В некотором царстве… Сборник рассказов

Тогда Петя съездил бомжу палкой по лбу, схватил за рваный воротник:

-Откажешься, в полицию сдам. Понял?

-Понял,– сразу же кивнул грабитель.

И зачем я должен себя изводить?– потирал Речкин руки по дороге домой.– Пусть враги изведутся. Главное – ликвидировать основной раздражающий фактор.

Через неделю, как раз к пятнице, осторожно подступился к Проктиту:

-Илья Сидорович, я к вам по личному делу.

-Что еще?– раздраженно передернул плечами завлаб.– Вопрос о вашем увольнении будет рассматриваться на коллегии во вторник. Подумать только, из-за этого бездарного хлюста отрывать от работы серьезных ученых! Развел президент демократию! Таких, как вы нужно из науки мусорной метлой выметать, а не дискуссии разводить. Метлой!

-Не хотите ли вечером пивка выпить? Угощаю,– неожиданно предложил Петя и Проктит растерялся, заерзал на продавленном стуле.

– Поздно спохватились. Да я с вами и на одном поле.... И вообще предпочитаю пить пиво в одиночку, чтобы лучше думалось о возвышенном. Впрочем, вам этого не понять.

Речкин, конечно, не стал говорить, что пьянство 'один на один' добром не заканчивается, наклонив голову, прошептал:

-На проспекте новый пивной бар открылся, 'Белый желток' называется. Свежее пиво из Германии и недорого.

-Не интересуюсь,– как-то неуверенно сказал завлаб, что очень порадовало Петю.– Займитесь, наконец, работой, пока вас не…, пока вы еще здесь.

-У меня опять пробирки исчезли.

-Я не брал.

На этом беседа двух злейших антиподов и закончилось. А вечером после работы Речкину оставалось лишь проследить за своим непосредственным начальником. Он не ошибся. Проктит, выйдя из института, бодрым шагом направился не к метро, а на проспект, где недавно действительно распахнул двери 'Белый желток'. Когда он скрылся в чреве злачного заведения, Петя щелкнул двумя пальцами и из кустов тут же вылез Власатый.

-Срисовал личность?

-Закурить есть?– спросила образина, не изменяя своим принципам.

-Будет тебе и турецкий табак и миндальный ликер с квасом. Потом. Действуй.

Речкин не стал дожидаться начала 'спектакля', на Власатого можно было положиться, а светиться рядом с местом преступления было неосмотрительно. Для подведения итогов операции и расплаты с образиной была назначена встреча в понедельник за магазином, где бомж неоднократно чрезвычайно резко обходился с Петей.

В понедельник, придя на работу, Речкин с 'ужасом' узнал, что Проктит попал в реанимацию. Вроде уже на ладан дышит.

То-то, радовался Петя, будет знать, мерзавец, как жизнь порядочному человеку портить, к курению табака подталкивать. Кстати, всю неделю хотелось закурить, а когда узнал о 'несчастье' с завлабом, тягу, словно рукой сняло. Не ошибся, не прогадал с заказом. Теперь Проктит на костыли переберется, ему не до меня будет. Если выживет.

Денег Власатому Петя, конечно, платить не собирался. Их просто не было. Да даже если бы и были! Пусть радуется, что в полицию за грабеж и членовредительство на него сразу не донес. А теперь-то с полицией самое время связаться.

Своим новым аппаратом светиться не стал, а найти в городе телефонный автомат оказалось делом непростым. Отыскал один единственный на вокзале. Набрал '02'. 'Хочу сообщить о личности бандита, напавшего на завлаба Проктита, записывайте'. Петя не опасался, что бандюган укажет на него. Какие ваши доказательства?– как говорят в американских фильмах. Кому поверят – сотруднику известного института или алкашу волосатому из подворотни? Знать его не знаю и видеть никогда не видел. Все.

Вечером после работы купил пива, устроился на лавке у детского сада, чтобы издалека видеть угол магазина, где копы будут брать Власатого.

Образина притащилась ровно в девять. Петя сначала уловил запах конского жира и чеснока, а потом уже увидел волосатого бомжа. Время шло, но никто громилу не хватал, руки ему не заламывал. Где эта чертова полиция? Не умеют работать.

Когда все сроки прошли не утерпел, снялся с лавки, озираясь по сторонам, приблизился к Власатому. Все же интересно узнать, что он Проктиту переломал?

-Ну?– задал короткий вопрос Петя.

-Закурить есть?– ожидаемо поинтересовался Власатый.

-Ладно, вот тебе двести рублей.

И тут Речкина повязали. Оперативники появились, словно из стен, как тати. Плюхнули лицом в лужу.

-Можем зачитать вам ваши права, – сказали копы в штатском.

-Закурить есть?– неожиданно для себя спросил обескураженный Речкин.

Пете предъявили обвинение в организации нападения на завлаба Проктита. Власатого во время "операции" задержали случайно. В подворотню, где бомж метелил жертву, по малой нужде случайно заглянул какой-то пристав. Он и повязал бандита. У того нашли старый Петин телефон, по нему на Речкина и вышли.

Петя сидел на нарах, кусал локти – черт меня дернул дать Власатому двести рублей. Иначе хрен бы что доказали! О-о, я идиот!

Вечером в камеру привели бомжа. Он уставился на Речкина нечесаной физиономией, попросил закурить, а потом, не напоминая, что курить вредно, приложился огромным кулаком к Петиному лбу. Жизнь никогда не меняет своего русла, обваливаются лишь берега, открывая судьбе дополнительные пути – дороги,– успел подумать Петя.– Кто ты, чудо власатое, реальный человек или призрак окаянный? Оказывается, не курить тоже вредно.

Короновирус

Всё же ужасная дрянь этот коронавирус. Многие боятся не столько им заразиться, сколько, что их примут за 65-летних, которым положен "домашний арест". Причем, боятся не только женщины, но и мужики. А кому понравится, когда на вас, вполне крепкого еще человека, которому власть продлила на пару лет молодость, смотрят как на динозавра. А при случае, так и норовят подцепить- вам же за 60, почему вы не самозолировались? Это, как почему "не самоликвидировались". От такого оскорбления у предпенсионеров случаются нервные расстройства, ослабляется иммунитет. И тут как тут и вирус рядом- ага, поник духом, расшатал психозом защитную систему, ну так я иду к тебе. А там…а там уж как бог даст. Хорошо, если в Коммунарку свезут, а то ведь еще и в дом скорби, начнутся, "полеты над гнездом кукушки". И всё коронавирус проклятый.

Боялся вирусной напасти и Василий Васильевич Соломкин – тихий, в общем-то, приличный во многих отношениях человек. Боялся именно потому, что недавно перешагнул предпенсионный барьер. Теперь он подолгу задерживался у зеркала, успокаивая себя тем, что на старика он вовсе не похож. Да, не молодой, да за плечами целая жизнь, но морщин и откровенной седины нет, взгляд ясный, мужественный, на него еще поглядывают девушки. Да, поглядывают, а не заглядываются, как несколько лет назад, но и это говорит о том, что он еще хоть куда, не выпал в осадок.

И вот однажды черт его понес купить дубовую бочку для яблочного самогона, чтоб настоять его и получить домашний кальвадос. Самогон Василий Васильевич выгнал впервые в жизни. Раньше пил яблочное вино, но с годами желудок уже был не тот и часто сбивался на изжогу и гастрит. А тут, как назло, каждый год на даче яблочное изобилие. И что с этими яблоками делать? Ну, варенье, компот, сироп, а остальное куда? Вот и научился делать сидр. друзей. Вино стояло повсюду. И решил он сократить "погреба", перегнать сидр в кальвадос.

За покупкой Соломкин отправился в строительный супермаркет за Кольцевой дорогой. Бочка, которая была ему нужна, стояла не стеллаже одна и то в разодранной упаковке – краник и подставка были примотаны к ней скотчем. Немного подумав – другой-то все равно нет- Василий Васильевич положил бочонок в тележку и направился к кассам. Свободной оказалась под номером 7. За ней сидела мало выразительная кассирша неопределенного возраста- уже немолодая, но еще не среднего пола, в какой превращаются все женщины. Серое вытянутое лицо, длинный, травленный перекисью "собачий" хвост, стянутый над маленьким затылком, белой резинкой. Кассирша как кассирша, каких повсюду полно.

Василий Васильевич выложил на столик бочку, которую кассирша стала "ощупывать" сканером, пытаясь найти штрих-код. Движения ее были резки, суетливы. Она никак не могла найти ценник. За Соломкиным выросла очередь. Он тоже начал нервно переминаться с ноги на ногу – малоприятно, что покупатели видят, что он покупает бочку. Ерунда, конечно, но все же. Наконец, Василий Васильевич не выдержал:

-Нельзя ли побыстрее?

Кассирша вязла местный телефон, чтобы, вероятно, связаться с менеджером. Но ей никто не ответил и она стала нервно тыкать в клавиши. Наконец, с кем-то связалась, но ей так ничего конкретного не ответили. Время шло.

-Ну и где ваши подруги?– раздраженно спросил Соломкин.

Кассирша что-то пробубнила себе под нос, потом подняла на него блеклые глаза:

-Вам вообще-то положено дома сидеть. Вам сколько лет? Уже есть 65?

Соломкин похолодел. Никто и никогда так беспардонно его не обижал, вернее, не причислял к старикам. Он попытался собрать всю свою желчь и выдать достойный ответ вредной тетке, но как всегда в таких случаях, мозг отказывался быстро соображать.

-Ну уколола, ну уела,– выдал через некоторое время как можно саркастичные Василий Васильевич.– Во-первых, мне до "домашнего ареста" еще 8 лет. Во-вторых, у мене вездеход, я врач.

Он вынул из кармана удостоверение с золотым буквами "МВД". Корочку он купил по случаю в переходе метро, так на всякий случай. Внутри нее ничего не было. Сунул под нос кассирше.

-Видите, написано: Минздрав, что одно и то же. Лечу хамоватых, зарвавшихся граждан во всех сферах. И вас вылечу, с помощью вашего начальства. Самоизоляция вам будет обеспечена, бессрочная. И вообще, на себя посмотрите, тоже мне, комсомольско-молодежная бригада. Не надо мне вашей бочки, пробивайте что есть.