Край маков

– Да не может быть,– усомнилась младшая Бард.

Баваль приняла её сторону:

– Захотел бы Керюэль-младший её изнасиловать, то сделал бы это в тюремной камере. А раз отпустил, значит – не такой уж он и плохой.

– Забыли, что его отец – гнусный убийца?! Надо не просто убить Эрнеста, надо на его глазах убить того, кто ему бесконечно дорог.

Чаргин поведала:

– Я видела Вайолку. Она – жена парфюмера. Богата и счастлива.

Лачо вынес вердикт:

– Её надо тоже наказать.

– Она просто хотела счастья для себя…– пробормотала Бард-младшая.

– Ты ищешь ей оправдания, а оправданий нет: она бросила вас в детстве, когда вы более всего нуждались в ней.

– У неё дочь, так похожая на неё…– сообщила Чаргин.

Бард-старший ухмыльнулся:

– Значит, я стал дедом…

Чаргин смотрела в тарелку и осторожно спрашивала у отца:

– Папа, ты был готов заплатить за меня…Откуда у тебя деньги? Когда я смотрю на тебя, мне кажется, что в твоих глазах какая-то боль и раскаянье…

– Да, я ограбил одного предпринимателя-фабриканта…Но тот сам умер, от разрыва сердца, наверное, я нашёл его уже мёртвым…Так что я не вор, а мародер.

Лачо вошёл в парфюмерный магазин. Вайолка выронила флакон с духами перед покупательницей, та хмыкнула, зажала нос платком и покинула магазин.

Отец спрашивал у старшей дочери:

– И со мной родство ты отвергнешь?

– Папа, прости меня,– заплакала Вайолка,– Мне нужно было наладить личную жизнь, а девочки мне мешали.

– Никогда цыгане не бросали своих родичей. Ты – первая, кто сделал это преступленье. И ты не просто бросила сестёр, ты ещё и продала их за деньги! Позорная твоя душа достойна только презрения.

– Баваль тоже жива?

– Хвала богам, да. А вот тебе я зря дал жизнь…

– Не убивай меня, папа,– взмолилась продавщица парфюмерии, отступая от прилавка вглубь.

Она отходила к двери, ведущей в лабораторию.

Вошла с улицы Баваль.

Она обвела вокруг взглядом и сказала:

– О, Вайолка, ты пристроилась к нуворишам! Так ведь теперь модно называть буржуазных богачей.

– Ради моей дочери, не забирайте мою жизнь,– лепетала богачка.

Баваль достала нож из полы сапога и подходила ближе к предательнице, говоря:

– Когда мы с Чаргин мёрзли на улице, прося подаяние, ты укрывалась шубами и пледами. Когда мы голодали, ты ела торты и ветчину. Когда Чаргин жестоко простыла и заболела, я отдала честь аптекарю за лекарства, я не знала, что мужчины знают о женском бесчестии, и была после замужества бита мужем чуть ли не каждый день, он бил меня кнутом…

Вайолка заплакала и говорила:

– Прости меня, сестра…Я дам денег.

– Деньги на домик нам понадобятся, вдруг придётся отдать долг Чаргин за потерю товара. Чаргин, видать не нравится этот Марко, как-то без радости она за покупками пошла…

Баваль убрала нож и по-доброму заговорила со старшей сестрой:

– Не смогла бы я тебя убить…Всё же родная кровь…На свадьбу Чаргин придёшь?

– Приду. И перед ней извинюсь за то, что не сразу признала…

Баваль заплакала и рассказала старшей сестре:

– От моей руки умер мой муж…Чаргин даже не догадалась, что это я его убила…

Вайолка положила на прилавок приличную сумму.

Отец забрал подношение и кивнул Баваль:

– Пойдём в магазин тканей, найдём Чаргин.

1 мая. Когда первые лучи солнца нежно расползаются по небу, и нехотя, лениво выходит светило из-за горизонта, птицы поют песнь о весне. Ведь с её теплом в их гнездо приходит счастье. Земля расцветает, покрываемая зеленью и цветами. Их аромат, как дополнение к прелести мира.

На белых и пегих лошадях мужчины города Арль съезжаются с утра к церкви святого Георгия, усадив позади себя свою «королеву» – жену или дочь. Женщины, невзирая на моду в других городах, одевались по своей традиции. На головах дам был белый чепчик, на ногах – белые колготы с туфлями с завязочками, а также у всех пёстрые юбки и кофты с длинными рукавами, шали или платки, называемые здесь «гиаль» накинуты на плечи треугольником, а концы заправлены под пояс. А вокруг цветут абрикосы и дерево Иуды такое нарядное…

Кто-то шёл в Античный театр, кто-то на ипподром, а кто-то на бой быков на Античной арене.

На базаре ходили на ходулях, обсыпались конфетти. То тут, то там устраивались соревнования по бегу, прыжкам, перетягиванию каната и борьбе. Циркачи натянули шатёр и катали детей на пони.

Цыгане играли на гитарах, скрипках и свирели. Провансальцы стучали в барабаны.

Торговцы продавали сладости, жареное мясо, устрицы, мелкие фиолетовые артишоки поливали соусом айоли, продают пирожки, молодую спаржу, раннюю клубнику, весенние сморчки, марокканские дыни.

Чаргин в голубой кофте и красной юбке заметила в толпе Леона в праздничном мундире. Он шёл под руку с очень красивой девушкой со светлыми глазами. Почему-то это обстоятельство разозлило цыганку: целует одну, а ходит на праздник с другой!

Цыганка недоумевала: