Дюна

– Только что мы перехватили группу наемников Харконнена, переодетых Вольным народом. От фрименов прислали гонца предупредить нас. Атакуя, мы обнаружили, что Харконнены перехватили этого гонца по пути обратно и тяжело ранили. Мы везли его сюда в госпиталь, но он умер. Я видел, насколько он был плох, и остановился по возможности помочь ему. Тогда он попытался выбросить что-то. – Айдахо посмотрел на Лето. – Нож, милорд, да такой, какого мы еще не видели!

– Нож-крис? – переспросил кто-то.

– Вне сомнения, – ответил Айдахо, – молочно-белый и словно светится. – Он засунул руку в тунику и извлек оттуда ножны с торчащей из них черной гребенчатой рукоятью.

– Оставь это лезвие в ножнах! – прогремел пронзительный голос от двери в торце комнаты, все в удивлении поднялись.

Высокая фигура в длинном одеянии выросла в проеме двери за скрещенными мечами охраны. Светло-коричневое одеяние с головы до ног охватывало вошедшего, лишь под капюшоном, над черным лицевым платком, блестели глаза – синие, без белков.

– Пусть войдет, – шепнул Айдахо.

– Пропустите этого человека, – приказал герцог.

Стражи заколебались и нерешительно опустили мечи.

Мужчина широкими шагами подошел к герцогу и остановился.

– Это Стилгар – вождь ситча, где я гостил, предводитель тех, кто предупредил нас о переодетой харконненской шайке.

– Приветствую вас, сэр, – обратился к нему Лето. – Почему же мы не можем обнажить этот клинок?

Поглядев на Айдахо, Стилгар проговорил:

– Ты знаешь, что у нас есть свои правила чести и чистоты. Тебе я мог позволить увидеть лезвие человека, который стал тебе другом. – Он оглядел всех остальных. – Но я не знаю прочих. Их взгляд может осквернить достойное оружие.

– Я герцог Лето, – произнес герцог. – Можно ли взглянуть на этот нож?

– У тебя есть возможность заработать право на это, – сказал Стилгар. Заглушая недовольный ропот вокруг стола, он поднял вверх тонкую руку с выступающими венами. – Напоминаю вам: это клинок вашего друга.

В наступившем молчании Пол поглядел на этого человека, явно источавшего ауру силы. Таков был один из вождей Вольного народа.

Человек, сидевший в центре стола напротив Пола, пробормотал:

– Кто он, чтобы указывать, что нам можно видеть на Арракисе, а что нет?

– Говорят, что герцог Лето правит, считаясь с чувствами подданных, – начал вождь, – поэтому скажу. Среди нас принято считать, что на человека, видевшего чужой крис, падает определенная ответственность. – Он мрачно глянул на Айдахо. – Ножи наши. Они никогда не покинут Арракис без нашего согласия.

Холлик и еще несколько человек, сердито озираясь, стали подниматься. Холлик начал:

– Это герцог решает…

– Одну минуту, будьте добры, – произнес герцог, сам спокойный тон его разрядил ситуацию. – Конфликта нельзя допускать. – Он обратился к вождю фрименов: – Сэр, я чту и уважаю личное достоинство всякого, кто уважает мое собственное достоинство. Я весьма обязан вам. И я всегда плачу свои долги. Если ваш обычай требует, чтобы нож оставался в ножнах, пусть так и будет… я приказываю. Если есть еще какой-нибудь способ почтить память того, кто умер за нас, назовите – и будет исполнено.

Фримен поглядел на герцога, медленно потянул в сторону лицевой платок, открывая узкий нос и пухлые губы, утонувшие в черной глянцевой бороде. Он медленно нагнулся над полированным столом и плюнул на него.

Вокруг стола стали подниматься, но властный голос Айдахо скомандовал:

– Ни с места!

В наступившей напряженной тишине Айдахо произнес:

– Мы благодарим тебя, Стилгар, за дар – за воду твоего тела. Мы принимаем ее с тем же чувством, с каким она была дана. – И Айдахо тоже плюнул на стол перед герцогом.

А герцогу тихо шепнул:

– Помните, сир, как драгоценна вода на этой планете. Плевок здесь знак уважения.

Лето осел обратно в кресло, заметил скорбную усмешку на губах сына, ощущая, как успокаиваются вокруг люди, как напряженность уступает место пониманию.

Фримен поглядел на Айдахо и сказал:

– Дункан Айдахо, в моем ситче ты был измерен, и мера твоя – высока. Крепка ли твоя обязанность твоему герцогу?

– Он предлагает мне перейти к нему, сир, – сказал Дункан.

– Быть может, его удовлетворит двойное подданство? – спросил Лето.

– Вы хотите этого, сир?

– Я хочу, чтобы ты сам решил этот вопрос, – ответил Лето, и в его голосе мелькнуло нетерпение.

Айдахо поглядел на фримена:

– Ты согласен на такое условие, Стилгар? Иногда мне придется возвращаться назад, на службу к моему герцогу.

– Ты хороший боец, ты сделал все возможное для нашего друга, – ответил Стилгар. Он поглядел на Лето. – Да будет так: сей муж Айдахо оставляет себе крис в знак своей службы нам. Ему, конечно, придется очиститься, но это не сложно. Пусть он будет солдатом Атрейдесов и человеком из Вольного народа. Такое возможно – и Лайет служит двум господам сразу.

– Ну, Дункан? – спросил Лето.

– Понимаю, сир, – сказал Айдахо.

– Значит, решено, – произнес Лето.

– Дункан Айдахо, вода твоего тела принадлежит теперь нам, – сказал Стилгар, – а тело нашего друга остается герцогу. Его вода теперь связывает нас.

Лето вздохнул и глянул на Хавата, заметив выражение глаз старого ментата. Хават удовлетворенно кивнул.

– Я буду ждать внизу, – сказал Стилгар, – пока Айдахо прощается с друзьями. Нашего покойного друга звали Туро?к. Вспомните его, когда наступит время его духу освободиться. Вы все друзья Турока.

Стилгар было обернулся.

– А ты не задержишься здесь? – спросил Лето.

Фримен повернулся обратно, привычным жестом прикрыл лицо платком, поправил что-то под одеянием. Прежде чем вуаль скользнула на место, Пол успел заметить у подбородка нечто похожее на тонкую трубку.

– Для этого есть причины?

– Мы воздадим тебе честь, – сказал герцог.