Малиновые истории

Малиновые истории
Габи Бользен

Сборник рассказов автора, объединенных несколькими тематиками.

Это рассказы о 90х годах глазами молодых людей, начинающих самостоятельную жизнь.

Это рассказы о путешествиях и открытиях себя.

Рассказы о семье и домашних животных.

А в общем всего понемногу – самое то для чашки чая с домашним вареньем и уютного вечера!

Габи Бользен

Малиновые истории

СУМКА

Эта история случилась в 90-е. В самом начале лихих этих лет.

…Ничто, как говорится, не предвещало: обыкновенная квартира, обыкновенная хозяйка тетя Роза.. Почему я помню о ней спустя… сколько это… да ведь тридцать лет уже прошло, как мы съехали от нее и не виделись больше никогда!

А было так.

В конце восьмидесятых, поступив в институт, мы снимали жилье напополам с однокурсницей: комната на набережной рядом с центром, троллейбус шёл от нас прямехонько к институту, да и цена оказалась божеской.

Мы с Таней поселились в большой комнате. А в маленькой, с двумя односпальными кроватями и шкафом, тихими шагами войлочных тапочек жила тетя Роза – щуплый седой одуванчик в очках с круглыми линзами.

Всю жизнь, до самой пенсии, Розалия Львовна (так она представилась нам поначалу) проработала в Центральном фотоателье на Сенном: принимала и выдавала заказы, и до сих по именам помнила всех, с кем работала.

Муж ее давно уже умер, единственная дочь жила в Таджикистане. Дочь эта работала там каким-то начальником, все ее сильно ценили и уважали, а тетя Роза очень ею гордилась.

…Нам было по восемнадцать, и ничья прошлая или нынешняя жизнь нас не касались.

Мы жили вольготно и весело.

Тетя Роза не придиралась, не требовала быть аккуратнее и безропотно терпела визиты наших шумных подружек-однокурсниц, запираясь в своей комнате и выглядывая только на стук дверей.

Когда мы знакомились с очередным кавалером и шли гулять, она смотрела, прячась, с балкона, а потом одобряла: нес твой зонтик. Хороший мальчик, пусть будет.

Сильно боялась любых событий: заговоривший с ней случайно на улице прохожий, сирена Скорой помощи за окном, наша бурная радость по поводу «сваленной» сессии – в ее представлении любое отклонение от ровного течения жизни было опасно своими непредсказуемыми последствиями.

Конечно, ее мучила бессонница. Иногда сквозь сон слышно было, как, не включая света, она шуршала из своей комнаты на кухню и обратно.

Однажды, вернувшись из института, мы не нашли в холодильнике своей кастрюльки с супом. Тетя Роза, волнуясь и ломая свои почти прозрачные пальцы, рассказала, как случайно обнаружила, что суп испортился. И вылила.

Я поверила. А Таня нет. И была права – история вскоре повторилась. И еще раз.

Мы поняли, что тетя Роза голодает. Это было странно: за комнату мы платили исправно. Как же она жила, пока соседка сверху не уговорила ее пускать квартиранток?

Суп стали варить в большой кастрюле.

А в ноябре тетя Роза неожиданно объявила, что уезжает погостить к дочке в Душанбе. Давно собиралась, два года не виделись. А теперь вот, наконец, едет. Оставляет нас одних со спокойным сердцем, потому что девушки мы хорошие. Через месяц вернется. Цветок поливайте. Деньги оставляйте соседке сверху, она переведет.

Следующим же вечером, тихо и быстро собравшись, тетя Роза уехала на вокзал. Я несла ее нетяжелую сумку с двумя толстыми ручками, обмотанными черной изолентой.

Вернувшись в темную, пустую квартиру, мы с Таней включили везде свет, музыку, поставили чайник, устроили танцы и так развеселились, что решили помыть полы. Есть ведь такая примета: нельзя мыть полы за уехавшим – долго не вернется.

Ну вот и пусть отдыхает – у дочки. Незачем туда-сюда мотаться, – объясняли мы друг другу, смеясь и булькая в ведре тряпками. – А мы тут за квартирой пока присмотрим. Всем хорошо!

Через месяц тетя Роза не вернулась.

Мы весело отметили наступающий 1990 год, бегая по лестнице и хлопая подъездной дверью, чтобы выскочить на снег.

Наступил январь. От тети Розы не было ни слуху, ни духу.

В ее пустующую комнату постепенно перебрались из квартиры сверху еще две подружки.

Февральский денежный перевод в Душанбе на почте никто не принял.

Жили мы так же весело, хотя и не так беззаботно, как прежде: из продажи исчезали продукты. Магазины встречали пустыми полками и пыльными банками сока вперемежку с пачками маргарина.

Но вскладчину прожить было, конечно, проще.

Танина тетя работала товароведом в огромном гастрономе на Кольце. Раньше они почти не общались, а теперь пару раз в месяц Таня наведывалась к родственнице, возвращаясь нередко сильно навеселе. С собой привозила что-нибудь для нас: то кусок сливочного масла, то несколько больших крепких яблок.

А однажды, вернувшись из продуктовой экспедиции, Таня долго пыхтела в прихожей, пытаясь вытащить что-то из глубокого кармана своего зимнего пальто. В пальто обнаружилась потекшая венгерская потрошеная курица с переломанными ногами – на улице Таня падала.

Время шло.

Давно уже был забыт цветок, который мы должны были поливать. Тети Розины вещи в шкафу переехали на самую дальнюю полку. По вечерам на кухне орал магнитофон. В открытые окна залетал тополиный пух.

К октябрю тетя Роза вернулась.

Соседка предупредила нас заранее, и мы были ужасно недовольны – нам понравилось жить одним.

Вернулась тетя Роза не одна, а с двумя женщинами.

Одна оказалась дочкой – в таких же толстых очках и такая же молчаливая как мать, только гораздо крупнее.

А вторая была… цыганкой. Настоящей, в платке, в длинной юбке, с золотыми зубами и грудным младенцем.

Все трое поселились в прежней тети Розиной комнатке. Я не знаю, как они там умещались. Наверное, Света (так звали цыганку) спала на полу между двумя кроватями.

По ночам ребенок пищал, из комнаты пахло сырыми пеленками и свернувшимся грудным молоком.

Дочка почти не выходила, а когда резала на кухне лук, то плакала, и было понятно, что не от лука, а от каких-то своих мыслей.

Конечно, мы пытались расспросить тетю Розу: откуда взялась цыганка с младенцем? Почему дочка приехала из своего солнечного Душанбе и все время плачет? Где сама тетя Роза пропадала столько времени? Но наша хозяйка отвечала лишь взглядом куда-то вбок и извиняющейся отстраненной улыбкой. А когда мы спросили, как она не боится жить с цыганкой, тетя Роза вдруг твердо ответила: Света хорошая девушка, и она побудет здесь, потому что пока ей негде жить.