Край маков

В парфюмерном магазине стоял удушливый аромат смеси разных духов и одеколонов. В воздухе смешались амбра, мускус, цитрус, мох, древесные ноты и Бог весть ещё какие запахи.

За столом показов образцов стоит смуглая женщина в салатном платье с большим ожерельем и огромными серьгами, украшения выполнены из серебра.

В магазин вошёл один из двух хозяев – Венсан Бурнёф. За руку он вёл дочь Ренберу в шикарном платье. Модель платья хоть и считалась устаревшей, с приталенным вариантом, но выглядело на девятилетнем ребёнке превосходно. Девочка стала похожа на члена королевской фамилии, хоть и выглядела, как цыганочка.

Продавщица недовольно процедила:

– Опять ты купил дочери такое дорогое платье! Ты совсем её избаловал!

Венсан убрал с лица модные «уши спаниеля» и заправил эти свисающие чёрные волосы в «хвост» резинкой.

Он возражал жене:

– Дочь у меня одна. Хочу и балую!

– А вот твой брат более экономичен.

– Пусть делает, что хочет.

Женщина сделала ехидное лицо и выдала:

– Хотя…он, наверное, подозревает, что Сапфира не его дочь.

– Не выдумывай, Виолетта. И не говори гадостей при ребёнке.

– Но разве ты не видишь, как Сапфира отличается от матери и от Лорана. И ты допустишь, чтобы бизнес после поделили между нашей Ренберой и этой…непонятно кем?

– Лоран называет её своей дочерью.

– Называет, потому, что не знает правды.

– Правду надо ещё найти.

Наружная дверь открылась и в магазин вошла Чаргин.

Виолетта затараторила:

– Проходите, красавица. У нас есть духи с амброй. Невероятная заслуга кашалотов в этой ценной продукции.

– Вайолка!– вскричала пришедшая.

Продавщица вздрогнула, возражала:

– Девушка, Вы меня с кем-то спутали. Я – Виолетта.

– Виолетта?– рассмеялась красавица,– Как тебе подходит это имя! Трёхцветная фиалка – эмблема смерти, цветок, который не принято дарить во Франции! Но знай, этот же цветок считается символом Святой Троицы, всевидящим оком Бога, и Провидение вернёт тебе то зло, которое ты причинила малолетним сёстрам, брошенными тобою в подземелье!

Чаргин выскочила из магазина, совсем забыв о том, что следовало отдать сумку хозяину заведения.

Венсан сверлил взглядом жену, переспросил:

– Та красивая цыганка действительно твоя сестра?

– Да!– зло выкрикнула Вайолка.

– И ты её бросила маленькую?

– Да! Её, младшую, и Баваль, среднюю сестру! В катакомбах, наполненных скелетами!

Ренбера заплакала.

Муж процедил:

– Какая же ты дрянь! Теперь понятно, почему ты не хочешь ещё детей. Ты не способна на любовь. Ты свою дочь, и ту с трудом любишь!

Жена отбивалась:

– Ты преувеличиваешь. Я встретила тебя в то время…разве ты стал бы встречаться с цыганкой, у которой к тому же целый выводок сестёр?

– Стал бы. Я же тогда любил тебя. Но с годами это чувство ушло…Живу с тобой ради дочери…И запомни: благовоспитанные люди не выпячивают напоказ такое количество побрякушек. К тому же, ты знаешь, что ещё полно бандитов, ждущих момент похитить и обворовать богачек.

Леон Керюэль, стоящий на тротуаре в штатской одежде во фраке «аби» с двойной застёжкой, в шёлковых кюлотах с бриджами, увидел, выбегающую из парфюмерного магазина девушку, прекрасную, как видение из рая. Красавица прикрыла глаза пышным рукавом и всхлипнула.

К ней подошёл кривой цыган Пали, что-то резко говорил.

Леон подошёл ближе, спрятавшись за широкое дерево.

Чаргин, дождавшись конца гневной тирады, отвечала:

– Тебя послали меня охранять? Так иди и сам отдавай товар парфюмеру.

Леон выскочил и схватил девушку за руку с вопросом:

– Что за товар?

– Я ничего не знаю,– буркнула красавица.

Жандарм обратился к цыгану, который отступил на пару шагов:

– Тебя, Пали, я тоже не отпускал.

– Господин комиссар, это не я! Не я!– отнекивался кривой,– Меня искусил Дьявол.

– Не прикидывайся дурачком. И не надо сваливать свою вину на другого. Дьявол не стоял возле тебя с пистолетом у виска, не заставлял. Ты сам решил так поступить.

Пали не внял голосу разума, он стремглав припустил по улице.

– Мадемуазель, пройдёмте в полицейский участок,– позвал цыганку с собой Леон и потянул за руку.