Миссисипские пираты

– Мистер Лейвли… мистер Лейвли! Вы здесь?

Джеймс соскочил бы при таком призыве и с самого высокого утеса. Он бросился к молодой девушке, схватил ее лошадь под уздцы. «Мисс Адель», – начал он, – но она перебила его голосом, дрожавшим от тревоги:

– Садитесь на мою лошадь и спасайтесь бегством!

– Мисс Адель… вы здесь? Каким образом?

– Если жалеете меня немного, не теряйте ни секунды. Мистер Кук в тюрьме, вас тоже ищут. Скорее!

Она оглянулась и увидала, что люди, разбежавшиеся при ее появлении, снова направились сюда. Джеймс тоже заметил их и понял, что спешат они не с дружелюбными намерениями.

Адель стаскивала между тем дамское седло с лошади. Джеймс, помогая ей, говорил:

– Мисс Адель, но я не могу оставить вас здесь одну.

– Обо мне не беспокойтесь… Скорее! Они уже близко.

– Но, Адель…

– Бели вы меня любите, Джеймс! Умоляю вас!

Эти слова заставили бы молодого человека броситься хоть в огонь. Он вскочил на лошадь и взялся за повод.

– Стойте! – крикнул подбежавший Порель. – Куда вы? Мы не враги. Мистер Дейтон послал меня к вам…

– Не верьте! Спасайтесь! – крикнула Адель, готовая лишиться чувств. Джеймс понял опасность, пришпорил лошадь и скрылся из вида.

– Мисс, – сказал Порель, – я не понимаю, зачем вы заставили мистера Лейвли уехать? Ему не грозила никакая опасность.

– Вы лжете! – возразила Адель. – Вы хотели засадить его в тюрьму.

– Если так, – ответил он с язвительной усмешкой, то бегство не служит еще доказательством невиновности. Вы оказали, может быть, плохую услугу тому, кому хотели помочь. Но это ваше дело… Джон! Вскинь-ка дамское седло на ту лошадь, которую мы нашли. Мисс пожелает, конечно, вернуться в город одна, а не в нашем обществе.

Человек, подозванный Порелем, оседлал лошадь и подвел ее к Адели. Она села на нее и хотела сначала извиниться перед Порелем за свою дерзость, но раздумала и помчалась, не оглядываясь, к Хелене. Он погрозил ей вслед и пошел поспешно на пристань.

Глава XXXV

Окончательное решение

Люди, собравшиеся в «Старом Медведе», видели все происходившее, но не понимали, в чем дело, один только Сандерс, узнавший наездницу, догадался, что ее появление увеличило опасность, уже нависшую над шайкой. Вошедший Порель еще более усилил его тревогу, рассказав о происходившем в городе.

– Что же задумал Келли? – спросил с раздражением Сандерс. – Если его план не удастся, мы все погибли, а ему хорошо, он держится в стороне. Почему он не с нами?

Не бойтесь, он знает, что делает, – сказал Порель. – Его план – стать для вида на сторону регуляторов, – по-моему, превосходен. Но если каким-нибудь образом они не допустят этого, мы схватимся с ними здесь.

– Мое положение незавидно, – возразил Сандерс. – Если бы Кука не засадили в тюрьму, мне бы несдобровать! Но с кем это вы там говорили, на опушке рощи, Порель? Этот человек ускакал на вороной лошади.

– Вы не узнали его? Это был Джеймс Лейвли, который спрятался здесь, высматривая, что происходит у вас в харчевне.

– Он! – воскликнул Сандерс в испуге. – Тогда мы пропали! Хорошо таким офицальным лицам, как вы, Порель, вы всегда выпутаетесь из беды, а мы расплатимся за вас веревкой вокруг шеи! Господи, зачем я только спутался с этим Келли!

– Ну, не тревожьтесь до такой степени, Сандерс! Все кончится благополучнее, чем вы предполагаете. Теперь же всем нам надо уходить отсюда, небольшими партиями, к пристани. Часть людей пусть подъедет на лодке, другие пойдут пешком.

В то время как разыгрывалась эта сцена, мистер Смарт, узнав от Милза все подробности об аресте Кука, пошел к Дейтону, но не мог найти его, а констебль не решился выпустить арестанта без разрешения судьи даже на поруки. Смарт понимал, что констебль поступил правильно, но Милз относился к делу иначе, он находил, что уважение к законности не ведет ни к чему там, где власть имеющие сами без зазрения совести попирают закон.

Однако выломать двери тюрьмы своим кулаком он не мог и должен был ограничиться одними ругательствами, идя со Смартом назад. Вдруг оба они услышали окрик:

– Эй, приятели!

Смарту показалось сначала, что это голос Уильяма, но, подняв голову, он увидел в тюремном окне того самого Тома Барнвеля, который должен был давно уже плыть по реке Миссисипи!

– Это как же, друг? – крикнул он ему. – Или судья только тем и занимается, что сажает за решетку честных людей?

– На меня возвели ложное обвинение, – сказал Том, – но обвинитель мой исчез после того. По-видимому, меня здесь забыли. И такие дела творятся в свободной стране!

– Джентльмены, – заговорил какой-то человек, подходя, – не дозволено разговаривать с арестантами.

– Вам то что за дело до этого? – возразил ему Смарт. – Вы не полицейский.

– Все равно, мне поручено наблюдать.

– А я не желаю слушаться всякого встречного, – ответил ему Смарт флегматично, между тем как Милз уже засучил рукава своей блузы, готовясь подкрепить слова делом.

Несколько человек начали уже собираться вокруг споривших. Тюрьма находилась почти напротив дома миссис Бредфорд, и кто-то воскликнул:

– Тише, джентльмены! Тише! Не стыдно вам поднимать шум тут, рядом с покойной? Уважайте мертвых!

– Ну, – перебил Милз, – эта дрянь обирала меня столько раз, что я ее уважать не могу, а скажу откровенно, что поделом ей досталось!

Толпа зашумела и приблизилась с явно враждебными намерениями против Милза, но Смарт, выставив вперед свой громадный кулак, крикнул:

– Ах вы негодяи! Не могу назвать джентльменами сволочь, готовую броситься вдесятером на одного, говорите, истые вы американцы или ублюдки, которые гнездятся в Новой Англии[13 - Новая Англия – название исторически сложившегося района на севере атлантического побережья ССШ. Включает штаты: Мэн, Нью-Хэмпшир, Вермонт, Массачусетс, Коннектикут и Род-Айленд.]?

– Ура Смарту! – загалдела толпа, склонная быстро менять свое настроение и довольная тем, что всегда невозмутимый Ионафан пришел в раздражение. – Подавайте сюда скамью или стол! Янки влезет на него и будет говорить спич! Ура Смарту! Ура!

– Вас стоит повесить за ноги! – проревел Смарт еще громче, чтобы покрыть своим голосом эти крики. – Ах вы, подлецы, разбойники! Ваши отцы проливали свою кровь за свободу, а вы что? Вы бесчестите родину…

– Браво, Смарт! Еще! – кричала толпа, смеясь, но нисколько не изменяя своего намерения вступить в драку. Одно только появление констебля восстановило порядок. В сущности, все так уважали в Смарте прямодушие и кулаки, что ему дали спокойно уйти, и он удалился, заложив руки в карманы, насвистывая свою любимую песенку, и только бросил презрительный взгляд на окружающих. Милз последовал за ним тоже, после того как констебль уверил его, что обоих арестантов согласятся выпустить на поруки.

В этот момент на другом конце города стояли Келли и Порель.

– Вы теряете драгоценное время, – говорил Порель. – Вы изложили мне свой план, а теперь уходите.

– Я должен еще отлучиться. Вы можете исполнить все без меня, Порель. Потом, одержав победу над регуляторами, вы перенесете на пароход все золото, которое Джорджина вам выдаст, когда вы покажете ей этот перстень, и сохраните его нашей встречи в Техасе. Если мне не удастся прибыть туда… вы разделите кассу поровну между товарищами.

– Келли, – сказал Порель, глядя на него недоверчиво, – вы что то скрываете. Должен я передать то, что вы мне теперь говорите, другим, или все это придумано вами только для отвода глаз? Вы покидаете дом?

Келли посмотрел на него в нерешительности, потом протянул ему руку, говоря: