Максимка, Толик и каляки-маляки

– Давайте во второй половине дня, ближе к вечеру, когда зажгутся фонари. Сейчас в нашем парке красивая иллюминация.

Каток был залит, как и раньше, на лужайке рядом с волейбольной площадкой. Мы взяли коньки напрокат, одели их и вышли на лёд. Я, не стоявший на коньках год, первые минуты чувствовал себя неуверенно и, глядя на маму, понял, что и она не очень… а Игорёк, наш крепыш, наш краснощёкий голубоглазый снегирь, как ни в чём не бывало, покатился и покатился, и так смело и устойчиво, как будто катался на коньках каждый день. Вот это да!

В центре катка была установлена высокая ёлка, и неважно, что она была искусственной, зато на вершине у неё красовалась звезда, а на ветках висели большие хлопушки, шары и разные игрушки – мишки, зайчики, снежинки и смешные слоники с длинным хоботом и большими ушами. Эти слоники очень понравились Игорьку, он долго стоял и рассматривал одного из них, который висел невысоко, потом потрогал и потянул к себе, хорошо, я был рядом: «Нельзя, Игорёк!»

В парке зажглись фонари, мы кружились вокруг ёлки, светящейся разноцветными огоньками гирлянды, а по радио звучали песенки из мультиков. И вдруг все деревья рядом с катком вспыхнули! Это загорелись тысячи ярких точек на специальных проводах, которыми были украшены деревья.

Игорёк не испугался, а засмеялся и захлопал в ладоши. И мне тоже стало радостно и весело, рядом была мама, она улыбалась и держала за руку смеющегося Игорька. Хотя был будний день, но народа на катке было много. Неожиданно я увидел Таню Кузнецову из моего класса, она была с мамой. Увидев меня, Таня замахала рукой.

– Привет!

– Привет!

– Это кто же такой симпатичный и румяный, такой похожий на снегиря? – спросила Танина мама.

Я ответил, потом мы с Таней стали говорить о чём-то, наши мамы тоже оживлённо беседовали, а когда мы вспомнили об Игорьке… его рядом не было. На маму невозможно было смотреть, она так побледнела, что мне стало страшно.

– Где же он, где, – причитала она, – куда бежать? Ещё эти коньки…

Таня со своей мамой тоже перепугались:

– Подождите, на катке два выхода, – волновалась Танина мама, – давайте мы пойдем в один, вы в другой, а коньки не надо снимать, чтобы не терять время.

Мама заплакала:

– Темно уже.

И тут меня прямо как осенило, я вспомнил, что последние два дня мы, то есть я, Игорёк и папа, гуляли в парке недалеко от катка, а рядом стояла палатка, торгующая горячей, варёной кукурузой. Мимо этой палатки мы проходили не раз, и Игорёк просил купить ему эту кукурузу, но папа почему-то отказывался.

– Я знаю, где он! – воскликнул я, – пошли за мной.

И видно так уверенно я сказал это, что женщины, а ведь я был единственным мужчиной в данный момент, поверили мне. Мы поспешили к выходу, Таня споткнулась носком конька об лёд, упала, я помог ей встать, вскоре мы были у палатки с кукурузой.

Наш озорник, наш снегирь, с интересом разглядывал витрину, стоя рядом с пожилой женщиной, которая держала его за руку и что-то объясняла. Этой женщиной была тётя Поля, соседка, живущая в нашем доме этажом ниже. Увидев нас, она обрадовалась:

– Хотела купить кукурузу, а тут вдруг он, хорошо, что узнала, – она наклонилась к Игорьку. – Не будешь больше убегать?

– Не будешь? – спросила мама, вытирая глаза.

А этот снегирь, опустив голову, пролепетал что-то невнятное, а потом тихо так пропел:

– Куру-у-у-за… мне мама варила.

– Кукуруза, – исправила мама. – Хочешь кукурузу?

– Да-а-а, – пропел Игорёк.

Через несколько минут мы все сидели в маленьком кафе около палатки, где было всего четыре столика. Горячая кукуруза вкусно пахла кашей и хлебом, а за окном кружился новогодний снег.

Снеговик

Когда я учился во втором классе, на зимние каникулы к нам снова приехал Игорёк. Его папа быстро уехал, а Игорёк остался. Игорьку особенно нравилось, когда я читал ему книжки. И если вначале мы читали про теремок, колобок и трёх поросят, то вскоре перешли на сказки и однажды прочитали «Дюймовочка».

Тут мы остановились, потому что история про крохотную девочку из цветка так понравилась Игорьку, что мы перечитывали её снова и снова, потом смотрели мультик, а потом снова перечитывали, и так до тех пор, пока не появился «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова.

Эту книгу мне задали по чтению на каникулы, хотя давно, когда я был такой же маленький как Игорёк, мне читал её папа. Приключения девочки Элли и её верного пёсика Тотошки настолько поразили Игорька, настолько были ему интересны и так понравились, что с тех пор он не расставался с этой книгой весь день. Если играл – она была рядом, если ел – она лежала на столе, а если шёл спать, то клал её под подушку. Вот и в тот день, не успели мы позавтракать, как передо мной уже стоял Игорёк, держа в руках любимую книгу.

– Читать, мальчики, будем после обеда, – сказала мама, – потому что сейчас мы пойдем в лес.

– Какой лес? – не понял я.

– Не беспокойся, – мама улыбнулась, – наш лес недалеко, ты разве забыл?

А я, правда, забыл про лес, который находился в трёх автобусных остановках от нашего дома. Его обычно называли «парк», а мама говорила «наш лесочек», потому что он был небольшой, и пройти из конца в конец его можно было минут за сорок.

– Я буду горку делать, – обрадовался Игорёк и взял оранжевую лопатку, ту самую, которую подарил ему Дед Мороз на Ёлке.

– А я буду лепить снеговика, – и я тоже взял лопатку.

Снегопад в последние дни не прекращался, и снег засыпал весь лес, все деревья, фонари, скамейки и тропинки, только главные аллеи были расчищены.

– Смотри, Игорёк, – сказал я, когда на аллее, из-за поворота, поднимая клубы пушистого снега, с шумом показалась снегоуборочная машина.

Мы отошли в сторону и с интересом наблюдали, как двигалась эта большая машина, и как она убирала снег.

На детской площадке никого не было. Мы с Игорьком очистили от снега горку и стали кататься. Забрались на горку, сели паровозиком, оттолкнулись и вниз. Горка высокая, мы катимся быстро, Игорёк хохочет, раскраснелся. И снова поехали, и снова! Когда мы накатались на горке, я предложил:

– Давай снеговика лепить!

– Давай! – обрадовался Игорек.

Снег был не мокрый, но довольно липкий, и мы скатали один шар, такой большой, что дальше катать его стало тяжело. Мы прикатили его к ёлочке и похлопали лопаткой, чтобы он стал плотнее, а потом пошли лепить ещё два шара. И когда они были готовы, один больше, другой меньше, мы позвали маму, и она помогла нам поставить снежные шары друг на друга – самый большой внизу, потом меньше, и самый маленький шар – голова – сверху. Потом мы отыскали ветки, упавшие от сильного ветра с деревьев, и сделали из них руки, из тонких берёзовых веточек с потемневшими листьями получились волосы, а сосновые шишки стали глазами и носом для снеговика. Сверху я воткнул несколько сосновых веток с иголками, и получились пышные, зелёные пряди волос надо лбом.

– Это вИхор, – сказал Игорёк.

– Не вИхор, а вихОр, – исправил я брата.

– А рот где?

Я согнул пополам веточку, приделал её на месте рта, и снеговик заулыбался. Игорёк отошёл, засмеялся, запрыгал на одной ножке и запел:

– Ля-ля-ля, ля-ля-ля, – так ему понравился наш снеговик, улыбающийся, высокий, лохматый, с весёлыми зелёными прядями волос.

– Надо дать ему в руки метлу, – сказал я.

– Метлу не надо давать, он без метлы радостней выглядит, – мама смотрела на снеговика и улыбалась, – пойдёмте белочек кормить, я орешки взяла.

На перекрёстках аллей к толстым стволам высоких елей и сосен были приделаны кормушки для белочек, которых в последние годы в нашем парке стало много.