Максимка, Толик и каляки-маляки

Алина пришла в ужас. Что сказать маме? Как она расстроится! Взгляд Алины упал на коробку с пластилином, лежащую на полке. И неожиданная мысль родилась в её догадливой головке: замазать края трещины пластилином и слепить, соединить их потом. Она открыла коробку, выбрала подходящие цвета и стала замазывать трещину пластилином того цвета, который лучше всего подходил по рисунку. Пластилиновый шов прошёл по волосам, коснулся лба и щеки красавицы, задел рукав её синей блузки. Вот и всё. Ваза была целая, а шов почти не заметен. Поставив в неё веточки рябины и полыни, Алина, кажется, успокоилась.

Пришла весна. Потеплело, закапала с крыш капель, потекли весёлые ручейки, снег потемнел, стал рыхлый, ноздреватый и почти исчез. На проталинах, в парке рядом с домом, как брызги весеннего голубого неба, рассыпались подснежники. Мама с Алиной принесли домой крохотный букетик первых весенних цветов, и, наполнив кувшин водой, мама стала переливать воду из него в вазу. И тут случилась беда: вазочка треснула и раскололась на две части, а вода залила подоконник. Мама взяла в руки осколки, намазанные по разбитым краям разноцветным пластилином, и внимательно посмотрела на Алину.

А та прижалась к ней и заплакала:

– Мамочка, я хотела… Я хотела раньше…

– Раньше сказать о разбитой вазе?

– Да, – всхлипывала Алина.

– Я знаю, дочка. Ты с того самого дня, когда разбила вазу и замазала её пластилином, хотела рассказать мне обо всём.

– Ты разве знала?

– Знала.

– А почему…

– Мне хотелось узнать, как долго ты будешь скрывать свой поступок.

Алина заплакала ещё громче.

Мама ласково гладила её по голове:

– Не страшно, что ты разбила вазу, ведь это произошло случайно, страшно, что ты молчала. И сама, между прочим, мучилась из-за этого. Тебе же было неприятно и стыдно, верно?

– Верно, – Алина обняла маму.

– Мне кажется, ты всё поняла. А вазочку мы заклеим хорошим клеем, и будет незаметно. Правда, воду в неё наливать будет уже нельзя, но ничего, в ней будут стоять теперь букеты из засушенных цветов.

В конце лета в вазе появились веточки клёна с жёлтыми резными листьями, они напоминали о школе. Алина собирала портфель для первого класса. За её сборами наблюдала красавица со старинной вазочки.

Она смотрела задумчиво и мудро, а на её нестареющем лице блуждала загадочная улыбка. Мама закрыла тетрадь, она дописала последнее предложение в рассказе о дочке. Она задумалась, потом взглянула в висящее напротив зеркало и вдруг… вдруг увидела в нём ту неповторимую, живущую века улыбку, ту самую.

Коньки-конёчки

Шестилетняя Сонечка смотрела в окно, как мальчишки во дворе играют в футбол.

Сама она не могла выйти на улицу, она могла пока только лежать. Два месяца назад Сонечка упала с высокой горки, а очнулась в больнице. Около неё сидела мама и, держа Сонечку за руку, что-то торопливо и жарко говорила ей, пытаясь то ли успокоить, то ли внушить что-то важное и нужное. Сонечка поняла, что перенесла сложную операцию и что «пока, только пока, моя родная, ты не сможешь ходить, но всё наладится, и всё, моя радость, будет хорошо».

Мама говорила ласковые слова, пыталась быть убедительной, но по щекам её текли слёзы, она то и дело всхлипывала, и уже сама Сонечка стала успокаивать маму, мол, «я буду стараться, я буду слушаться, мамочка, чтобы было хорошо». Вот так, на этом добром слове «хорошо», они вместе успокаивались. Через месяц после операции Сонечку выписали, ходить она не могла, и её на инвалидной коляске стала возить мама.

Мама работала в ателье, она была портниха и шила на заказ красивые платья. Иногда она приносила с работы лоскутки тканей, они были разные, пёстрые и однотонные, блестящие, прозрачные и шёлковые. Мама научила Сонечку делать куклы из этих лоскутков.

Вначале куклы получались неуклюжие, одна рука, например, могла быть длиннее другой, или одна нога короче, или голова сваливалась куда-то набок. Голову куклам Соня повязывала кусочком ткани вроде платочка, но потом научилась делать волосы из ниток, губки и даже из мочалки.

У неё была Мальвина с голубыми волосами из шёлковых ниток, была завёрнутая в пелёнку, как младенец, кукла-пупс с пушком волос из обычной медицинской ваты; и была принцесса с золотыми косами, эти косы пахли летом, солнцем и деревом, потому что они были из рыжей мочалки, сделанной из душистого липового лыка. Лица у кукол Соня рисовала цветными карандашами, но глаза были обязательно голубые, губы розовые, а щёки с нежным красным румянцем.

Они жили вдвоём, Соня и мама, и сейчас, из-за болезни, когда Соня перестала ходить в детский сад, маме пришлось брать работу домой. Часто к ним в гости приходила соседка тётя Клава с дочкой Любой. Мама и тётя Клава пили чай за столом, разговаривали, а девочки играли, и чаще всего в куклы, сделанные Соней, которые очень нравились Любе.

Но в последнее время Сонечка просила Любу рассказать о фигурном катании.

Люба была на два года старше и ходила не только в школу, во второй класс, но и на фигурное катание в Ледовый Дворец спорта. За три года занятий фигурным катанием Люба научилась многому, она умела красиво вертеться на одной ножке, умела делать ласточку, умела прыгать с поворотом, но главное, она умела так плавно и гладко кататься на коньках, что казалось будто она – птица, летящая над прозрачным, ледяным озером.

Иногда они смотрели прошлогоднее видео, где Люба под Новый год выступала на Ёлке в костюме снежинки. На ней была воздушная, пышная белая юбка, белая курточка с блёстками, большой белый бант и коньки, тоже белые, блестящие, от которых Соня не могла глаз отвести.

Засыпая, она часто видела, как делает ласточку и прыжок с поворотом, и как она кружится на сверкающем льду – звучит нежная музыка, падают снежинки, и улыбается, глядя на неё, мамочка. Но наступало утро, Сонечка с трудом переваливалась на инвалидное кресло, мама катила его в ванную, на кухню, начинался новый день, а перед её глазами всё также были белые коньки.

И она начала рисовать их в альбоме – коньки были на фигуристах, мишках, зайчиках и на принцессах, а иногда они одиноко стояли на льду, словно ожидая кого-то. Потом Сонечка начала вырезать из плотного картона коньки всех размеров для всех своих кукол, она прицепляла их тонкой проволокой, и однажды все её куклы превратились в фигуристок.

В тот день из детской поликлиники пришёл врач, похожий на Доктора Айболита, после долгого осмотра он сказал:

– Мы, Сонечка, делаем всё возможное, и ты непременно поправишься, но тебе надо помочь нам, врачам. Ты должна делать специальную лечебную гимнастику, – доктор улыбнулся. – Хорошо?

– Хорошо, – кивнула Соня.

Уходя, доктор сказал маме:

– Знаете, вы порадуйте Сонечку чем-то особенным. Что она хочет больше всего?

– Больше всего? – переспросила мама.

– Да, о чём она мечтает?

Мама ответила, не задумываясь:

– О коньках.

– Странно, – удивился доктор, – я думал, это будет какая-нибудь говорящая кукла. Постойте, как коньки? Она же…

– Да, она не ходит, – грустно ответила мама, – но может быть, поэтому она и хочет коньки, чтобы встать и… и покатиться по льду.

Доктор смущённо пожал плечами, простился и ушёл. Мама тяжело вздохнула – коньки были так дороги!

Перед Новым годом пришло радостное известие – группу юных фигуристов, занимающихся в Ледовом Дворце спорта, отправляли на несколько дней заграницу в небольшой европейский город, откуда летом приезжали молодые спортсмены, это был приятный для всех культурный обмен. Среди везунчиков, кого отобрали ехать, была и Люба.

Небольшой городок в центре Европы настолько удивил Любу своей непохожестью на всё известное и увиденное ранее, что какое-то время она думала: «Это сон!»

Но белые двухэтажные дома с красными черепичными крышами и цветами на окнах были настоящими, как настоящей и живой была обезьянка на плече шарманщика, играющего у ратуши. По городу разъезжали позолоченные кареты, запряжённые лошадкой, покрытой красной попоной, гуляли туристы, слышалась разноязыкая речь, а из маленьких кафе доносился вкусный запах свежей выпечки.

Всё это было похоже на ожившую сказку, и казалось, что из-за поворота вот-вот появится карета со Снежной Королевой, или пройдёт рядом Стойкий Оловянный Солдатик, или вихрем промчится на олене спасать Кая смелая девочка Герда, и виделось, что где-то, в уютном, маленьком кафе Дюймовочка пьёт чай с пшеничным зёрнышком.

Но сказка когда-нибудь кончается, и в последний день тренер повёл юных фигуристов в магазин, чтобы они купили своим близким недорогие сувениры. Чего только не было в сверкающих, нарядных магазинах, а Люба увидела коньки, аккуратные, белоснежные, увидела и остановилась, любуясь ими.

– Люба, не отставай, – рядом стоял тренер Василий Петрович, – в чём дело?

И Люба стала рассказывать про Сонечку. Вокруг собрались её друзья-фигуристы, все они были заграницей впервые. Когда Люба закончила рассказ, наступило молчание.