– И будет льстить, не то жена сожрет, – проворчал стоящий неподалеку Линос. Ивар смерил его насмешливым взглядом. Линос уже успел где-то нализаться с утра и стоял не особо ровно. Кейт дергала его за локоть, но куда там?
Линоса Ивар не уважал, как не уважал любого дурака и пьяницу. А еще…
Внешне между Кейт и Тиа все было просто замечательно. Любящие сестры, клятвы поддерживать друг друга, данные в детстве, взаимопонимание, симпатия, общение семьями, обожаемые племянники. Внешне все выглядит именно так, красиво, благородно, тонко, изящно.
Внутренне же…
Тиана презирает сестру за глупость и неудачливость. Кейт ненавидит сестру, но что есть силенок старается ей подражать. И обе сестрички страстно конкурируют за внимание матери. Впрочем, эти их попытки, так или иначе, обречены на неудачу.
В сердце леди Дженет есть место только для одного человека.
Ее обожаемого сыночка.
Лесса.
Кстати говоря…
– А Лесс еще не приехал?
На лицо леди Дженет словно тень набежала.
– Лесс и его невеста, баронесса Брайс, должны быть завтра к обеду.
– И горе им, если они приедут к вечеру, – проворчал Линос.
Ивар хмыкнул.
Нет, жить и дышать своему сыночку леди Дженет никогда не даст. Даже если он женится.
Особенно если он женится.
Тиана потянула мужа за рукав. Надо было устраиваться на отдых.
* * *
Мерно стучали копыта лошадей, поскрипывали колеса.
– Элерон.
– Норбет.
– Темпер.
– Ристан.
Женщины играли в города. Да этого они так же играли в композиторов, кулинарию, картины, исторических личностей и даже шитье. Просто брали термины по всем этим темам.
Надоест – переключатся на шахматы.
Еще больше надоест – будут читать вслух или развлекаться математикой.
Джинджер была в ней не очень сильна, а вот леди Нэйра считала, как дышала. Легко, уверенно, спокойно. А еще знала кучу интересных приемов.
Число делится на пять, если оканчивается пятеркой или нулем. Число делится на три, если сумма всех его цифр делится на три.
Чтобы быстро возвести в квадрат двузначное число, которое оканчивается на пять, надо первую цифру умножить на то же плюс единица, а потом в хвосте написать – двадцать пять. Например, тридцать пять в квадрате будет – три умножить на четыре (то же плюс единица) – двенадцать, и дописать двадцать пять. Тысяча двести двадцать пять. Дешево и сердито[3 - Автор до сих пор пользуется этими приемами, без особых усилий оперируя двух-трехзначными числами. Спасибо старым советским учителям.].
Самое интересное, что далеко не все знают об этих вещах. Запомни простые правила – и проблем не будет. Но увы.
Лесс, кстати, не знал. И в ответ на предложение леди Нэйры научить его буркнул что-то неразборчивое и отправился гонять лошадь по холмам.
Леди посмотрела на мужчину и вздохнула.
Она не кривилась, не качала головой, не…
Просто Джинджер все чаще задумывалась, что Лесс – не совсем то, что надо. Или совсем не то?
Может, стоит подождать? Ну куда от нее убежит это замужество?
А вот и Лесс, легок на помине. Склонился с лошади прямо к окошку, улыбаясь во все тридцать зубов[4 - И да! Автор в курсе, что их всего может быть тридцать два, но Лесс еще не настолько помудрел.].
– Дамы, завтра к обеду мы будем в Кон’Ронге.
– Замечательно! – Карета надоела Джин до зубовного скрежета. – Наконец-то!
А вот леди Нэйра такого восторга не проявила.
– Милый Лесс, вас не затруднит ненадолго сесть к нам в карету?
Лесса не затруднило, и он воззрился на леди Нэйру, которую в разговорах с Джин именовал не иначе как «чудище бессонное стоглазое». Правда – шепотом и оглядываясь.
– Лесс, милый, я догадываюсь, что ваша семья сейчас вся в Кон’Ронге?
– Да, леди Нэйра.
– Мать, сестры…
– Да.
– И вы хотите так просто привезти туда Джин?
Лесс даже не понял, в чем проблема. Леди Нэйра схватилась за голову.
– Лесс, милый, подумайте! Умоляю! Кто произведет лучшее впечатление? Усталая девчонка в пыльном с дороги платьице или очаровательная молодая леди в роскошном наряде и с уложенными волосами?
Джин хлопнула ресницами, Лесс звучно щелкнул зубами. А вот в таком ракурсе они об этой проблеме не думали. Но все верно – не бывает второй возможности произвести первое впечатление.
Леди Нэйра поняла, что победила, и, подобно великодушному завоевателю, сделалась даже мила.