Край маков

Баваль умоляла отца:

– Папа, разве сердцу прикажешь? Я люблю Лорана, а Чаргин любит Леона Керюэля. Бог велел прощать…

Лоран Бурнёф пожал руку любимой женщине.

Ей на помощь пришла даже Вайолка, уговаривая родителя:

– Папа, разве ты хочешь всю жизнь видеть в глазах Чаргин укор? Как твоё сердце сможет вынести, если из-за тебя она будет несчастна в браке с цыганом? Разве расовые традиции стоят того, чтобы следуя им, быть несчастными?

Лачо сдался, он отвернулся и пробубнил:

– Жандарм, забирай мою Чаргин.

– Я уговорю отца снять с Вас обвинения,– заверил Леон.

Чаргин побежала к любимому, возвращаясь в его объятия. Керюэль-младший поставил дочь на пол и обнял невесту. Магда прижалась к новой маме. Рука Чаргин гладила малышке волосы. Бард-младшая, счастливо улыбалась, смотрела то на Леона, то на его дочь, радуясь их улыбкам.

Лачо смотрел на них и журил себя:

– Что скажут в таборе? Бард раздал всех своих дочерей французам.

Баваль, широко улыбаясь, обняла его за плечи, радуясь решению родителя.

А Бард-старший вдруг зарыдал, отвернулся от всех и попросил:

– Комиссар, уводи быстрее Чаргин, пока я не передумал.

Вандрегар сидел у окна в кабинете тестя.

Оповестил полковника:

– Идёт Леон с Магдой. Они держат за руки ту красивую цыганку, которую Леон недавно допрашивал… все такие довольные…Счастливые…

Эрнест Керюэль подскочил к окну.

Зять продолжал тему:

– Я смотрю: эта женщина обрела власть над сердцем Леона.

Керюэль-старший выскочил на улицу. Приблизился к троице.

Сын сообщил отцу:

– Я женюсь на Чаргин немедленно.

– Я это уже понял по твоему цветущему виду,– мрачно кивнул Эрнест.

– Надо в мэрии подтвердить этот факт,– продолжал Керюэль-младший.

– Я заберу у тебя дочь,– сообщил родитель.

– На каком основании?– взъерошился Леон.

– Разве может быть цыганка хорошей матерью белой девочке?

– Они хорошо ладят!– настаивал сын.

– У них разница всего лет в 10!– напомнил отец.

Магда упрямо сказала:

– Я буду жить с папой и феей.

Леон донёс до сведенья отца:

– Я сегодня же уйду из Вашего дома. Лучше снимать дом, чем выслушивать наветы.

Девочка возмущённо выговаривала деду:

– Почему ты не любишь Чаргин? Она превратила злых дядей и тётей в добрых! Одна тётя хотела отрезать мне голову, так Чаргин отговорила её. Один злой старик сначала хотел убить папу, а после не хотел отпускать с нами Чаргин, но его уговорили подобревшие тёти. Теперь ты что ли злой? Чаргин, расколдуй дедушку. Пусть он станет добрым.

Эрнест, вглядываясь в лицо невестке, переспросил:

– Ты спасла мою внучку? Почему? Потому, что любишь моего сына?

– Я люблю Леона, я люблю Магду. И я не хочу крови на руках своей родни. Пусть Вас Бог накажет на небесах. Убийство уродует души. Я не хочу, чтобы родные страдали от того, что на их сердца лягут пятна крови невинных. Я не хочу жить без Леона. И я никогда не простила бы себе гибели Магды.

Керюэль-старший заплакал. Он упал на колени перед цыганкой.

Молил:

– Я лишь теперь понял, как ошибался. Любая жизнь ценна. Будь то француз или цыган…Я не достоин прощения. Я так виноват…Я оставил тебя без матери…Как же мне искупить все те слёзы и несчастья, что я причинил?

Пожилой мужчина пытался дотронуться до Чаргин, но та отшатнулась.

Просила:

– Никогда не прикасайтесь ко мне, я не смогу полюбить Вас. Говорю это честно и открыто.

Эрнест, смотря в землю, проговорил:

– Понимаю…

Сын помог ему подняться.

Леон попросил отца:

– Отпусти меня с работы пораньше. Мне надо переехать и к свадьбе готовиться.