Серпантин

– Что тебе нужно?

– Пиво. Только и всего. Больше никаких драк и ругательств. Просто выполните, наконец, мой заказ, пожалуйста, – вежливо прошу.

Девушка медленно приближается к стойке, берет чистый бокал дрожащими руками и наливает мне напиток.

– Ты что, одна здесь работаешь? – спрашиваю.

– Да. И владелец тоже я, – сказала она, шмыгнув носом.

– Стоило бы позаботиться о новом персонале, как думаешь? Одной нелегко управлять всем заведением. Да и охраны нет, чтобы выпроваживать таких, как я, или тот парень, что валяется у моего стола.

– Я недавно открылась. Посчитала, что это лучшее вложение денег, но это место оказалось дырой, которая несет одни убытки. Из постоянных клиентов только небольшая бригада строителей, что приходят на обед и запойные люди, вроде того, что ты ударил.

– Прости за сумбур и те обидные слова. Я сегодня не в духе. Думаю, у тебя тоже бывают такие дни, когда хочется выкричать всю свою злобу на мир и самого себя, в надежде от нее избавиться, а рядом оказывается ни в чем невиновный человек.

– Понимаю. С этим ужасным кафе я каждый день едва сдерживаю себя от того, чтобы не пролить горячий суп на штаны какому-нибудь очередному недовольному посетителю.

– Да, паршивые у тебя дела, Фиц.

– Что за Фиц?

– Твое имя. Сокращенно от официантки.

– У меня есть имя.

– У всех есть, но они ужасно скучные, не так ли?

– Бывают. Но что с этим поделать?

– Бороться с безвкусием. Я езжу по всей стране и дарую людям новые, свободные имена, которые ты точно не забудешь после того, как тебе его произнесли.

– Что, правда?

– Нет, но это я тебе дарю. Пользуйся.

Она пожала плечами и, наконец, отдает мне, наполненный пивом, бокал.

– Скажи, Фиц, что нравится девушкам?

– Любовная романтика. Элементарно же, – сказала она, скрестив руки на груди.

– Цветы, шоколад, походы в кино, держание за руки и поцелуи под дождем?

– Ну, да.

– И это не наскучивает?

– Смотря, как преподносишь. Если постоянно дарить подарки и уделять внимание, то может приесться. А если это делать дозировано и спонтанно – всегда будешь удивлен тому, как просто доставить человеку радость.

– Прямо глаза мне открываешь. Не хочу, хвастаться, но знаю я много, а в таких вещах плохо разбираюсь.

– Не все могут любить. Кто-то просто не воспринимает это чувство, не ощущает и не видит его, даже когда оно совсем рядом.

Удовлетворительно кивнув, соглашаясь с Фиц, залпом выпиваю бокал, расплачиваюсь за него, отстегивая чаевые в качестве морального ущерба, и встаю с места.

– Боюсь, что мне уже пора. Было приятно перекинуться парой слов. А если мне от такого стало приятно, то это уже что-то значит, – подмигнув, сказал я, и направился в сторону выхода.

– Постой! – крикнула она.

– Да? – с разворота спрашиваю я.

– Я тебя узнала. Меня просили передать эту фотографию.

Я бы удивился и счел это нелепым совпадением, если бы не крышесносное начало сегодняшнего дня.

Фотография, разумеется, должна была попасть мне в руки по невероятным логическим цепочкам, которые привели меня сюда. Но как? Как можно было предопределить то, что я ввяжусь во весь этот бред, что я приеду к своей матери, побегу разбивать руки в кровь, а потом забреду в это кафе по чистой случайности? Что бы произошло, если бы я не вспылил с Фиц и не ударил того бугая? Какой гений писал мне этот сценарий?

И, да, на фотографии я. Ей лет пять давности, не меньше. На ней я сижу с самодовольным лицом в баре «Агир» и смолю.

– Кто принес фотографию? – спрашиваю.

– Не знаю, ее положили на стойку вместе с просьбой на бумаге.

Ничего не ясно. Так много исчерпывающей информации, что можно написать книгу под названием «С чего начать сегодня? Или миллион и одна зацепка, ведущие в нихуя.»

– Спасибо, наверно. Прощай, – сказал я и вышел из кафе.

В то время, видимое на фотографии, я еще проводил со своим другом детства. Назовем его Мар. Аналогию приводите сами. Любил устраивать вечеринки у себя дома, которые я посещал с завидным постоянством. Был отчислен из медицинского института сразу после моего ухода из «храма бессмысленного учения», так как ответственным никогда не был, и уж точно не стал бы прилагать усилия по транспортировке меня в какую-то лечебницу. Уверен, что фотография его рук дело. Нужно к нему наведаться и пролить еще немного света на это дело.

8

Я прихожу в себя от сильного удара в живот, способного избавить от всей еды, что есть, была или будет в организме. Впрочем, избавляться мне не от чего, ведь я не ела уже неделю.

Кружащаяся голова никак не может сфокусировать зрение на определенном объекте, потому, значительно убавив в видимости происходящего, я начинаю принюхиваться и прислушиваться к обстановке.

– Подъем, тварь! – крикнул уже знакомый голос.

Так и знала, что добром это не кончится. Не могло кончится. Еще тогда на лице этой мрази я разглядела краткое содержание всех криминальных фильмов с плохим концом, но все равно села с ним в одну машину.

Надо было швырнуть в него табуреткой и рвать когти, что есть сил. Надеюсь, он не против того, что я мысленно буду называть его Поц. Ему идет.

Мне прилетает еще один удар, как будто в знак новоприобретенного имени. Когда я свернулась колачиком от боли, Поц взял меня за шиворот, потащил из задней кабины, а потом скинул на землю, как мешок с цементом.

Солнце в зените бьет холодными лучами в слезящиеся глаза. Ничего не вижу, кроме обочины дороги и леса вдалеке. Боюсь, что Соу меня вряд ли дождется. Ни сегодня, ни завтра, никогда.

Что же, я прожила долгую, пусть и несчастную, жизнь, наполненную красочными событиями, захватывающими историями, интересными событиями и любопытными людьми. Мне много удалось повидать, пережить, испытать на себе, впитать все соки этого паскудного мира увядающей плотью.

Я даже не жалею, что скоро умру, ведь, в конечном итоге, я ждала этого момента последние несколько лет своего существования. Да, именно существования. Ведь то, что происходило со мной за этот долгий промежуток времени, никак не укладывается в те самые пять букв.