояснить ситуацию, получил под оба глаза по паре сливовых синяков. Некоторые из них достались от жены.

Дверь в квартиру Жмыхова оказалась незапертой, ломать ее полицейским не пришлось.

Утро Ваня встретил в участке. Глядя безумными глазами на то, как капитан составляет протокол, он будто тисками сжимал свою раскалывающуюся голову. При этом твердил:

-Это все ведьма, колдунья проклятая!

-Не ведьма,– вздохнул капитан,– а водка.

У Вани имелись все шансы загреметь на пятнадцать суток, но пострадавших не оказалось, старухи отделались лишь приступами стенокардии, заявления на Жмыхова подавать не стали. К тому же капитан, как выяснилось, был ярым антикоммунистом, ему очень понравились вещдоки – поломанные красные стяги и продырявленные портреты вождей. Он выписал Ване штраф. Взглянув на цифры, Жмыхов чуть не упал в обморок. Но самые большие претензии ему предъявил сосед, как всегда случайно попавшийся Ване в холле у лифта.

-Партия доверила тебе самое дорогое,– кричал он, освещая окрестности фонарями под глазами,– а ты напился на партийные же деньги и нанес ей колоссальный материальный и моральный ущерб! Нажрался-то ведь в одиночку!

Тут на сцене появилась жена соседа Мария Ивановна. Отвесила супругу подзатыльник, словно в мегафон произнесла:

-Правильно сделали, что его хлам повыбрасывали. Каждый день партийное дерьмо домой таскает, всю квартиру загадил. Я бы всех коммуняк на Соловки отправила. И его в первую очередь.

Снова треснула мужа по голове, после чего тот безропотно поплелся следом за ней. А Ваня лег на диван, стал грустить. Когда спиртовая анестезия полностью улетучилась, нестерпимо заболело в правом подреберье. Ждать пятницы было невмоготу, кое- как побрившись, отправился в поликлинику. Талон на посещение терапевта в регистратуре просить не стал, прямым ходом отправился к кабинету. Повезло, врач принимала. Когда подошел к двери, из нее выскользнула заморенная старушка. Кажется, одна из тех, что придавило партийным плакатом. А, может, и нет, с похмелья все бабы на одно лицо. Нет необходимости в глубокой идентификации женских особей.

Несмотря на очередь, с наглой физиономией рванул на себя дверь, вошел внутрь кабинета. Да, с похмелья все женщины одинаковы, но только не эта! Ваня сглотнул так, что хрустнуло в челюсти. Напротив терапевта сидела …ведьма в белом халате.

-Сестра, – обратилась к ней врачиха,– найдите карточку пациента.

-Господин Жмыхов к нам без записи явился, его карточка в регистратуре,– спокойно ответила цыганка.

Ваня закрыл глаза. В голове закружились какие-то оранжевые апельсины, один из них врезался ему прямо в лоб. У-у! Ну, конечно, это же медсестра из поликлиники! В прошлый раз, когда сюда приходил, так болело, что не обратил внимания на сестру, что сидела напротив врача. Именно поэтому она знает про меня все- и имя и фамилию и о том, что я пишу сценарии, сам же в прошлый раз рассказал. Боже, какой же я дурак! Зачем крестился повторно, зачем в партию вступил?! Сколько денег на ветер выбросил!

Кисло улыбнувшись обеим дамам, Ваня попросил загробным голосом срочно сделать ему УЗИ и гастроскопию. Врач так перепугалась его интонации, что немедленно выдала направления, более того велела Анжеле (так звали ведьму) сопровождать больного во время диагностических процедур.

Поднимаясь по лестнице Жмыхов не знал, что сказать сестре, прятал глаза, а она, кажется, глядя ему в затылок, улыбалась. Диагностику провели оперативно, что для районной поликлиники было делом невиданным. Выяснилось, что у Вани ничего серьезного, так, поверхностный эрозивный гастрит, дуоденит и никакого злокачественного образования! С души свалился булыжник размером с тунгусский метеорит. А Анжела по-прежнему улыбалась.

-Я же вам говорила, что все будет впорядке.

Жмыхову было стыдно перед самим собой.

Получив от врача рецепты на ирригационную терапию, Ваня с облегчением вышел на улицу, закурил, хоть знал что при гастрите этого делать нельзя. За спиной послышался голос Анжелы:

-Извините, у меня к вам деликатное дело.

-Ну?– неучтиво отреагировал Ваня.

-Вы ведь холостяк?

Ах, вот ты куда поворачиваешь? Ну, уж нет, колдунья, хоть ты с прогнозом моего здоровья и не ошиблась, но для меня ты старовата. И после грузовика водки не осмелюсь. Это мужики душой до могилы молоды, а женщины стареют вместе с телом. Поэтому почти все старухи и злые как ведьмы, груз пороков давит.

-А, собственно…

-Видите ли, в вас влюблена моя дочь. Как увидела в теленовостях несколько лет назад, так и забыть не может. Вы ведь корреспондентом работали?

-Ну?

-Вот и я ее спрашиваю -"ну?", а она узнала, что вы к нам в поликлинику приходили и как с ума сошла, познакомь да познакомь. Я ей – может, он женат? Навели справки, живете вроде бы один.

-Какие еще справки?

-Знакомство с моей дочерью вас ни к чему не обяжет, не понравится, не надо. Извините, но я ей позвонила, вот она.

Из-за угла дома вышла девушка, которая полностью отличалась от своей матери. Стройная, в меру упитанная с голубыми глазами и милыми чертами лица. Тяжелая копна соломенных волос забавно растрепана то ли ветром, то ли специальной укладкой. И глаза, эти пронзительные, глубокие как канадские озера глаза, только наполненные не водой, а эстрогенами. Ей было не больше двадцати пяти. Ваня сразу по достоинству оценил девушку, представил, как и любую соблазнительную даму в постели. Но тут же себя осадил – разница в годах не менее четверти века, не срастется, даже мечтать не стоит.

Открыл рот, чтобы произнести еще сам не зная что, но девушка подошла к нему, смело взяла под руку.