Тайяна. Влюбиться в небо

– Да уж, не позавидуешь лойрио…

Впоследствии Рошер часто думал, что судьба любит пошутить, потому что ничем иным не смог объяснить появление в этот миг бумажно-белого стражника.

Эмина ахнула, вскочила и захлопотала вокруг бедолаги. Чуть ли не силком усадила, сунула в руку кружку, тот выхлебал огненный взвар что воду, чудом не сварив себе язык, и выпалил:

– Лайри Синту нашли!

– Где?!

– За городом. Мертвую!

Эмина медленно опустилась на стул. Рошер прикусил от неожиданности язык вместе с пирожком и зашипел от боли.

– А градоправитель?

– Он уже знает. Наверное…

– Где за городом? – уточнил Рошер.

– В овраге. Где старые сараи…

Пояснений не требовалось. Знал Рошер это место. Овраг был всего один. Когда-то Далинар расстраивался в том направлении. Потом появились ручейки, стало ясно, что каверна будет расти, – и люди забросили то место. Зачем его осваивать и бороться с трудностями, если есть где построиться ровно и гладко? Остались старые дома, ну и несколько сараев. Впрочем, там давно никто не жил, разве что изредка бродяги заходили…

– А кто нашел тело?

– Да там двое…

После коротких расспросов выяснилось, что лойрио Ланист Каррер (да-да, тот самый!) решил покататься верхом на утренней зорьке. Зорьку, правда, проспал, но прогулку не отменил. Вот и наткнулся.

Второй же оказался самым обычным приказчиком в лавке. Что он там делал?

Ну… выпил с вечера. Выпил – и хорошо так выпил. А вот как оказался… Хорошо хоть – там. Решил, что жена домой пьяным не пустит, еще и скандал устроит, а в заброшенных сараях можно и переночевать.

Переночевал. Вышел из сарая, кое-как волосы пригладил, домой пошел, а тут тело. И лойрио Каррер! Вот ужас-то! Лойрио Эрен туда помчался, а что, как… Да откуда ж простому стражнику такое знать?

Рошер задумался.

– Сходить, что ли, поглядеть, что и как?

Эмина закивала. Она бы и сама, но место не оставишь, так можно и с работы вылететь.

– Сходи, Рош, сходи! Потом мне расскажешь?

– Схожу.

– Да выгонит тебя лойрио, – фыркнул стражник.

– А я не к нему, я к лойрио Карреру.

После вечера у Яны мужчины не то чтобы сдружились, но в отличие от Гарта Рошер считал, что Ланист полезен нархи-ро. Это ведь тоже опыт отношений с людьми! Пусть не идеальный, но какой есть! Да и не созрела девочка для любви, это ж сразу видно! А вот погулять, за ручки подержаться, сено помять – в Лесу ж нравы свободнее, это можно. А и стоит иногда…

Рошер отмел в сторону ненужные мысли.

– Схожу посмотрю, что у него и как. Погонят – так тому и быть. Рассказывай – как туда точно добраться? Овраг немаленький, да и сараи там в двух местах?

И стражник послушно принялся объяснять, как дойти до места, где сегодня обнаружили тело. И – да, его еще не увезли. Пока мага вызовут, проверить на наличие сглаза или порчи, пока то-се, он ведь сразу сюда, а его напарник – к начальнику стражи, потом тот к градоправителю…

Рошеру того и надо было.

Поцеловал руку Эмине, схватил со стула плащ – и был таков.

* * *

Дойти недолго, а вот подумать по дороге…

А что его-то туда несет? Его это касается? Он стражник? Он вообще – кто? Поймав себя на этой мысли, Рошер даже с шага сбился. А ведь и верно – кто? Что? Зачем?!

Но назад не повернул.

Он и сам не смог бы внятно ответить на эти вопросы, разве что Тайяна бы помогла. Ей-то все было понятно. Рошер Вайст был рожден ищейкой. Охотничьей собакой, если хотите. Только в качестве дичи обречены выступать воры, убийцы и подонки. Стража для него была самым главным, он вкладывал всю душу в свою работу.

Лишившись руки и с ней – смысла жизни (на что годна гончая без лапы?), Вайст потерял себя и принялся спиваться. Так собака лежит у конуры, отказываясь от воды и пищи и мечтая скорее сдохнуть, чтобы вновь прийти в мир молодым и здоровым щенком.

Рошеру сдохнуть не дали. Вытащили, привели в чувство, помогли – и сатро Вайст опять встал на след. И это оказалось еще интереснее.

Ну что он видел в страже? Мелкие кражи, поджоги, семейные склоки, пьяные драки? И где тут развернуться таланту? Где тут искать, собирать доказательства, размышлять, вычислять?

В истории с Аэленой он получил сполна все эти возможности – и затянуло. Хуже вина, хуже смолки, хуже чего угодно. Так, видимо, чувствуют себя разломщики, не в силах отказаться от своего опасного промысла.

И что ему нужно теперь?

Да то же самое.

Потому и встрепенулся Рошер на слове «убийство», потому и полетел, понимая, что делать там нечего, что выставят не глядя, что…

А остановиться все равно не мог.

А вдруг?..

Его и не выставили, полагая, что если идет – то знает зачем. Рошер спокойно прошел через цепочку стражи к оврагу.

Там было хорошо, спокойно, уютно, зеленая трава вымахала до пояса, в такой приятно поваляться днем, задумчиво глядя на небо и пожевывая былинку. Или спрятаться с любовником.

Но здесь и сейчас речь шла не о любви.

Мирно гудели пчелы, качались какие-то цветочки – и от этого контраста становилось еще страшнее. И по спине бежал морозец.

Смерти нет? Философы могут говорить что угодно, но в этом овраге ее присутствие ощущалось особенно отчетливо.