Серпантин

– Временами бываю.

– И ужасный зануда.

– Без этого я не я.

– А я – Я! – весело воскликнула она.

Я улыбнулся такой маленькой детской радости. Может, мне стать новым целителем Адамсом, который бы не смешил, а материл бы пациентов, доводя до коликов в животе.

– Мне пора идти. Увидимся! – крикнула она и побежала куда-то вдаль.

Странная девочка. Увидимся мы вряд ли, а если это и произойдет, то даже представить себе не могу, насколько насыщенным будет наш диалог.

Тем временем, я побрел обратно домой.

6

Старые раны опять берут свое. Акатизия в совокупности с алкогольным делирием без предупреждения врываются в мое, и без того шаткое, самочувствие, заставляя биться в ознобе и перебирать все возможные положения тела для более комфортного существования.

Был бы под рукой хоть один, пусть даже самый слабый, нейролептик – я бы на время решила насущную проблему. К сожалению, таковых не имеется и не предвидится до тех пор, пока я не получу новый рецепт у врача. А сегодня, в воскресенье, мне его точно не достать.

Так что, вместо того, чтобы глотать кучу пустышек и набивать синяки на ноге непрекращаемыми ударами о кровать, я возьмусь за исполнение более гуманного замысла – замены легальных препаратов на не совсем такими являющиеся.

«Baby, did you forget to take your meds?».

Знаю одно место поблизости, в которое можно было бы наведаться, но которое крайне нежелательно посещать. Почему? Ответ вас ждет у порога, заросшей шприцами, квартиры.

Ответ с красными, обкуренными глазами, что встречает тебя в зассанной одежде, выдыхает помои, нечищеного неделями, рта, и, с блаженным лицом младенца, разводит руками, в очередной раз не признав тебя и цель твоего визита.

Зачем же я направляюсь именно туда? Смешной вопрос, с учетом того, что я испытываю невыносимые спазмы всего тела. С убавленной яркостью в глазах, дрожащими руками, я натягиваю первое попавшееся темное платье, накидываю сверху пальто, попадаю с третьего раза ногой в каждую туфлю и, подкашиваясь на каждом шагу, медленно покидаю квартиру.

Дорога до места назначения расстилается передо мной желтым кирпичом с чередой истязаний над собственным телом. Скрипя зубами, почти карабкаясь на четвереньках и держась за все возможные предметы, едва сохраняя равновесие и рассудок, я все же добираюсь, куда запланировала, и тяжело вздыхаю.

Неудачные попытки постучаться в дверь обессиленной рукой приходится оставить, поэтому применяю в ход туфли с высокой платформой, которые неспешным отбойным молотком врезаются в, уже помятую, дверь. Через несколько минут этот козел соизволил выйти.

– Чего? – сонным голосом спрашивает он.

– Мне нужны таблетки, – произношу сдавленным голосом.

– Какие из нескольких тысяч возможных названий?

– Ты знаешь.

Он пристально посмотрел на меня и, кажется, распознал.

– Ах да, это же ты. Ты… – начал он пощелкивать пальцами.

– Эс.

– Точно. Странная мадам, называющая себя разными именами.

– Полегче, ковбой.

– Ладно, ладно. Сейчас притащу твои «лекарства», вот только цена поднялась на пару сотен.

– Какого…Не суть, неси быстрее.

Он скрылся в недрах своей пещеры и начал громко рыскать по всей ее площади. Когда он вернулся и вручил таблетки, я расплатилась, разом заглотила около стандартного блистера и запила остатками пива, что оставались в маленькой бутылке, лежащей в сумке.

– Не налегай, это тебе не желтые витаминки, – безразлично предупредил он.

– Я знаю, что делаю, лучше тебя самого, так что не устраивай мне ликбез по подпольной фармакологии.

Он лишь манерно вскинул руки ладошками вперед на уровень плеч, а потом закрыл передо мной дверь.

Поступательный прилив сил окропил меня дождем благодати, дав ясность ума и волю к свободе действий. Мне стало так хорошо, что первые несколько минут я простояла на одном месте с закрытыми глазами, наслаждаясь моментом, фантазируя о том, как было бы чудесно запереть это мгновение во временном кармане и возвращаться к нему всегда, когда появится нужда.

Но стоять долго около этого места небезопасно, так как в любой момент могут заглянуть добропорядочные граждане, ратующие за соблюдение законов.

Возвращаться домой нет особого желания, но пока не пройдет эффект стимулятора, первое время, лучше пересидеть в каком-нибудь месте, чем слоняться по улицам, целуясь со столбами и привлекая внимание.

Своим перевалочным пунктом я обозначила неприметный бар неподалеку, который, насколько я знаю, не посещает практически никто.

Казалось бы, скверный запах, просроченные слабоалкогольные напитки, завышенные цены на еду, хамское поведение персонала и быдловатый контингент – при соединении, все эти структуры создают новый химический элемент по дегенерации большей части общества, что потом берет гордое название бар.

Особых отличий между ними практически нет, но именно тот, в который я направляюсь, чересчур непопулярен от слова совсем. Скорее всего, сказывается его репутация, как бара без каких-либо происходящих там событий. Вообще. Говоря, там настолько скучно, что люди в этом месте впервые почувствовали обратное действие алкоголя – тоску и уныние.

Впрочем, шумная компания мне совершенно ни к чему. Порой, хочется подрыгать костями в клубе, усилив действие таблеток, но в таком случае я смогу остановиться лишь к концу этого года. А меня сегодня будет ждать Соу. Не расстраивать же мальчика.

Я правда назвала его мальчиком? Он действительно выглядит моложе меня, однако его вид говорит о том, что ненамного, и что недавно он пережил, как минимум, кризис среднего возраста: хмурые брови покрываю тучами тяжелый взгляд серых глаз, что изредка скрываются под длинными, черными, как гудрон, волосами; выразительные черты худого лица в виде аккуратного контура губ, выступающих скул и широкой челюсти, которые несут на себе неухоженную бороду, больше похожую на свернувшегося ежа; хорошая форма тела, никак не сопоставимая с его образом жизни.

Все это поверхностное определение его внешности. Будь у меня еще слова, подходящие под описание этого человека, я бы обязательно ими воспользовалась.

С этим у меня всегда возникали проблемы. В голове ты можешь досконально перебрать каждый волос, морщинку или пору, дать им кодовые названия, измерить площадь поверхности, обозначить изменения в цвете и положении, а потом рассчитать по формуле степень сексуальности. Но, возвращаясь из своих чертог, ты обходишься односложным высказыванием – красивый.

Еще он виднеется мне привлекательным максималистом, который беспрестанно курит, ловко вставляет ругательства для окраса речи, надменно смотрит на всех, кто глупее его и, скорее всего, имеет несколько незаурядных талантов. Этакий трущобный поэт, никогда не публиковавший свои стихи. Сноб, не попавший в слои богемы. Властитель грез и мечтаний и, одновременно, изгой собственного мира фантазий. Сам себе заклятый враг и закадычный друг.

Красиво сказала. Скорее всего, эти мысли попадут в мой дневник, так что не буду лишний раз смачивать трусики девочек-подростков своим убийственно-эротичным слогом. К тому же, я уже пришла, поэтому на время пора прекратить поток мечтаний.

Забегаловка встречает меня безвкусным внутренним убранством, холодным воздухом из кондиционера и музыкой прошлого века. Не знаю, в каком сейчас живете вы, но раньше были популярны группы вроде «Битлз», «Пинк Флойд», «Лед Зеппелин» и другие из списка тех, что сейчас слушают только старики. Видимо, я была стара еще со своего совершеннолетия, потому что мне они до сих пор нравятся.

Лысый бармен так оживляется, при виде нового посетителя, что сразу же подзывает меня к себе. Усаживаюсь за стойку, прошу сделать музыку погромче и заказываю коктейль. На данный момент настроение отличное. Очень бы хотелось сохранить его до конца дня.

– Можно присесть? – спросил, сразу же подсевший ко мне, дедуля, украв это настроение.

– Вас через дорогу перевести или мелочи покинуть? – язвлю.

– О, что Вы, дорогая! Я впечатлен вашим музыкальным вкусом, и посему, хочу угостить вас любыми напитками, которые только пожелаете. Взамен прошу пару вещей – Ваше внимание и улыбку.