Наследница Унылой Пустоши

– Ты исключен из состава Совета и отстраняешься от должности командира шпионского отряда. – Еще одна слезинка проскальзывает по мокрой дорожке на моей щеке. – Приговор перейдёт в исполнение сразу после того, как ты навестишь спонсора своего постоянного пьянства и извинишься перед ним, угостив самым сладким вином за свой счет. Попрошу тебя держать себя в руках. В противном случае, защитить тебя и хозяина трактира будет некому. – Пэйон застывает, будто неживой. Я даже не уверена, воспринимает ли он хоть что-то, что говорит Ифэ. – В это время твои подчиненные соберут все свои вещички из штаба и устроят обвал, чтобы исключить возможность обнаружения Нор городской стражей.

Пэйону показалось забавным прозвать системы потайных коридоров в городе и под ним Норами. Можно сказать, что этим он закрепил за алисовцами ненавистное мной прозвище.

«Норы… Я всегда знала, что юмор у моего друга своеобразный».

Одна такая Нора привела его в новенький штаб под трактиром. А потом выяснилось, что именно это место является заброшенным центром системы городских катакомб. Возможно, что другой подземный коридор, ведущий оттуда, может привести алисовцев к спасению.

Нам необходимо проникнуть за пределы города без ведома прокуратора. Конечно, мы могли бы обойти улицы напрямик патрульным отрядам и пробраться через крепость, возведенную вокруг города. Но такая дорога не оставит нас не только незамеченными, но и невредимыми. Выходит, что наиболее приемлемым вариантом для нас остаются Норы.

– Есть, – с трудом проглатывает Пэйон.

– Вместе с тем, отправьте двух разведчиков в город. Если кто-нибудь пустил сплетню о девушке со светящимися глазами, то она распространится вместе с новостями о резне на пороге «Логова».

Чей-то очень хриплый голос озвучивает вопрос. Так бывает, когда привыкаешь говорить шепотом:

– Что если сплетня дойдёт до Радия раньше, чем до наших разведчиков? – впервые за долгое время, я слышу одного из крысиного дуэта.

– Он попросит подкрепления войска у императора, введет его на мирную территорию и истребит половину населения города. Но чтобы добиться этого, нужно иметь убедительное обоснование. Показаний лицемеров и обманщиков не вполне достаточно. Особенно, если речь идёт о том, чего не существует.

Ифэ ждет, когда Хакика подтвердит ее слова.

– Чародеев со светящимися глазами не существует, – она снова кивает.

Чародеев изгнали с земель бывших Лафлаама, Скены и Фенрии. Три королевства заключили союз и образовали Империю, в свод законов которой включили запрет на пребывание чародеев в здешних краях. Его нарушение карается насилием, прилюдными издевательствами, под стать тем, что уготованы последователям Алиса. Однако мне не доводилось встречаться с кем-то, кто заслуживает такую участь ни среди рядовых братства, ни среди чародеев.

Слуги Мортена, Дети Хаоса, следующие за великим злом и распространяющие его вместе со смертью, приходят в наш парс, чтобы жить без этого скверного клейма. Они хотят мира, гармонии и обретают их среди последователей братства. Совет признает их честными и добропорядочными.

Четверо чародеев шествуют к свободе рядом с теми, кто не придерживается несправедливых суждений на их счет.

Так же, как и слухи о злобных слугах Мортена, в городе бродит недобрая молва о том, что последователи Алиса одеты в заплатанную одежду, похожую на старые холщовые мешки; что лица у членов братства тупые или недовольные, вымазанные копотью и покрытые толстым слоем пыли. Судя по мнению недальновидной общественности, грязные мы априори от того, кем являемся.

«Побираясь остатками своих господ, они совсем исхудали. Ненасытные и бессовестные крысы!» – Радий пустил эти сплетни в город, а его жители и рады зацепиться за языки друг друга. По той же скользкой цепочке возвращаются всенародные обсуждения и последние новости.

Если бы мужчина, которого я встретила в тот страшный день, когда впервые выбралась в Аризод, выжил, то доложил бы на меня Радию. Тот бы попытаться выкрасть исключительную девушку из парса, не разбираясь подлинные ли драгоценности в моих глазах или подделка: одного волшебного вида достаточно, чтобы представить в Зени?фе, столице, на приеме у императора. Тогда бы Радий попросил разрешения «опустошить сундуки, набитые зачарованными драгоценностями». А на деле, он бы осквернил нашу сокровищницу, оставив в ней лишь бездонную пустоту.

Таков уж он, жадный разбойник и мошенник, которого принимают за законодержца. Его вполне могут наделить бо?льшими полномочиями, чем сейчас. Например, правом распоряжаться непобедимой столичной армией.

Вот, о какой армии говорили Расмус и Ифэ. От этой силы, правда, не спасет ничего и даже дары Мортена, обладатели которых порабощали умы, разрушали миры и наводили хаос когда-то очень давно.

По крайней мере, так говорят в народе.

Еще говорят, что светящиеся глаза – признак наличия магического дарования, но я не замечала за собой ни единого его проявления, не говоря уже о том, что не занималась ни разрушением миров, ни порабощением умов. И никогда не видела, как этим занимаются те, кто и вправду наделен тем или иным могуществом.

Вопреки всему тому, о чем я наслышана, магические способности слуг Мортена используются во благо, а не во вред. Лэйб – не самое убедительное тому доказательство, зато Хакика – еще какое! С тех пор, как она поселилась в парсе вместе со своим умничкой-сыном Зефиром, местные никогда не боролись против ветра. И пусть Хакика сокрушается в том, что такое по силам только самым способным чародеям, одной из которых она якобы не является, но с тем, что чародейка живет здесь, Аризод не знается ни с прибрежными штормами, ни с устрашающей грозой, ни с унылыми тучами.

– Радий догадывается о том, что слуги Мортена могут проживать среди мятежников и отщепенцев. Но пока он не поймает кого-нибудь, кто продемонстрирует свои способности при императоре, ему нечем грозиться, – продолжает Ифэ.

– …Или кого-нибудь, кто подвергает нас всех огромной опасности одной своей исключительной внешностью, – не сдерживается помощник и правая рука военачальника Алиса. – Предотвратить это можно только выколов ей глаза.

Зал замирает в немом испуге.

Алфий подбирает упавшую челюсть и немедленно проговаривает:

– Пошёл вон.

– Я провожу его! – Вызывается Ирида. Она встаёт из-за круглого стола без чьего-либо позволения, подходит к Астеру и берет его за шкирку. Точнее за то место, докуда может дотянуться.

В сравнение с ней, Астер выглядит великаном. И сейчас этот высокий молодой человек с могучей спиной и широкими плечами склоняется над хрупкой, фарфоровой Иридой и тащится за ней, принимая свое наказание.

«Надо же… Я и подумать не могла, что из дома Совета выпроводят кого-нибудь, кроме меня или Пэйона. Да еще и с таким позором!»

– Итак, – звучит второй голос из стрекочущего дуэта. – Кто соберет рапорты разведчиков? У их подразделения будет новый руководитель?

– Давайте отложим вопросы на эту тему до следующего собрания Совета, – Ифэ тяжело вздыхает. – К тому времени я буду готова нанять кого-нибудь на эту должность, а пока буду собирать рапорты самостоятельно.

– А как насчет торжества в честь принятия новобранцев? К каждому новому члену братства должен быть приставлен шпион, чтобы наблюдать во время празднества и продолжать слежку следующие полгода.

– Шпионы уже знают, к кому приставлены. Пусть работают, пока новый командир не распорядится ими так, как посчитает нужным. Тем более, что теперь можно не переживать, что они будут отлынивать и прятаться в штабе, напиваясь в стельку. Если других вопросов нет, то объявляю собрание Совета зак…

– У меня есть вопрос! – восклицает Расмус.

Ифэ уже собиралась подниматься со своего каменного трона. Вдруг, она замирает и, кажется, перестает дышать.

– Пэйон понесет ответственность за то, что вывел Изис за пределы парса, но что касается ее самой?

– У меня предложение, – Алфий поднимает руку.

Я виновата и не собираюсь уходить отсюда безнаказанной. И хоть я была уверена, что вынесу любое наказание – пусть даже члены Совета распорядятся выколоть мне глаза, – но теперь мне в самом деле не по себе. Я и не думала, что Алфий станет тем, кто нашлет на меня кару.

– Но прежде, я прошу вас выслушать меня до конца. – Он окидывает взглядом всех, кто сидит за круглым столом, и задерживается на Расмусе. – Изис отдает себе отчёт о проступках, которые совершила. Во всяком случае, Астер доходчиво разъяснил последствия каждого. Она знает о масштабах нанесенного ущерба братству и сделает все, чтобы…

– Предлагаешь оставить ее безнаказанной? – Расмус перебивает его.

У меня перебивается дыхание.

– А что можешь предложить ты? Посадить ее на кол? – тихо шутит Пэйон и зал откликается несколькими смешками. Алфий тоже хочет засмеяться, но он должен держать лицо. Он недоволен и зол на самого старого и нетерпеливого члена Совета.

– Кажется, тебе не давали слова, – шуршит седая борода.

– Мне никогда не давали слова, но я всегда был терпелив и не перебивал твои речи, – не уступает Пэйон. Затем кивает Алфию в знак извинения. Тот почтительно склоняет голову в ответ.

– У меня есть другое предложение, – Расмус не теряет времени. – Нужно лишить Изис права носить оружие.

– Прошу прощения?! – Злоба Алфия становится неподдельной.

– Пэн утверждала, что Изис убила трех человек в одиночку.

– Пусть! Но ты думаешь будто ей могло это понравиться?! – Мой наставник гордо стоит на своем. – Будто она сделала это из-за жажды крови?!